Статья

НОВГОРОДСКИЙ УРОК ПИТЕРУ

Тёплым апрельским вечером питерская девушка шла по Людогощей улице Великого Новгорода. Шла и мечтала: остаться бы здесь навсегда.

Ей казалось, что здесь не Россия. Точнее, именно Россия - только не РФ, а настоящая, та, которую мы потеряли. Улыбающиеся лица, весёлые взоры, добрые слова. Второй день ни одного милиционера - похоже, для обеспечения правопорядка и безопасности граждан здесь не нуждаются в особых отрядах вооружённых людей. Прошлой ночью она шла по извилистым тропкам окраинных дворов, и впереди порхала тинейджерка, громко щебетавшая по мобильнику. Кажется, она объясняла маме, что решила погулять всю ночь. Одна. И мама не возражала.

На удивление редкие автомобили ездят со скоростью конки, неукоснительно соблюдая правила. Ни одного обменного пункта - что такое валюта, здесь, кажется, тоже не знают. Вот, правда, магазины, как и положено в добропорядочной патриархальной провинции, закрываются в семь вечера, а ужинать чем-то надо.

Напротив стоял продуктовый павильон. Добела отмытые стены, гостеприимно открытая дверь. А на крыше - красочный транспарант с какими-то нездешними словами: "Зона, свободная от мафии, Прусака и Гражданкина".

Девушка перешла улицу. Странное заведение. Во-первых, открыто - очень мило со стороны хозяев. Во-вторых, от кого здесь нужны свободные зоны? Про Михаила Прусака она слышала в Питере - новгородский губернатор, вроде очень достойный и уважаемый земляками человек. А вот кто такой Гражданкин, не знала. Но - мафия?! Здесь?!.

Продавщицы за прилавком не было, зато кассирша сразу приветливо улыбнулась:
- Что-нибудь хотели?
- Да. Я из Петербурга...
Девушка невольно прыснула - ей вспомнился анекдот: "- Алло, я из Петербурга... - А зачем же сразу угрожать?"
- Я из Петербурга, - продолжала она. - А скажите, кто такой Гражданкин? И причём здесь Прусак? И что такое в Новгороде - мафия?
Кассирша изменилась в лице. Вскочив с места, она бросилась в заднюю дверь и исчезла где-то в подсобке. Удивлённая гостья города молча стояла минуту, две, пять, десять. Никто не возвращался. Из открытой кассы светились пачки купюр.

Вечером девушка уехала домой в Питер. Воспитанная на русской классике и современной "иностранке", она не любила сюрреализм. В криминальной столице как-то спокойнее.

Михал Михалыч Второй

Через четыре месяца после вышеописанного казуса президент РФ назначил Сергея Митина новым губернатором Новгородской области. 56-летний нижегородец, успешный агробизнесмен, поработавший в правительствах Черномырдина и Касьянова, пришёл править Новгородчиной с должности замглавы Минсельхоза. Его предшественник Михаил Прусак, как говорят, идёт "на повышение" в президентскую администрацию. "Повышение" явно из разряда почётных изъятий, в фирменном стиле ВВП. Примерно так четыре года назад "повысили" Владимира Яковлева, убрав от реальной власти в регионе и поочередно бросая на амбразуры то Южного округа, то провального ЖКХ.

Впрочем, сравнение с Яковлевым не польстит Прусаку. 47-летний Михаил Михайлович был действительно ярким и эффективным политиком. Губернатором он стал, когда ему едва перевалило за тридцать, по назначению августовского победителя Бориса Ельцина и рекомендации всемогущего в то время "серого кардинала" Геннадия Бурбулиса. Был одним из региональных столпов ельцинской демократии. Патентованный либерал-реформатор, близкий к гайдаровскому "Выбору России", Прусак дважды с разгромным счётом выигрывал выборы в середине 1990-х - кому ещё в те времена удавалось что-то подобное? Новгородская область считалась флагманом реформ, её приводили в пример, указывая на сравнительно быстрое восстановление промышленности, приток зарубежных инвестиций (в регионе обосновались такие корпорации, как "Кэдбери" и "Стиморол"), социальную стабильность. Уникального качества новгородская фанера использовалась в Москве для украшения Храма Христа Спасителя.

Сейчас в это невозможно поверить, но лет десять-двенадцать назад о Прусаке всерьёз поговаривали как о втором президенте России. В конце концов, он ничем не уступал тогдашнему фавориту Немцову. Два новгородца, "великий" и "нижний" вообще были во многом схожи. Звёздные часы того и другого практически совпадали. С той разницей, что Немцов рискнул перебраться "на повышение" в Москву (чем напрочь запорол свою карьеру), а Прусак прочно держал область, наращивая политическую мощь. Пожалуй, Михаил был харизматичнее Бориса. В Петербурге, к примеру, его имя с уважением называли борцы-"восточники", чемпионы боёв без правил, бригадиры крутых бизнес-групп.

Но вдруг о "новгородском феномене" резко замолчали. А потом заговорили снова. Уже совсем иначе.

Триада Великого Новгорода

Первая тень набежала в 2002-м. Между областной и городской администрациями наметился острый разлад. Мэр Новгорода Александр Корсунов ушёл в жёсткую оппозицию соседу сверху, возлагая на губернатора ответственность за внезапно вскрывшуюся картину промышленного спада, обеднения жителей, коррупции и криминализации регионального хозяйства. Корсунов сделал заявку на участие в губернаторских выборах, но погиб под колёсами собственного автомобиля. Стрелочницей назначили его помощницу, сидевшую за рулём и по неосторожности превратившую шефа в форменное месиво (так наехать надо было суметь). Затем, незадолго до выборов прямо на Софийской площади расстреляли с двух рук другого претендента на губернаторский пост - петербургского (заметим это) промышленника Владимира Дугенца. После этого в 2003 году Прусак баллотировался без серьёзных соперников и получил четвёртый срок. Причём большинство своих голосов он набрал в сельских районах области - горожане остались верны памяти мэра, "убитого в ДТП".

Эти и другие новгородские события прояснились в сентябре 2006 года, в знаменитом I-net-интервью ныне покойного адвоката Бориса Севастьянова. "На фоне Новгорода слава Петербурга как криминальной столицы России кажется сильно преувеличенной", - сказал он за девять дней до смерти. Наряду с многочисленными описаниями "цепных" убийств (гибель заказчика влекла за собой смерть киллеров, а затем тех, кто этих киллеров устранял), захватов предприятий (банки, торговля оргтехникой, мясопереработка и т.д.) и прочего беспредела, адвокат обрисовал технологическую схему регионального управления: "Власть и бандиты. Точнее, бандиты и власть. Ибо последняя кормится и вообще существует благодаря первым". В том интервью впервые был широко засвечен "новгородский треугольник" - прозвучали имена трёх хозяев области: губернатора Михаила Прусака, предпринимателя Тельмана Мхитаряна и бандита Николая Кравченко по кличке Коля Бес. (По факту трио являлось квартетом, сюда же тесно примыкал преемник раздавленного мэра Корсунова Николай Гражданкин, превративший мэрию в подсобный орган "треугольника".)

Мхитарян - типичный "олигарх областного масштаба", глава двух структурообразующих предприятий, стекловолоконного завода и местного "Проектстроя". Бес - нетипичный "авторитетный предприниматель", владелец фирмы "Спектр" и охранного агентства "Хантер", в своё время тесно связанный с ворами в законе, но впоследствии "кинувший" этих партнёров (ему приписывают убийство "законника" Ромашова). Сошлись они ещё в те легендарные времена, когда Мхитарян был директором овощебазы, а Кравченко шофёром такси. Дела они проворачивали разные, дружба между ними тоже была специфической - по слухам, Мхитаряну, первому в этом тандеме, случалось и прятаться от чересчур крутого пособника. Утряслась система только после того, как над Мхитаряном и Колей Бесом твёрдо встал Михаил Михайлович Прусак.

Роли распределились оптимально. "Политическое руководство" оставалось за губернатором, который к тому же вошёл в доли контролируемых предприятий (впрочем, владельцы завода минеральных удобрений "Акрон", принадлежащего к холдингу Вячеслава Кантора, старались особо не подпускать непредсказуемых хищников, что впоследствии вылилось в крупную ссору и, помимо прочего, способствовало обвинениям областной администрации в коррупции со стороны... Мхитаряна). Экономическую составляющую, схему перекачки финансовых потоков в общак правящего трио взял на себя Тельман. А кондовым "решением вопросов" занимался Коля Бес.

Короче, так они и жили. В принципе, отчасти губернатора Прусака можно и понять - реальный политик отстраивал эффективно действующую систему управления регионом. Такова се ля ви в РФ.

Весенний бег

Колокол зазвонил минувшей весной. В мае по офисам и квартирам новгородской элиты прокатилась волна обысков. Спецгруппы МВД и Генпрокуратуры провели выемки документов, обнаружив массу злоупотреблений и признаков совершения преступлений - особенно почему-то на мхитаряновском стекловолоконном заводе и в бесовском "Спектре". Месяц спустя в Москве был арестован ушедший ранее в бега Вячеслав Зебегалов, ведущий бригадир Коли Беса, подозреваемый в организации и непосредственном совершении ряда новгородских убийств.

6 июля полпред президента по Северо-Западному округу Илья Клебанов провёл в на месте специальное совещание по проблеме коррупции и оргпреступности в Новгородском регионе. Первым пал Гражданкин, традиционно обвинённый "в нецелевом расходовании бюджетных средств и превышении должностных полномочий". Вновь, как по команде (собственно, именно по команде) всплыли на поверхность давно положенные под лёд уголовные дела вице-губернаторов Иванькова и Ренкаса, директора местного "Жилкоммунсервиса" Шумилова, обвиняемых в мошенничестве, служебных злоупотреблениях и незаконном предпринимательстве. Громкую огласку внезапно получили имена и дела Мхитаряна, Кравченко, Забегалова.

В новгородской элите началась грызня, быстро переросшая в элементарную панику и взаимную сдачу. Коля Бес исчез в неизвестном направлении (вероятно, он уже вне России). На лояльном к обладминистрации "Акроне" начался мятеж - дирекция и профлидеры вдруг посчитали губернатора недостойным руководить ячейкой "Единой России". Мхитарян бросился на местное ТВ с истеричными разоблачениями "коррупционной власти Прусака"... В общем, всё как положено.

Губернатор отреагировал на опережение, направив президенту России прошение об отставке. По слухам, он ждал отказа. Но дождался Сергея Митина, принявшего дела и приступившего к работе в плотном контакте с представителями МВД и прокуратуры. Кстати, что интересно, среди брошенных на Новгород силовиков оказалось на удивление много петербуржцев. "Ну зачем же сразу угрожать?"...

Меж ворами и братками

Банально звучит, но события в Новгороде - поучительный урок. И прежде всего для могучего северного соседа.

Между петербургским и новгородским раскладами, казалось бы, нет ничего общего. Достаточно указать на кардинальное различие: буквально до последних недель Новгород жил в славных 1990-х годах. Областью правила криминальная структура Коли Беса. Только бандитское "добро" позволяло проявлять здесь хоть какую-то социальную активность, не говоря о сколько-нибудь заметном предпринимательстве. Сила губернаторской власти определялась тем, что глава региона фактически был одним из лидеров бесовской ОПГ.

Санкт-Петербург фактически первым в стране перешёл в 2000-е. Именно здесь ВВП создал испытательный полигон для отработки собственных технологий власти - вроде "исполнительной вертикали" или "диктатуры закона". Питером управляет городская администрация (естественно, с оглядкой на кремлёвского земляка), и более никто. Разговоры о "ночных губернаторах" - не более, чем журналистская романтика. Предприниматель, учреждающий бизнес, должен договариваться с чиновниками, замкнутыми на губернатора, а лучше с самой Матвиенко. Губернаторская власть в Петербурге безусловна, она опирается не на смычку с теневым капиталом, а на государственные полномочия. Само по себе это, разумеется, хорошо. Другое дело, что, в силу характера городской и федеральной власти, ни демократии, ни законности, ни экономического динамизма от этого не прибавляется.

Трудно найти регион с более устойчивой властной системой. Правда, устойчивость власти не всегда означает устойчивой ситуации - 3 марта и 15 апреля показали оборотную сторону этой показушной стабильности. Но крушащий ураган может придти и с иной, совсем неожиданной стороны. Если хорошенько спровоцировать.

Парадоксально, но новгородского губера свалила монолитность возглавляемой им системы. Новгородская власть неразрывно сплеталась с одной-единственной бандой. Первая же проверка любого предприятия гарантировала обвал. Достаточно было слегка потянуть любую из повсеместно торчащих ниток. За обысками последовали выемки, за выемками уголовные дела, отставки, аресты.

Между прочим, нечто подобное было и в Петербурге - в весёлые яковлевские годы, когда смольнинская администрация плотно переплеталась с "тамбовской бизнес-группой". Смена губернаторов принесла заметные перемены. Не сказать, чтобы принципиальные, но заметные. Между администрацией Валентины Матвиенко и сообществом Владимира Кумарина-Барсукова возникли иные, куда более сложные отношения. Политическое взаимодействие на основе подавления оппозиции сочетается с экономическими противоречиями, а порождаемые коммерческими интересами трения - с неформальными личностными связями. Питерские власти, как везде в нынешней России, не обходятся без альянса с криминалитетом, но этот альянс удобнее поддерживать на дистанции. Которая - возможно, по договорённости - создана с обеих сторон.

Но любой баланс неустойчив. Утрата "тамбовскими" монополии на связь с властями вдохновила другие криминальные структуры. В том числе ту, что в своё время дала путёвку в жизнь Коле Бесу - сходняк воров в законе.

В последние годы "законники" усилили проникновение в Петербург, выдвинув молодого энергичного лидера Андрея Мироедова-Мирыча. Дистанцирование "тамбовских" придало второе дыхание воровской группировке Мирыча. По некоторым признакам, в окружении Матвиенко появились её лоббисты. Источники в экспертном сообществе указывают на вице-губернатора Валерия Тихонова, курирующего правоохрану, внешнеэкономические связи (никого, кстати, не напоминает?), туризм и информатику. Кроме того, роль моста между Смольным и воровскими "авторитетами" выполняет местный нефтяной магнат Беглов, которого на одной стороне величают Али Измаиловичем, на другой кличут Аликом Татарином. И импульсивная "тётя Валя", не отличающаяся ни оперативностью, ни аналитичностью мышления, склонная делать раньше чем думать, а потом по-обкомовски устраивать начальственные разносы, ничего не проверяя, вполне способна переклониться в эту стороны, повязавшись со "сходняком". Тем более, что "тамбовские", судя по их делам прошлого лета и нынешней весны, так и так готовы помочь.

Нынешнее устройство петербургской власти, на поверхностный взгляд, больше соответствует цивилизованным стандартам, чем новгородский беспредел. Но, как ни парадоксально, слияние матвиенковской администрации с криминалом - хоть с "тамбовской" братвой, хоть с ворами в законе - в конечном счёте было бы в интересах города и горожан. Новгородский пример наглядно продемонстрировал, чем закончится такая политика для нынешних хозяев Смольного. Важно только, чтобы власть была убрана не сверху, а снизу. Тогда ни воры, ни бандиты не станут для неё подмогой.

...Надо надеяться, "зона, свободная от чиновников и мафии", в Новгороде всё же теперь расширилась. А в Петербурге её ещё предстоит создавать.

Тимур РУМБСКИЙ
Мария ПЕКАНСКАЯ