Статья

«ТРИСТА САЛАФИТОВ», или ФЕРМОПИЛЫ АПРАШКИ

Громкий рейд силовых структур в Апраксином дворе немало взбудоражил петербургскую, да и российскую общественность. Прошла почти неделя, но интерес к событию не спадает, хотя комментарии больше звучат на непубличном уровне. Если смотреть на итоги операции с сугубо правоохранительной точки зрения, то они практически нулевые. Не то — в общеполитическом смысле.

В тайне молитвы

Официально было заявлено, что комплексное оперативное мероприятие 8 февраля проводилось в рамках расследования уголовных дел по двум статьям УК РФ — о призывах к терроризму и о возбуждении вражды. Оно охватило несколько точек Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Главные события развернулись на территории Апраксина двора.

Эпицентром стал корпус, где расположена молельная комната мусульман. Помещение при необходимости может вместить до полутысячи человек. Кстати, имам петербургской мечети Равиль Панчаев поспешил заявить, что Духовное управление мусульман Санкт-Петербурга не имеет к этому объекту никакого отношения. Он даже посетовал, что там не раз находили патроны, наркотики и экстремистскую литературу. И не забыл добавить, что объект пребывает в ведении Московского муфтията.

Так или иначе, молельная комната стала главной точкой притяжения для сотрудников Центра «Э», Следственного комитета и управления миграционной службы. Их поддерживали вооружённые автоматами омоновцы, собровцы и бойцы спецназа ФСБ. Политкорректно дождавшись окончания молитвы, силовики стали производить задержания. В автозаках оказались несколько сот человек. Российские кавказцы, граждане Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана, а также один египтянин и один афганец.

В других местах аналогичные действия осуществлялись в меньших масштабах. В коммуналке на Гривцова взяли 25-летнего уроженца Кабардино-Балкарии Мурата Сарбашева. Его обвиняют в размещении сетевых материалов экстремистского содержания — в том числе видеороликов с изображением терактов (делал он это в 2010—2011 годах). Наибольшие опасения вызывал частный дом № 14 на Ладожской улице. Там ожидался вооружённый отпор, потому спецназовцы двигались под прикрытием бронированного автомобиля. Но и здесь задержание прошло довольно спокойно.

Спасаясь в России свободной…

Предыстория событий, если верить официальным источникам, такова. Более года назад УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области заинтересовалось несколькими активными салафитами, проповедующими среди трудовых мигрантов из Средней Азии. Диктаторские режимы Ташкента и Душанбе жёстко подавляют проявления радикального исламизма. Поэтому салафиты перебираются к соотечественникам в Россию — путинская тирания предстаёт в сравнении чуть ли не раем свободы.

Здесь исламисты якобы сумели создать активный «Петербургский джамаат». Публиковали экстремистские призывы, видеозаписи терактов, обращения Доку Умарова и покойного Саида Бурятского, он же Александр Тихомиров.

В целом силовики считают проведённую операцию успешной. Подчёркивается, что борьба идёт ни в коей мере не с исламом, не с верующими мусульманами, а с конкретными экстремистами типа «Братьев-мусульман». Из порядка семисот задержанных в полицию был доставлен 271 человек. Из них всего семеро подлежали депортации. А по уголовной статье проходит пока только «интернетчик» Сарбашев. Оружия, боеприпасов, наркотиков или хотя бы литературы экстремистского содержания на Апрашке вообще не нашли. По крайней мере, об этом не сообщили…

Вся эта история как-то не вписывается в рамки современного российского антитеррора. Хотя бы потому, что ещё в начале нулевых информированные люди говорили автору этих строк о «джентльменском соглашении» — Петербург не должен подвергаться терактом (к Северной столице был позитивно настроен даже Басаев). До сих пор эта договорённость соблюдалась. Более того, в декабре 2011 года, когда начались массовые протесты, Умаров заморозил террористические атаки (типа, «раз взялись за ум»). И вот именно теперь…

Большому двору — большой проект

Быть может, следует учитывать ещё один фактор, не имеющий отношения к террору/антитеррору. Условно он называется «реновация Апраксина двора». Создаётся впечатление, что этот процесс уже изрядно надоел его инициаторам и участникам. Все попытки выжать арендаторов с Апрашки видимого успеха не имеют. Ситуацию обостряет новость из Смольного — инвестиционное соглашение между городской администрацией и компанией «Главстрой-СПб» продлено не будет.

Финансово-экономическая эффективность проекта по результатам историко-культурной экспертизы не отвечает ожиданиям инвестора. Несколько корпусов получили статус культурных объектов, сносить их нельзя, коммерчески переформатировать невозможно. Проект общественно-делового центра в Апраксине с офисами, торговой зоной, апартаментами, отелями, культплощадкой и подземным паркингом вот-вот аннигилируется. Миллиард долларов запланированных инвестиций зависает. Компания, выигравшая конкурс еще в 2008 году, просила продлить срок инвестсоглашения, но получила отказ.

Прямую связь между двумя событиями провести трудно. Однако срок действия инвестсоглашения между Санкт-Петербургом и «Главстроем-СПб» истёк именно 8 февраля, в день антиэкстремистской зачистки. Если и совпадение, то прелюбопытное.

Громкая тишь предвидения

Но есть и более широкий аспект. Не экономический, а политический. При том, что российская политика давно свелась к криминалу в особо крупных масштабах.

В дни, непосредственно следовавшие за 8 февраля, отмечалась повышенная активность петербургской полиции в отношении граждан, ранее замеченных в незаконном хранении оружия. Кое с кем проводились профилактические мероприятия. И совсем необязательно эти лица исповедовали ислам.

Протестное движение давно на спаде. Признаков его преодоления пока не видно. Оппозиция в растерянности. Массовых уличных акций нет. Забастовок тем более. А что ещё может вызывать беспокойство таких властей, как нынешнее государственное руководство РФ? Не моральные же обличения, не воззвания, не аналитическая критика. Но ничего, кроме этого, в публичном поле не наблюдается. Плюс иногда пикеты или немногочисленные санкционированные шествия. Что же тогда?

Был в истории СССР тихий и благолепный год — 1976-й. КПСС проводила XXV съезд. В Русском музее шла выставка «Портрет современника». Выходила на орбиту станция «Салют-5». И лично Леониду Ильичу Брежневу… А министр внутренних дел Щёлоков запрашивал в ЦК санкцию применять спецсредства не только на зонах, но и на улицах советских городов. И получил её.

Зачем, против кого? Беспорядков не было ни в том году, ни в предыдущем, ни в следующем. Но сани готовились летом. Престарелые соввожди что-то смутно видели впереди. «Я знаю, всё ещё будет».

Так и теперь. Только с некоторой спецификой. «По сюжету сказания старого, что когда-то придумал Кавказ» (Д.Быков).

Николай КОЛОТИЛИН