ДИНАМИКА СКРОМНОГО БОБА
В последний день июля в Республике Зимбабве состоялись всеобщие выборы. Граждане южноафриканской страны избирали президента, законодателей и муниципалов. Главой государства — если верить результатам голосования — остался Роберт Мугабе. В свои 89 лет «президент Боб» нисколько не утратил динамизма и готов к новым свершениям. Так что пожелаем его стране удачи.
Прошлые зимбабвийские выборы 2008 года кончились жесточайшим политическим кризисом. Первый тур принёс успех оппозиционному лидеру Моргану Цвангираи, и его Движению за демократические перемены (ДДП). Но вслед за оглашением предварительных результатов по Зимбабве прокатилась волна насилия, жертвами которой стали преимущественно активисты ДДП. В знак протеста Цвангираи отказался от участия во втором туре президентских выборов. С огромным трудом ситуацию удалось урегулировать с помощью посредников из ЮАР и Африканского Союза.
Президент Роберт Мугабе сохранил свой пост (он правит Зимбабве уже треть века, с момента обретения независимости в 1980-м), но в 2009 году было создано коалиционное правительство во главе с Цвангираи. Экономический блок при этом достался представителям ДДП. Это вполне объяснимо, поскольку Мугабе предпочёл дистанцироваться от ответственности за царивший в стране хозяйственный развал. Зато силовые министерства остались за президентским Африканским национальным союзом Зимбабве (ЗАНУ — Патриотический фронт). Поскольку в этой стране, подобно России, правит пистолет, а не кошелёк, соотношение сил однозначно сложилось в пользу Мугабе.
Чёрная война с белым мятежом
В зоне Южной Африки 89-летний Роберт Мугабе считается самым идеологизированным левым президентом. Не говоря о том, что также и самым старым, причём не только в Южной Африке и даже не только на Чёрном континенте. Старше Мугабе только один глава государства — президент Израиля Шимон Перес, который позавчера отметил 90-летие. Но в Израиле президент фигура церемониально-представительская, а в случае уважаемого народом Переса также моральный арбитр. В Зимбабве же президент наделён всей полнотой власти. С 1987 года, когда на этот пост перебрался прежний всевластный премьер Роберт Мугабе.
Начинал он активистом Союза африканского народа Зимбабве (ЗАПУ), во главе которого стоял Джошуа Нкомо, первоначальный лидер движения за независимость Южной Родезии. Это движение и вообще не отличалось умеренностью, а уж Мугабе занимал самые крайние позиции. Через некоторое время он перешёл из ЗАПУ в более радикальный ЗАНУ. Затем отодвинул его основателя Ндабанинги Ситоле и возглавил сам. Если Нкомо пытался соблюдать какие-то идеологические балансы и не отталкивать западное общественное мнение, то Мугабе действовал грубее. Он однозначно ориентировался на союз с международным коммунизмом.
Родезия считалась расистским государством, подобным апартеидной ЮАР. Однако эта оценка не была верна. Лидер родезийского белого меньшинства Ян Смит в молодости был боевым лётчиком антигитлеровской коалиции, а не пронацистским подпольщиком, как юаровские вожди. Правда, Дуглас Лилфорд, доверенный финансист, консильери и оперативник Смита с характерной кличкой Босс, был родом из Южной Африки и явно ориентировался на идеи тамошнего Брудербонда. Но ни фашизм, ни расизм не являлись государственной идеологией Родезии. Ни законодательство, ни структурное устройство официально не предусматривали дискриминации чернокожих. Формально расы и этносы были равноправны. До определённых пределов.
Пределы эти ставились экономически. Высокий имущественный ценз отсекал чёрные массы от выборов, которые для белых были вполне демократическими. Политическая власть и доходная собственность по факту принадлежали белым чиновникам, предпринимателям и фермерам. Специальное аграрное законодательство искуссно закрепляло такое положение. Среднестатистический родезийский негр имел очень мало шансов обогатиться и получить политические права. В социально-экономической области правый консерватор Смит проявлял разнузданный эсдековский популизм. Но с цветовым уклоном. Белых осыпали соцгарантиями, премиями, субсидиями. Зато чёрных Родезийский фронт учил либерализму: больше свободного предпринимательства, инициативы, энергичной конкуренции.
Страна по африканским меркам была богата и благополучна. Даже африканцы здесь жили хуже белых, но гораздо лучше «чёрных братьев» в независимых государствах континента. Такое положение белая элита связывала со сложившейся социально-расовой иерархией. Поэтому, когда волна деколонизации приблизилась к берегам пограничной реки Замбези, партия европейских переселенцев Родезийский фронт провозгласила независимость от Великобритании упреждающим ударом — под собственной властью. Так 11 ноября 1965 года появилось государство Родезия. Правительство возглавил Ян Дуглас Смит.
Никто его не признал. Лондон воспринял происходящее как мятеж. Западный мир солидаризировался с этой оценкой. О коммунистических государствах нечего и говорить: режим Смита — тяжелого раненого в 1943-м, сбитого немецким зенитным огнём и партизанившего в Европе — называли «фашистским». Хорошие отношения поддерживались лишь с расистской ЮАР и салазаро-каэтановской Португалией, колониальным владением которой являлся соседний Мозамбик. Армии ЗАПУ и ЗАНУ — ЗИПРА и ЗАНЛА — повели партизанскую войну за переход власти в руки чёрного большинства. А во втором случае также за установление социалистического режима.
Победа не спасёт
Вооружённое противостояние, осадное положение и международная изоляция изменили характер родезийского режима. Де-факто африканское большинство поражалось в гражданских правах. Парламент избирали белые, правительство являлось однорасовым, ужесточались полицейские порядки. Движение за «чёрную независимость» понималось родезийцами как прокоммунистическое и вызывало соответствующее отношение. Чёрный цвет стал отождествляться с красным. «Вождь Джереми Чирау мог бы возглавить чёрное правительство, исповедующее принципы свободного предпринимательства», — говорили Смиту журналисты. «Может быть вы и правы, но я не уверен и не готов согласиться со словом «чёрное», — отвечал премьер.
Противостояние было жестоким, партизаны дрались упорно. Но победить на поле боя ЗИПРА и ЗАНЛА не могли даже объединёнными силами. Спецназ «Селус скаутс» ставил рекорды — по три боевых вылета в день. Даже после того, как Мозамбик получил независимость под властью местной компартии и принял у себя партизанские базы, в чисто военном плане обстановка мало изменилась. Сельская местность периодически возгоралась боями и зачистками. Но о вооружённом свержении режима не могло идти речи. Отчасти потому, что в родезийской армии служило немало чернокожих. Одна только негритянская милиция безопасности насчитывала до 10 тысяч бойцов. Соплеменники и партийные соратники епископа Музоревы и преподобного Ситоле задавали жару отрядам Мугабе при Карои и Секи. Многие из чёрных ополченцев были идеологически мотивированы антикоммунизмом. Догадывались, к чему может привести победа собратьев.
Однако ЗАПУ и ЗАНУ (в то время их мало различали) обрели почти всеобщую международную поддержку. Эта поддержка стала решающим фактором их победы. 1970-е годы прошли под знаком всемирного советско-коммунистического наступления и нарастания левых влияния. События в Южной Родезии были одним из элементов этого тренда. Американская администрация Джимми Картера повсюду склонялась к политкорректным уступкам. На Смита усиливалось давление. Последним звонком стало закрытие границы по Лимпопо и обрыв экономическим связей с ЮАР. Кольцо блокады замкнулось.
Поначалу Смит пытался передать власть умеренным представителям негритянского большинства. Соглашение было достигнуто с консервативным Объединённым африканским национальным советом (ОАНС). В 1979 году его лидер, методистский епископ Абель Музорева возглавил коалиционное многорасовое правительство Зимбабве-Родезии. Его поддержал авторитетный революционный ветеран Джеймс Чикерема. Родственник и друг юности Мугабе, ближайший соратник Нкомо, традиционный социалист и организатор массовых протестов. Чикерема чётко предвидел, куда ведут и к чему приведут лидеры ЗАПУ и ЗАНУ. Разумеется, ни Нкомо, ни Мугабе не признали нового правительства. ЗАНЛА и ЗИПРА развернули последнюю массированную атаку.
21 декабря 1979 года было объявлено о возвращении Южной Родезии под сень британской короны. Это льстило англичанам по принципу «день да мой». Только что пришедшая к власти Маргарет Тэтчер получила символический триумф. Были заключены соглашения о порядке перехода к независимости Зимбабве. В частности, назначены выборы в 100-местный парламент, в котором 20% мандатов резервировались за белыми, а остальные избирались чернокожими.
Февральские выборы 1980 года стали триумфальными для ЗАНУ. Партия Мугабе получила 57 мест из 80, партия Нкомо — 20, партия Музоревы — всего 3. Успех ЗАНУ определялся двумя факторами: самым напористым популизмом и опорой на народность шона, составляющую большинство африканского населения страны. Белую квоту целиком взял Республиканский фронт Зимбабве — в преддверии потрясений меньшинство сплотилось вокруг испытанного Яна Смита. Так Родезия превратилась в Зимбабве.
Сдаться младшему
Президентом стал активист ЗАНУ, методистский священник Канаан Банана (впоследствии Мугабе отправил его в тюрьму). Но по тогдашней конституции Зимбабве была парламентской республикой, исполнительная власть принадлежала правительству. Пост премьер-министра занял Мугабе. Он встретился со Смитом и приятно его удивил, предложив не думать о старых счётах и совместно работать во имя процветания страны. Такая мудрость и добрая воля совсем не коррелировались с крайней агрессивностью Мугабе периода партизанской войны. Ведь прежде лидер ЗАНУ атаковал со всех позиций. Как чёрный он грозил белым, как этнический шона — выходцам из Британии, как католик — протестантам, как социалист — буржуям… Его идеология совмещала элементы крайнего национализма, чёрного расизма и маоистской версии коммунизма. И вдруг — предложение мира и сотрудничества.
Белые немного успокоились. Решили, что новая власть будет исходить, по крайней мере, из прагматических соображений. Зачем ей продолжение войны после достигнутой победы? И зачем развал крепкой экономики, второй на Чёрном континенте (после ЮАР)? Действительно, поначалу их особенно не трогали. Конечно, быстро вычистили из госаппарата, заменив функционерами ЗАНУ и ветеранами ЗАНЛА. Однако оставили гражданское полноправие, парламентское представительство и лидерство в агробизнесе.
Между расами в первые годы Зимбабве поддерживался холодный, но всё же мир. Зато внутри африканского большинства творились кровавые дела.
Как минимум двадцать лет лицом зимбабвийского движения был Джошуа Нкомо. Ещё в 1940-х он поднимал африканских рабочих на профсоюзную борьбу, он создавал в Родезии, первые «чёрные» партии, он стоял во главе партизан. Именно с ним готовились иметь дело как с лидером независимой Зимбабве. С ним в первую очередь договаривались и Ян Смит, и британское правительство. Кстати, именно на Нкомо делал ставку СССР, поддерживая в основном ЗАПУ и вооружая в основном ЗИПРА — тогда как ЗАНУ и ЗАНЛА Мугабе ориентировались на покровительство Мао Цзэдуна и его наследников. Москва считала партию Мугабе не более чем запасным вариантом. Связь с ней осуществлялась в основном через КНДР.
Но за всем этим как-то подзабылось, что по национальности Нкомо был ндебеле. В стране, где доминируют шона. На первых же выборах об этом заставили вспомнить. Не опытный и действительно прагматичный Нкомо, способный к компромиссам и центристскому курсу, а ультрарадикальный выскочка Мугабе стал определять жизнь страны.
Первое правительство ЗАНУ и ЗАПУ сформировали совместно. Нкомо получил МВД. Казалось, созданы какие гарантии равновесия. Но Мугабе знал, что делает и чётко видел цель. Репрессивные чистки начались, когда государству Зимбабве не было ещё и года. И тут выяснилось, что сначала эйфория от независимости, а потом деморализация от неудачи на выборах, сильно обескуражили ЗАПУ. А главное, свели на нет ЗИПРА. Зато ЗАНЛА, ставшая национальной армией Зимбабве, показала себя во всей красе.
«Кобра, заползшая в дом», — в таких выражениях отзывался Мугабе о Нкомо ещё через год, в начале 1982-го. Лидер ЗАПУ и его соратники были изгнаны из правительства. Личный спецназ Мугабе, обученный северокорейскими инструкторами, без суда и следствия расстреливал сторонников Нкомо. После физической ликвидации костяка ЗАПУ начались элементарные этнические чистки. Армейские части, укомплектованные шона, обрушились на ндебеле. Жертвы расправ не подсчитаны за 30 лет, ни один источник не называет меньше 50 тысяч человек. Чаще говорят о 100 тысячах (при семи с небольшим миллионах тогдашнего населения). Таким образом, через племенную глубь, Мугабе утверждал однопартийную диктатуру. А через неё — собственное единовластие.
Белых при этом особо не трогали, только грозились для порядка. В них Мугабе уже не видел реальной опасности. Вот только Босса Лилфорда на всякий случай забили насмерть на собственной ферме.
Нкомо попытался сопротивляться. Но он апеллировал в основном к городским жителям (сказывались профсоюзные привычки молодости). Деревенские же массы, абсолютно преобладавшие в стране, контролировались режимом Мугабе. Личная вилла Нкомо была взята спецназовцами. Ещё немного, и герой антиколониальной борьбы пал бы в независимой Зимбабве. Нкомо вынужден был бежать и обращаться к международной общественности. Тоже тщетно. Его страна уже побывала в центре мирового внимания. «Раз случилось, как сам ты задумал — то давай, демонстрируй свой дух».
Эмиграция Нкомо продлилась недолго. Проигрыш свершился, а уходить со сцены недавний лидер не желал. Пришлось явиться на поклон к Мугабе и принять его условия. Прежде всего — объединение ЗАНУ и ЗАПУ в единую партию, которую Мугабе возглавил. В 1987 году политическая реформа ввела диктаторскую президентскую власть. Главой государства стал тот же Мугабе. Нкомо остался при нём церемониальным вице-президентом. Он уже не пытался в чём-то противоречить бывшему младшему товарищу. За это летом 1999 года Мугабе приказал устроить бывшему старшему пышные торжественные похороны.
Крашеные акции, краденые фермы
Чёрное большинство было приведено к повиновению и выстроено под зимбабвийского нацлидера. И тут настал черёд белого меньшинства. Начало 2000-х годов отметилось для Зимбабве «переделом по-чёрному». Сверху была дана команда на захват собственности фермеров европейского происхождения.
«Вы наши враги, и теперь мы за всё рассчитаемся», — слушали ошарашенные белые зимбабвийцы речи президента. Не был удивлён разве что Ян Смит, никогда не веривший в искренность толерантных высказываний Мугабе 1980-го. Он умер в 2007 году, вдоволь насмотревшись на реализацию своих предостережений.
Начался общенациональный погром. Перераспределение мотивировалась восстановлением аграрной справедливости: дескать, ветераны антиколониальной войны должны своё получить. Правда, «ветеранам» сплошь и рядом не было 20 лет, но зато они искренне фанатели от «президента Боба». Вёл их активист Черджераи Хунзви, за харизму и жестокость прозванный «Чёрным Гитлером». Грабежи, избиения, поджоги, иногда убийства охватили страну. Пик пришёлся на 2001—2002 годы.
Одной из первых в «расово перекрашенную» ферму въехала госпожа Грейс Мугабе. В захватах активно участвовали администрация и полиция. При этом некоторые избранные фермеры (почему-то особенно богатые) были выведены из-под удара. Например, когда толпа погромщиков окружила ферму, принадлежавшую представителю «Де Бирс», на месте немедленно возник полицейский наряд и «стихийный протест» тут же сник.
Многие поражались: зачем? и почему именно сейчас? Между тем, ответ был прост. Белых начали бить, чтобы боялись чёрные.
Если в политике Роберта Мугабе и прослеживается какая-то выраженная идеология, то это чёрный расизм и племенной трайбализм. Однако он до сих пор периодически ссылается на Маркса и называет себя «революционером». Кое-что соответствует установкам основоположников. Ведущие отрасли экономики принадлежат государству. Бюрократия госсектора контролирует промышленность (особенно золотодобычу), финансовую систему, транспорт, распределительные процессы. Кстати, в промышленной политике, как и в аграрной, Мугабе верен себе. Два года назад он дал старт расовой чистке индустрии: ценные бумаги стали изыматься у белых акционеров.
Случай Зимбабве — наряду с прочими режимами «социалистической ориентации» на Чёрном континенте — более чем наглядно демонстрирует неэффективность жёсткой левой политики. 13-миллионная страна, располагающая богатыми резервами золота, никеля, хрома и меди, производящая табак, хлопок, сахарный тростник и кофе, не в состоянии обеспечить себя продовольствием. «Мы передаём вам житницу Африки. Сохраните её», — говорил Смит, когда встречался с Мугабе. Тот обещал…
Годовой доход среднего зимбабвийца составляет примерно 590 долларов. Четверо из пяти живут ниже черты бедности. Уровень безработицы превышает 70%. И это ещё ничего по сравнению с ситуацией пятилетней давности. Тогда безработица составляла 94%. Титанические усилия оппозиционнного Мугабе премьера Цвангираи позволили её сократить.
По индексу человеческого потенциала Зимбабве плетётся на одном из последних мест в мировой табели о рангах. Средняя продолжительность жизни — 52 года (хотя, конечно, пожелаем Роберту Мугабе крепкого здоровья в его 89). А ведь на момент получения независимости эта была одна из двух стран Чёрной Африки, в которой уровень жизни чернокожего большинства показывал положительную динамику. Многие учёные предрекали Зимбабве ведущие позиции в африканской экономике.
Боб скромный — фарс огромный
Деятельность коалиционного правительства Цвангираи чуть выправила ситуацию, казавшуюся безнадёжной. Удалось покончить с чудовищной гиперинфлляцией 2000-х годов, исчислявшейся сотнями тысяч процентов. Все зимбабвийцы могли тогда считаться миллиардерами, что не делало их жизнь менее нищенской. Цвангираи ничего не оставалось, как перейти к фактической долларизации зимбавийской экономики. В результате в прошлом году уровень инфляции не превысил 6%.
Более того. Последние годы коалиционного правительства показали стабильный экономический рост более чем в 5%. Эксперты отметили даже сокращение неравенства доходов, которое на фоне левацкой риторики Мугабе весьма чувствительно в Зимбабве. Казалось, «страна безработных» (частая характеристика Зимбабве в западной прессе), начала экономически выздоравливать. И тут подоспели новые выборы.
Надо сказать, однопартийный план Мугабе потерпел неудачу. Эта система продержалась лишь до смерти смирившегося Нкомо. Уже в 1999 году возникло ДДП. Создали его профсоюзные активисты. Поддержала городская молодёжь, недовольная бессменным правлением «старого Боба», засильем его чиновников, косностью племенных авторитетов шона, жлобской агрессивностью деревенских «ветеранов». В начале 2000-х ДДП проявляла солидарность с белыми согражданами. «Идёт безумие. Мугабе разрушает страну, ввергает народ в нищету», — говорил тогда Цвангираи. Профсоюзный лидер, он выражал мнение городских рабочих. Громко звучал и голос Чикеремы, обличавшего убийц, воров и холуёв, разрушивших Зимбабве.
Но полицейский прессинг вынудил Цвангираи пойти на компромисс с режимом. К тому же он пережил психологический надлом после гибели жены (в автокатастрофе) и внука (в бассейне), случившихся с месячным интервалом в 2009 году. Ещё в 2006-м ушёл из жизни Джеймс Чикерема. Но партия Цвангираи за эти годы даже укрепилась. Несмотря на раскол, вызванный личностным соперничеством между профлидером Цвангираи и юристом Уэлшманом Нкубе. Обе партии — ДДП-Ц и ДДП-Н — оппозиционны Мугабе и социал-демократичны по идеологии.
Как и пять лет назад, Цвангираи стал основным соперником Мугабе в борьбе за президентство. Правительственный «брак по принуждению» более не устраивает ни ДДП, ни ЗАНУ-ПФ. Предвыборная борьба была сверхжёсткой по стилю. Демократы обвиняли президента и его партию в административном беспределе и политическом терроре. ЗАНУ-ПФ не проявлял особого креатива: демократам приписывалась всё та же «работа на Госдеп». Государственные чиновники и СМИ мобилизовывали население на поддержку «товарища Боба». Сайт президентской партии называл Мугабе «скромным и динамичным революционером».
Объявленные результаты говорят о столь же «скромной и динамичной» победе. Роберт Мугабе получил 61% голосов, Морган Цвангираи — 34%. Ещё 2,7% избирателей поддержали Уэлшмана Нкубе из «альтернативного ДДП». Чуть более одного процента на двоих собрали кандидаты бывшей партии Нкомо и Партии развития. Кандидат ЗАПУ Думисо Дабенгва, шеф партизанской разведки 1970-х, вроде бы критиковал Мугабе (в основном за возраст), но более активно наезжал на Цвангираи как «агента белых». Партия развития и её кандидат Кисиноти Муквазхе вообще похожи на президентских клонов. В 210-местном парламенте (расовые квоты давно отменены) представительство ЗАНУ значительно увеличилось. Партия Мугабе будет теперь иметь 158 мест, ДДП — только 51.
Сторонники ЗАНУ-ПФ немедленно приступили к празднованию победы. Хотя зимбабвийский избирком задерживал оглашение итогов. Легко было предвидеть взрыв возмущения в городах. Разумеется, оппозиция заговорила о фальсификациях. Цвангираи назвал прошедшие выборы «огромным фарсом — недействительными и несостоявшимися».
Трудно судить, насколько честным был подсчёт голосов. Но факт остаётся фактом — несмотря на крайне тяжёлые условия жизни, очень значительная часть населения Зимбабве поддерживает президента Мугабе и его партию. Мощный этноплеменной фактор перевешивает экономические трудности. Кроме того, сельский электорат Мугабе и ЗАНУ во многом живёт традиционным натуральным хозяйством. Поэтому он не всегда сталкивается напрямую с безработицей, инфляцией и спадом производства. Зато эффект от узаконенного грабежа ферм воспринимается здесь положительно. Срабатывает и привычная пропаганда, и внедрившийся за десятилетия культ харизматичного вождя
Так или иначе, Зимбабве, с её тяжелейшими социальными и экономическими недугами, вновь стоит на пороге мощного политического кризиса. Основными акторами которого будут, без сомнения, две ведущие партии зимбабвийской левой традиции.
Олег ЯНИЦКИЙ