Статья

ОТБОЙНЫЙ МОЛОТОК СВОБОДЫ ЛЕЖИТ НА ЗАПАСНОМ ПУТИ

Ровно 25 лет назад рабочий класс Страны Советов сказал своё слово. Для этих самых «Советов» оно оказалось последним. 11 июля 1989 года, прямо по стихотворению Бориса Корнилова, пошёл на Совет – Совет. Как Бирнамский лес на Дунсинан. Забастовали горняки Кузбасса. Шахтёрские забастовки быстро охватили страну. Такого массового рабочего движения СССР дотоле не знал. Этот удар по коммунистическому режиму был абсолютно неотразим. Стремительно пошёл обратный отсчёт.

Прожектор на развилке

Первые всполохи грядущего катаклизма начали появляться ещё зимой 1988 года. На развилке тоталитаризма и демократии две сотни кузбасских шахтёров написали письмо в популярную тогда телепередачу «Прожектор перестройки». Этот документ эпохи заслуживает дословного воспроизведения.

«Уважаемая передача «Прожектор перестройки!»

Мы, шахтеры шахты им. Шевякова г. Междуреченска объединения «Южкузбассуголь» Кемеровской области, обращаемся к Вам с просьбой об оказании помощи разобраться в сложившейся ситуации, которая у нас на шахте становится изо дня в день, из месяца в месяц все тяжелее и тяжелее. И вся тяжесть данной «перестройки», которая творится на нашей шахте, ложится на нас – шахтеров, которые непосредственно добывают уголь. Это горнорабочие очистного забоя, горные рабочие, горные мастера, пом. начальника участка.

Бороться с ней, как читаешь из газет, голодовкой нельзя (статья в «Комсомольской правде»), забастовкой – говорят, есть другие формы. Но жить так дальше нельзя, как мы сейчас живем. Почему одни должны жить за чужой счет, а мы существовать.

Условия нашей шахты по сравнении с другими в нашем городе – Распадская, им. Ленина и др. очень тяжелые, это и угол падения, и обводнения, и нарушения, и послойная выемка, от которой мы пока не можем отказаться, нет техники, которая могла бы вынимать пласт до 9 м. Это и материнская зольность, которую мы добываем (участок номер 5) лава 8-6-0-1 и лава 8-6-2-2 и у нас из заработка высчитывают как подоходный налог. Трудиться мы стали лучше, только толку от этого нет.

Заработок упал до 10—12 рублей на выход. Для всех остальных ИТР участка ввели такой «хитрый» коэффициент 0,8 оклада. План же увеличили такой, который мы не сможем выполнить. Это показал и Герой Соц. труда т.Девятко, который временно у нас работал на шахте на участке номер 5 в 1978 году. В настоящее время мы лаву 8-6-2-2 дорабатываем и 5-6 месяцев не будет забоя лавы.

Участок номер 10 пытался взять лаву 5-6-1-6 комплекс КМ-130 в аренду, не дают, нечем будет кормить нахлебников, а их становится все больше и больше.

В начале 1988 года председатель профкома Кулигин А.Т. сообщил, что на шахте 68 ИТР нужно сокращать, но директор Сорока В.Л. не пошел по этому пути, а взял больше план по шахте и увеличил еще дополнительно ИТР, как мы его называем второй этаж, и заработок у них не плохой.

Начальник отдела нормирования т. Сегеда и главный экономист Арыкова, если смотреть по партвзносам, получают 800—1000 рублей. Мы же, работающие непосредственно в шахте, 250—480 рублей, последняя цифра говорит о том, что нам удалось выполнить план, вспомогательные рабочие у нас только числятся, а работают, где решит директор, это своя «Березка» или другой участок, хотя основательно говорит, что мы перешли на хозрасчет.

Столовая наша и буфет кормят нас как вздумается, иногда нельзя взять даже колбасы что ни на есть самой плохой. В столовой во вторую смену, когда кормят наш второй этаж, выбор есть, а в 3,4 смену выбора уже нет. Смотришь на другие предприятия, там продают и живую рыбу (карп или другую) или товары повышенного спроса, а здесь только одно – нужно выйти отработать в праздничные дни, раньше хотя по просьбе, а сейчас все заложено в графики, и зачем их только называют праздничными днями.

Административно-бытовые условия для шахтеров очень плохие, полотенец нет, мыла нет, парной нет. Доставка рабочих на работу в грязной одежде очень отвратительна, возят как «скот», вместо трех машин дают одну, вот и как хочешь, так и добирайся до работы, отсюда идет беспорядок, на работу приходишь на 30-40 минут позже.

Автобусы, доставляющие нас домой, ходят как вздумается, зимой после смены приходится стоять по 40 минут в ожидании, вот так и создаются все условия для заболевания, как их определяют врачи, ОРЗ.

Вот и обращаемся к вам с надеждой, чтобы помогли изменить нам быт, наши условия существования».

Надежда, разумеется, оказалась напрасной. Далее пошла классика советского спихотехнического жанра. Телевизионщики переслали письмо в ЦК Профсоюзов рабочих угольной промышленности. Оттуда переслали в Кемеровский Облсовпроф. Из Кемерово спустили в Новокузнецк руководству объединения «Южкузбассуголь». Там отделались формальной отпиской. В общем, меры были приняты.

21 ДО 10

В начале 1989-го первому секретарю Красноярского крайкома Олегу Шенину (будущему гэкачеписту) уже пришлось спускать в шахту к забастовщикам. Но и это посчитали случайным эпизодом. В середине июня рабочие пишут письмо дирекции, парткому и Междуреченскому горкому. Резко меняется тон обращения – прошение превращается в ТРЕБОВАНИЯ. Вот 21 пункт шахтерского гнева:

1. Платить 20% вечерних за 6 часов и 40% за 3 и 4 смены по 6 часов в каждой. Оплату производить всем тем рабочим и ИТР, кто работает в данные смены не менее 3 часов. Деньги берем из фонда заработной платы.

2. Установить стоимость угля по участкам из расчета 2 руб. 97 коп за тонну. При данной системе многие службы и отделы не нужны.

3. Организовать оплату и начислять к отпуску ГРПЗ, в забоях, где происходит бурение шпуров по породе, выемка породы (селикозные).

4. Спец. одежду выдавать по требованиям, по установленным графикам.

5. Всем рабочим выдавать полотенце и мыло из расчета 800 гр. на человека в мойке.

6. Организовать газирование воды (автомат или ручное).

7. Выдавать телогрейки всем рабочим и ИТР, так как в зимнее время на остановках посадочных из-за сильной струи воздуха большая заболеваемость.

8. Организовать работу столовой в течение 7 дней в неделю в 4 смены, с улучшенными ассортиментами мясных и салатных блюд, особенно 3 и 4 смены и с 1990 года с января организовать питание шахтеров в ночные смены бесплатно из расчета 1 руб. на человека.

9. Организовать и контролировать под роспись в тетради продажу мясных, колбасных и других ассортиментов на забутовку и каждый месяц отчитываться на собрании перед рабочими (контроль по сменам).

10. Вывешивать заработок всех ИТР шахты на доску.

11. Заключить договор и установить жесткий график машин, вывозящих людей с работы и на работу (предусмотреть штрафные санкции).

12. В ближайшее время обновить и задействовать, чтобы партком и профком были авангардами в нашей советской перестройке, а не плестись в хвосте.

13. Новой администрации во главе с директором под личный контроль взять вывоз людей из шахты и каждый момент задержания людей более чем на 15 минут считать как ЧП, разбирать данный случай и компенсировать рабочим заработок за задержку с виновных.

14. Все парт.собрания, совещания, ЦДК, учеба и все дебаты, не связанные с добычей угля, проходкой выработок, проводить после работы.

15. Улучшить снабжение рабочих продуктами для дома мясом, рыбой (Алт. край, Белово) и овощами.

16. Увеличить отпуск подземным ИТР до 30 дней.

17. Увеличить до 3 лет послеродовой отпуск женщинам или после усыновления ребенка до 3 лет к 1991 году.

18. Начиная с 1992 года выплачивать всем работникам шахты, уходящим на пенсию согласно отработанному времени на данной шахте, средний заработок или оклад.

19. Разработать на СТК и задействовать, чтобы к 1990 году был общий выходной день для всех рабочих.

20. В связи с тем, что директор т. Сорока В.Л. не справляется со своими обязанностями, а именно: допустил, что нормирование, планирование и другие вспомогательные отделы получают заработок выше основной профессии, упущение.

21. Участок №5 остался без очистного фронта работ, грубость, вымышленные факты, его непонятие в данный момент нашей перестройки, необъективный подход в каждой отдельной ситуации, освободить его от занимаемой должности и предложить эту должность главному инженеру Топильскому Вячеславу Анатольевичу после его выступления перед рабочими со своей программой.

508 подписей. Устанавливался и срок выполнения – 10 июля 1989 года. Потом - забастовка.

В высоких кабинетах молчание. Правда, власти пытаются внести раскол в ряды протестующих силами ИТР – на собрании именно их голосами один за другим отменяется пункт за пунктом. Казённый «профсоюз», разумеется, подпевает администрации. Рабочие уходят из зала, чтобы выйти уже на площадь.

10 июля 1989 года. Ночная смена, выйдя из шахты утром, аккумуляторы не сдала. К ней присоединились 2-ая, затем 3-я смены. К 18 часам собрались шахтёры всех трёх смен. В шахту никто в шахту не спустился.

11 июля 1989 года. Забастовка началась.

Тот июль

«Стихийная часовая забастовка в Крыжополе заставляла политбюро бросать мировые проблемы и принимать меры. Если ей предшествовала листовка, это доводило их до трясучки», — писал Анатолий Стреляный. В Кузбасс тут же прилетел министр угольной промышленности СССР Михаил Щадов. Очевидец рассказывает, что он пытался по-свойски шутить: «Этот пункт будем решать. Этот посмотрим. Ну, а этот вы загнули». Шахтёры угрюмо молчали. В шахту не спустились.

12 июля 1989 года. В центре Междуреченска в час ночи на площади собрались тысячи шахтёров. Опять вышел министр, пообещал решить вопрос с оплатой ночных и выделить городу 1400 тонн мяса, 1400 тонн сахара. Раздался свист: «Нам твои подачки не нужны!» Министр, не привыкший к таким встречам, ушел.

Режим ещё думал, что всё устаканится. Междуреченцам пообещали выполнить их требования, лишь бы те вернулись в забои. Но было поздно. Весть о событиях пошла по Кузбассу.

К вечеру 12 июля кузбассцы подхватили порыв междуреченцев. 13 июля 1989 года забастовкой охвачены уже пять городов: Междуреченск, Осинники, Новокузнецк, Прокопьевск, Ленинск-Кузнецкий. Всего бастуют 52 угольных предприятия, приблизительно 55 тысяч человек. Бастует весь юг Кузбасса.

14 июля 1989 года. Шахты Междуреченска приступили к работе, однако число бастующих в Кузбассе увеличилось: предприятий до 103, шахтеров — до 73 тысяч. Забастовка перекинулась в Кемерово. На центральных площадях идут круглосуточные митинги.

15 июля 1989 года. К бастующим присоединились шахтеры городов Мыски и Анжеро-Судженска. Уже бастует 125 предприятий и более 110 тысяч человек. Забастовка – как работа: переоделся в спецодежду и на митинг, на всё время смены. Филонить не положено. В скверах на газонах появились палатки, горят костры. С шахт работники столовых привозят горячее питание. Призывы разойтись встречаются свистом и улюлюканьем. 16 июля 1989 года. Бастуют 167 предприятий. Общее количество бастующих - 181 тысяча человек.

Не забудем важный момент. Это 1989-й, переломный в истории XX века. В Советском Союзе апогей Перестройки. Только что прошёл I Съезд народных депутатов, который на Западе поторопились назвать «расцветом парламентской демократии». Сказаны все верные слова – о демократии, самоуправлении, реформе. Но в дела они не переходят. И кулуарная фраза Андрея Сахарова: «Я предвижу забастовки в стране» — вызывает возмущение депутатов от партийной сотни. Как это, откуда, что за разговоры, тут вам не Польша! Но проходит немногим больше месяца – и Междуреченск-89 превращается в Гданьск-80.

Власть в бастующих городах по факту переходит к быстро сформированным забастовочным комитетам. Именно забасткомы решали социальную текучку, устанавливали правила торговли, запрещали торговать спиртным (даже пивом), формировали народные дружины... Между прочим, это и есть реальные Советы – органы прямого рабочего самоуправления, типа Парижской коммуны или Будапешта-56 - возникающие при внезапном опрокидывании госвласти. В чистом виде площадная демократия прямого действия. Шахтёрский Майдан. В России.

Вслед за министром Щадовым прилетел уже член Политбюро Слюньков. И заговорил с горняками… о радостях труда. Совсем как Чаушеску в долине Жиу двенадцатью годами раньше. Тогда «гения Карпат» спасли от толпы вожаки шахтёрского бунта. Интересно, вспомнил ли он об этом, получая новости из Кузбасса, предвидел ли собственный конец через полгода? Вряд ли.

Несколько дней в городах Кузбасса не было коммунистической власти. Хотя прямых политических лозунгов поначалу не выдвигалось, ораторы от «неформальной» оппозиции на митингах не приветствовались. Но в номенклатуре уже поняли куда идут дела. «Там уже и ДС, и не только ДС, — публично почти кричал Михаил Горбачёв. – Как вороньё на падаль!» Вороньё так вороньё, но кто же падаль? Этот резонный вопрос задавался практически в открытую.

ШахтаМайдан

Шахтёрский протест двинулся по стране. Эстафету Кузбасса подхватил Донбасс, началась забастовка в Макеевке. Затем – Ростовщина. Дальше – Воркута, где с самого начала посмотрели в корень. В конце 1989-го воркутинская шахта «Воргашорская» потребовала отмены 6-й статьи Конституции СССР – о «руководящей и направляющей» роли КПСС. И – свободных выборов властей всех уровней, от председателя Верховного Совета (президентство ещё не ввели) до начальников РОВД. Последний пункт выглядел самым наболевшим, учитывая контингент и исторический опыт Заполярья.

В Донбассе шахтёрские требования — уже тогда! – имели национальную окраску. Они включали региональную автономию и государственный суверенитет Украины. Звучали и слова о недоверии центральным властям Союза. Поражает и размах - общее количество бастовавших горняков Донбасса превысило 222 тысячи человек. Они добились того, что первый секретарь ЦК КПУ Щербицкий чуть ли не извинялся перед шахтёрами. Именно здесь забастовщики первыми начали устанавливать отношения с политической оппозицией – национальным движением «Рух». Украина есть Украина.

Боевой настрой украинских шахтёров продержался все 1990-е. Они провели несколько маршей на Киев, добились выполнение ряда экономических требований. Намечаются и интересные аналогии с украинским днём сегодняшним. Там же появилась традиция многосуточного проведения митингов на городских площадях. Чем не предтеча Майдана? В 1998 году луганские шахтеры, пикетировавшие местные органы власти, были жестоко разогнаны «Беркутом». При этом горняки не стояли смирно – ранения получили более десятка спецназовцев. Был в Украине и свой Ян Палах – горняк Александр Михалевич, который устроил акт самосожжения. Не так уж редко встречались донецкие шахтёры на победившем Майдане.

Летом 1989-го замаячил союз общедемократического, национального, кооперативного и рабочего движений. В ужасе от такой перспективы, власти поторопились с уступками. Собственно, иного выхода у них и не было – применение силы в тех условиях исключалось. Совмин Николая Рыжкова повёл длительные и муторные переговоры с забасткомами по социально-экономическим частностям. В начале августа Появилось знаменитое Постановление № 608, вводившее некоторые соцгарантии для шахтёров (кстати, формально они действуют поныне). Но даже эти ограниченные договорённости, разумеется, выполнены не были – отсутствовали ресурсы.

Шахтёрское движение политизировалось и радикализировалось. Первоначальная настороженность общества к забастовщикам (летом сказывался синдром консервативного конформизма – типа, «зачем они так? депутаты же обещали навести порядок») сменилась искренней и действенной солидарностью. Конец 1989-го прошёл под знаком Воркуты. Петербургский рабочий активист Леонид Гусев, зампред СТК «Лентеплоэнерго», под аплодисменты шахтёров говорил о польской «Солидарности» и российской «Справедливости». Воркутинский стачком заключал соглашения о сотрудничестве с Союзом кооператоров. Независимый профсоюз горняков превращался в определяющую силу угледобывающих регионов.

1 марта 1991 года началась бессрочная шахтёрская забастовка под политическими лозунгами – за отставку президента СССР, в поддержку российского руководства во главе с Борисом Ельциным. «Вы тут выхода на работу требовали, - говорил Анатолий Малыхин из Кузбасского стачкома лидеру антиельцинской парламентской оппозиции Влалимиру Исакову. – Ещё две шахты остановились. Именные, в вашу честь». Депутаты вставали и овацией провожали Малыхина с трибуны. «Вновь идёт матрос Железняк, - писала пресса «Демократической России». – Вместо бескозырки на нём шахтёрская каска. Он идёт исправлять сделанную в 1917 году ошибку».

Устоять на «РАСПАДской»

И что же потом в шахтёрской России?

Многое. В 1992-м кузбасцы приезжали в Москву поддерживать Ельцина и Гайдара. В 1998-м сидели на рельсах, трбуя импичмента Ельцину и отставки Кириенко (что сочувственно освещало ТВ Бориса Абрамовича). «Почти все те же люди, — говорил активист 1989-го Николай Строенко, ныне председатель межрегионального профсоюза «Солидарность». На журналистский же вопрос «А Голиков, Рудольф, Шарипов, Малыхин?» — Строенко отвечал: «Не хочу устраивать перепалку». Председатель НПГ Александр Сергеев привозил товарищей стучать касками на Горбатом мосту – свергали кабинет Кириенко, мешавший Лужкову, коммунистам и всё тому же БАБу.

А теперь?

Оставим пока за скобками политику. Обдумаем две позиции – аварийность на шахтах и уровень зарплат горняков. Затронем лишь последние годы окончательной стабильности.

2010 год.

18 февраля в городе Березняки в Пермском крае в шахте, принадлежащей «Уралкалию», произошел выброс метана и породы. В результате аварии погиб машинист комбайна.

8 мая при взрыве метана на шахте «Распадская» в Кемеровской области поочередно прогремели два взрыва метано-воздушной смеси. В результате аварии погиб 91 человек - горняки и спустившиеся в шахту после первого взрыва горноспасатели. Были найдены тела 80 человек. Еще 11 считались без вести пропавшими, но в декабре 2010 года суд Междуреченска признал их погибшими. Трагедия «Распадской» впервые за годы вызвало заметный шахтёрский протест. Но не при Горбачёве живём – отвечали органы МВД.

19 мая произошла авария на шахте «Алексиевская» в Ленинск-Кузнецком. Порода обрушилась на протяжении 10-12 метров в выработке, которая находится на глубине 50 метров. Непосредственно на аварийном участке находился 31 горняк, 29 вышли на поверхность, двое найдены мертвыми.

24 июля произошел взрыв на шахте «Красногорская» в Прокопьевске Кемеровской области. Один человек погиб.

24 августа снова авария в Прокопьевске на шахте имени Ворошилова. Два человека погибли.

2011 год.

16 июня на шахте «Киселёвская» в Кемеровской области на глубине 120 метров обвалилась глина. Четверо горняков из 13 оказались отрезаны от выхода. Спасательная операция продолжалась до 23 июля. Все найдены мёртвыми.

16 июля из за обрушения пласта произошла авария на шахте «Северная» ОАО «Воркутауголь». Из 73 человек трое из которых оказались отрезаны от выхода. На следующий день спасатели добрались до одного из троих и вытащили живым. Двое найдены мёртвыми 19 июля.

2012 год.

В ночь на 27 июля на шахте «Зиминка» в Прокопьевске произошла самопроизвольная посадка камеры подэтажной гидроотбойки с выделением газов. От отравления погибли трое из восьмерых.

9 сентября в шахте «Коксовая 2» в Прокопьевске произошла вспышка газо-воздушной смеси. В больницу доставлены трое.

17 октября на шахте «Колмогоровская 2» в городе Белово Кемеровской области произошло возгорание метана. 25 ноября на шахте «Грамотеинская» в Белово снова вспышка метана. Семеро госпитализированы.

29 ноября в поселке Шерегеш Таштагольского района Кемеровской области в ходе проведения взрывных работ один горняк оказался под завалом. Его удалось спасти.

2013 год выдался особенно страшным.

7 января в Киселёвске Кемеровской области на шахте №7 (входит в «СУЭК Кузбасс») в результате погиб один человек.

20 января в Прокопьевском районе произошло задымление в конвейерном штреке ОАО той же «Шахты №7». На момент происшествия в шахте находилось 77 человек, 69 удалось эвакуировать. Восьмерых нашли мёртвыми 27 января.

11 февраля в Коми на шахте «Воркутинская» на глубине 800 метров взорвался метан. Большинство из 259 человек удалось эвакуировать. На аварийном участке работали 26 горняков, 18 из них погибли.

26 марта произошло ЧП на шахте «Осинниковская» в Кемеровской области. Вода начала затапливать газодренажный штрек. Под землёй находились 143 человека, 139 шахтеров вышли на поверхность, четыре горняка погибли.

21 апреля в шахте «Заречная» в Полысаево Кемеровской области произошло обрушение кровли монтажной камеры. Горняки помогли выбраться из-под завала 13 товарищам.

2 мая на шахте «Коркинская» в Челябинской области произошло обрушение горной породы. Погибли два человека.

3 июля обрушилась порода на шахте «Владимирская» в Кемерово. Погиб один человек.

12 августа на участке № 3 шахты «Талдинская-Южная» произошло отслоение части стены угольного массива. Погиб машинист горно-выемочных машин.

16 ноября на шахте в 40 километрах от Уссурийска произошло обрушение. На аварийном участке работали четыре человека. Трое самостоятельно покинули шахту, четвёртого наши мёртвым при разборе завалов.

И наконец, 2014 год.

5 января на четвертом участке шахты «Красногорская» произошло обрушение горной породы. В шахте находились 72 человека. Три шахтёра оказались заблокированными за завалами, но их удалось вывести на поверхность.

22 января - взрыв метана на прокопьевской шахте имени Дзержинского. 90 человек из 105 вышли самостоятельно, остальным понадобилась эвакуация. Погибли двое.

Кто-то может подумать, что шахтёры ежедневно рискуют жизнью за какие-то немыслимые деньги? Увы. В 2013 году средняя зарплата работников отрасли по всей России составляла около 37 тысяч рублей, в Кузбассе – менее 35 тысяч, в Ростовской области — 20 тысяч рублей. За восемь часов под землёй. Да и в Кузбассе есть шахты, на которых горнопроходчик получает вилку – 10-22 тысячи. (Кто-то ещё удивляется, отчего горняки Донбасса не рвутся через «Новороссию» в Россию?)

Степень организованности и активности шахтёрского движения не сравнима с последними годами СССР и, увы, не в пользу нашего времени. Отчасти прежнюю спайку сохранили ветераны. Эксперты вообще склонны рассматривать современный НПГ России как «союз горняков-пенсионеров». Отбойный молоток, побеждавший четверть века назад, явно отложен куда-то в запасник, до лучших времён большого пути…

Аркадий ОРЛОВ