Статья

ИТАЛЬЯНСКИЙ АНАРХО-ФАШИСТ ПРОДОЛЖАЕТ

Снова начинаю путь, сродни пройденному после 68-го и продолженному по сей день. Таков мой личный опыт, таковы культурные привязанности и поведение последних пятнадцати лет. Я отвечаю за то, что говорю и пишу от первого лица, о вещах, известных мне лично. И не рискую попасть в «колонку сплетен» с ложью, клеветой и глупостью.

…16 марта 1968 года, Римский университет. Завязываются драки, вовсю орудуют полицейские дубинки, летят скамейки с крыши юридического факультета. Молодёжи нелегко даётся совместная борьба правых и левых экстремистов. Но что поделать? Планы революционных преобразований выдерживают такие препятствия. В умах и сердцах жива надежда: мы снова соберём силы для рывка, единым фронтом бросимся в схватку с системой. Это побуждает искать иные пути, новые модели. Держаться стратегии, приноравливаться к тактике, адаптироваться к обстоятельствам.

Это дорога анархо-фашизма, принципы которого я по-прежнему отстаиваю, несмотря на изменившиеся реалии. Лично я делаю упор скорее на культурный, нежели политический аспект. Я могу дать если не определение, то контуры анархо-фашистской идеи: фашистские боевые отряды 1919—1922 годов, ручные гранаты, дубинки, касторовое масло, вызов и атака – дерзко антибуржуазная… А потом, в 1943—1945 годах – добровольцы гражданской войны, в лицах читается знание своей обречённости, песни типа «Женщины нас больше не любят», автоматы через плечо, чёрные рубахи, береты с черепами, сапоги, марширующие по брусчатке, вдоль пустынных улиц с закрытыми окнами, и подлые засады за спиной, где кто-то всегда готов нанести удар и предательски бежать…

И вот, весна 1968-го. Нас тринадцать человек на главной площади университета. Через несколько мгновений толпа взорвётся криками «Убийцы!». Приближаются две тысячи коммунистов. Многие из нас разумно предпочитают скрыться, броситься врассыпную по улочкам. Но слышится чей-то голос: «Я не хочу убегать!» И мы стоим плечом к плечу, с палками в руках. Бурлящая кровь. Усмешка на лице старшего. Скромные наследники прежних поколений, мы соединились с ними в первых рядах. И вот – противники останавливаются, в ужасе пятятся, и в них летят камни… Ваш поэт Владимир Маяковский умел передать такую атмосферу. (Одна из моих книг называется «Атмосфера в чёрном».)

Здесь некая смесь эпатажа и провокации. После Великой войны Юлиус Эвола – мы встречались, я бывал у него на квартире — разгуливал по Парижу в брюках с разноцветными штанинами, одна зелёная, другая красная. Возврат к нигилизму Макса Штирнера, Ницше и Мартина Хайдеггера. Вот вам и философский аспект. Или — французские писатели межвоенной поры. Среди них были такие, как Селин, Ла-Рошель, Бразильяк. Последний мне особенно дорог – я читал его стихи, написанные в тюрьме перед расстрелом, чтобы положить их на музыку. Можем вспомнить и Эрнста Юнгера, в особенности его «Трактат о борьбе» и «За линией», его заочный диалог с Хайдеггером. В 2004 году я опубликовал совместно с коллегой книгу «Беспокойный Двадцатый век» — о знаковых фигурах европейской культуры. О временах надежд, выраженных языком фашизма.

Вернёмся в конец 1960-х. Ситуация на международной арене полна противоречий и конфликтов. Американцы погрязли во вьетнамской войне, свергнув руками ЦРУ режим семьи Дьем. Эрнесто Че Гевара погибает в Боливии, свято веря в благородство своего безнадёжного дела. Между СССР и Китаем бушует холодная война за призрак Сталина. Коммунисты поставлены перед выбором на переломе. В 1967 году — переворот полковников в Греции. Сценарий новой политики.

Я был гостем новой Греции, вместе с сорока товарищами, в апреле 1968-го. И убедился: революции там не произошло. Но определённая социальная справедливость усилиями военных достигнута. Они могут быть полезны.

Август 1968-го, Пражская весна. Я был и там, когда войска Варшавского договора входили в город. Видел то, что шокировало западное общественное мнение, «от Атлантики до Урала»...

Парижский май-68 показывает лицо протестующей европейской молодежи. Но этому уготован недолгий век. Генерал де Голль консолидирует вокруг себя армию и общество. При помощи коммунистической партии, которая, подобно СССР, боятся маоистов, троцкистов и анархистов. Но в Сорбонне итальянскую делегацию приветствуют радостными возгласами «Валле Джулия! Валле Джулия!» Я был и там, и там…

Политическая борьба в Италии становится всё жёстче, всё радикальнее. На промышленном Севере массовые забастовки. На площади городов Юга выходят студенты. Летом 1969 года итальянские СМИ предрекают «горячую осень». Металлообрабатывающая отрасль охвачена забастовками. Взрываются первые бомбы... 12 декабря — четыре взрыва одновременно, три в Риме, один в Милане. Последняя из бомб взрывается у входа в Сельскохозяйственный банк, где полно клиентов. Шестнадцать человек погибают, раненых сотня. Пятая бомба, которая была найдена также в Милане и снова у входа в банк, почему-то не взорвалась. Её взорвали когда уже обнаружили. (Не затем ли, чтобы отвести подозрение от ключевой улики?)

В тот же вечер, ровно в 8 часов, полицейские позвонили в дверь моего дома. Я прошу мать приготовить мне горячий ужин. Вернусь домой спустя три года и семнадцать дней. А потом ещё семнадцать лет судебных заседаний.

Так за моей спиной закрылись тюремные ворота. Судьба намеревалась навсегда выбросить ключ от них. А на воле политическая борьба принимала всё более ожесточённый характер. Фашизм и антифашизм, коммунизм и антикоммунизм сталкивались, вооружались, готовясь сойти с ума. Много лет спустя мне довелось обедать с одним из членов левой вооружённой группировки под названием «Первая линия». Он рассказал мне, как они выбирали политическую цель для удара. Это мог быть судья, полицейский, журналист, фашист… А затем выходили на улицу с пистолетами и стреляли в первого встречного.

1 мая 1970 года в Римском университете была создана организация «Национального авангарда». Формально он был распущен в 1965 году – тогда казалось, что можно достичь единства в Итальянском социальном движении. Но часть сторонников ИСД решила продолжать борьбу в иной форме и иными методами. Среди них был и я, хотя в тот момент находился в то время в Германии и вернулся только в следующем году. Движение превратилось в многочисленную агрессивную группу. Борьба против «красных» развернулась в школах, на факультетах, на площадях.

Восстание в Реджио-Калабрии оказывается единственным примером открытой борьбы народа, когда целый город встал на баррикады, вышел на улицы, и сами лидеры оказываются на улицах и узнают друг друга на баррикадах. Уникальное событие в Италии, в котором Национальный Авангард сыграл свою ведущую и решающую роль. (Вы можете более пристально присмотреться — и провести параллели в истории – подобные явления уже происходили, это были восстание матросов в Кронштадте или махновщина на Украине). В тюрьме мне представилась возможность встретиться с Чиччо Франко, лидером движения «Подонок, кто сдается!» Он должен был абсолютно честно признать, насколько обязан молодым авангардистам. Это убеждает в том, что «левые» не имеют монополии ни на оглашение требований народа, ни на защиту его нужд. И не могут претендовать на то, чтобы постичь смысл справедливости или постулаты анархии.

В декабре того же 1970-го, в ночь на восьмое число – операция «Тора! Тора!». Попытка государственного переворота во главе с Юнио Валерио Боргезе. Это имя, я полагаю, вам хорошо известно. (Спросили бы Юрия Гагарина, читал ли он когда-либо книгу итальянского писателя – быть может, услышали бы в ответ про рассказ о Боргезе...) Я был на ужине в его дворце в Артене, небольшом городке близ Рима. Собрались старые боевые товарищи и несколько молодых сторонников. Поразительной харизмой обладал этот человек. Прочнейшими узами были связаны эти мужчины друг с другом. Молодой, воинственный дух витал на этой встрече. (Кто-то рассказывал, как в ту ночь хотели придти ко мне, чтобы вызвать с «товарищами», переодетыми в полицейских...)

Даже сегодня остаются подозрения, не стояли ли за последующими событиями спецслужбы США. Ведь Христианско-демократическая партия в принципе благосклонно относилась к американцам. А за военным переворотом, если бы он удался, должен был следовать переход к политической системе, рождённой нашей собственной традицией...

Буржуазное государство принялось бороться против правых организаций. Судебные разгоны обрушивались на «Новый порядок», затем на «Национальный авангард». Анархо-фашизм держался своих принципов в борьбе с лживыми масками буржуазного строя. Последствия были серьёзны и весьма причудливы. Запрет на распространение идей подтолкнул перейти, выражаясь словам Маркса, «от оружия критики к критике оружием».

Так возник терроризм. Отчасти в силу подражания леворадикальным «Красным Бригадам». Но в большей степени – из-за отсутствия ориентиров, стратегии, лидеров. В омуте ущербности кроются смутные подозрения... Отчаяние, помутнение рассудка, нигилистическое саморазрушение – пусть в глубине души вы чувствуете себя «рыцарями идеалов» (Гегель), «палачами ночи», либо «убийцам отца» (Фрейд)... В действительности терроризм становится злейшим врагом для всех, кто верит в идею революции...

Тем временем «левые», соблюдают дистанцию. Компартия, интеллигенция, руководство профсоюзов разбираются с активистами вооружённой борьбы — «товарищами, которые совершили ошибки». И, до некоторой степени, оказывают им поддержку. Прага становится центральным оперативным штабом, а Париж желанным приютом. Для правых же №место ссылки» — Испания, пока жив Франко.

При этом ИСД соответствует нуждам репрессивного буржуазного строя. Во всех вопросах, вплоть до восстановления смертной казни. Известные политики, вожди правых сил, сам Джорджио Альмиранте осуждают молодых участников национал-революционного движения. Альмиранте обещал Стефано Делле Кьяйе аннулирование ордера на его арест в обмен на ложные показания в отношении меня… Доходило и до этого.

Как я уже упоминал, я был первым заключённым, который прошёл курс университетского обучения в тюрьме. После выхода на свободу благодаря специально принятому закону – при постоянно дежурившей возле дома полицейской машине, которая должна контролировала все мои передвижения — я начал свой нелёгкий путь к тому, чтобы стать профессором истории и философии. Преодолевая все сложности и препятствия, которые вы только можете себе представить. В рамках образовательной системы, где работают в основном профессора левых взглядов, которые пытались (без особого успеха) настраивать против меня учеников и родителей.

(Один лишь случай из массы подобных. Февраль 1991 года, кризис в Персидском заливе. Я приглашён студентами обсудить причины конфликта. Имел доступ к источникам в посольстве Ирака, располагал документами, которые доказывали правильность захвата Кувейта. Скандал. Демонстрация протеста. Но мне всё равно. Я продолжаю работать в этой школе до 2009 года.)

Студентов правых взглядов ограничивают в доступе к государственному образованию. В 1970—1980-х случались и угрозы, нападения, избиения. Множится счёт погибших. 7 января 1978 года, Акка Ларентия в Риме. Здание ИСД. Команда «Красных Бригад» стреляет и убивает двух молодых людей. Третьего юношу застрелит офицер полиции. Но так рождаются правые «Революционные Вооружённые Ячейки» — именно в этот момент. Одни – против всех. Вскоре один из этих ребят тоже погибнет, сделав жест, который станет обрядом, закрепляющим право на вендетту: окунуть свою шапку в кровь…

Нужно объединяться. Попыток – масса. Результатов — ноль... Но есть те, кто выбирает анархо-фашизм. Не столько политику, сколько культуру. Каждый рассчитывает на свои силы. Готовый к моменту, когда задуют ветры перемен. И каждая группа решит, как сражаться с палками на баррикадах против тех, у кого дубинки и наручники.

…С 2001 года я начал публиковать свои книги. Последние издания — «Атмосфера в чёрном» и «На краю темноты». Повествование ведётся от имени главных героев — мужчин и женщин в чёрных рубахах. Книга «И пришла Валле Джулия» имеет подзаголовок: «Расссказ мальчика в чёрной рубашке». Это описание жизни и событий в Риме 1960-х. До и после 1968-го. Эта книга определённо будет интересна читателям в вашей стране. Ведь самое главное – всегда быть на передовой. Твёрдо стоять среди руин. Лицом к солнцу и задом ко всему миру. Хранить отвагу. Не терять надежду. «Будущее принадлежит нам».

Марио МЕРЛИНО


Un anarcofascista italiano si continua

Da parte mia riprendo una sorta di percorso che sviluppi gli anni successivi al ’68 e che arrivi, in qualche modo, fino ad oggi. Ovviamente attraverso il personale vissuto e quell’impegno culturale che oramai contraddistingue la mia azione di questi ultimi quindici anni. Cio in funzione di assumermi in prima persona la responsabilita di quanto scrivo e di parlare solo di cose a me note senza correre il rischio di cadere nella ‘chiacchiera’ (pettegolezzo maldicenza menzogne e vere e proprie infamita).

Dunque, con il 16 marzo del 1968, all’universita di Roma, con gli scontri i bastoni i banchi che volano dal tetto della facolta di Legge l’arrivo della polizia, l’agibilita politica si rende difficile per i giovani dell’estrema destra e si esaurisce la collaborazione con quelli di sinistra. Cosa fare, dunque? Un progetto dagli intenti rivoluzionari non puo cedere al primo ostacolo. Nella mente e nel cuore di alcuni di noi la speranza di poter riannodare i fili di una sinergia, di poter alzare il livello di scontro, di creare un fronte contro il sistema ci spinge a cercare altre strade, nuovi modelli, insomma, pur mantenendo la strategia ultima, adattare la tattica al tempo e alle circostanze.

E’ il percorso verso quell’anarco-fascismo di cui mi sono fatto carico e che difendo tuttora, nonostante siano mutate le condizioni della realta e io stesso abbia trasferito questa posizione piu sulla dimensione culturale e meno su quella politica. Forse vi ho gia dato, se non una definizione, per lo meno una traccia di come l’idea d’un fascismo libertario sia presente fin dai suoi esordi (lo squadrismo del 1919-1922, bombe a mano manganello olio di ricino il gusto della sfida e dell’assalto, irriverente e antiborghese; poi, negli anni1943-1945, durante la guerra civile, il volontariato pur nella consapevolezza della sconfitta ormai certa – le tante canzoni, come ‘le donne non ci vogliono piu bene’, con il mitra a tracolla la camicia nera e sul basco il teschio gli scarponi, che battono il selciato, contro le finestre serrate i marciapiedi delle strade deserte e l’agguato vile alle spalle sempre pronto a colpire e fuggire).

Siamo in tredici, primavera del 1966, nel grande piazzale dell’universita, rimasti su pochi gradini mentre ci piombano addosso al grido di‘Assassini! Assassini!’, forse duemila comunisti. Quando li abbiamo sentiti arrivare, la maggioranza di noi ha preferito, intelligentemente, uscire dal cancello e disperdersi per i viali. Uno, pero, ha gridato: ‘A me non va di scappare…’. E cosi ci siamo messi spalla a spalla, con i bastoni in mano l’adrenalina che sale e chi ci guida ha stampato un sorriso di soddisfazione che e un ghigno… (modesti eredi di quelle generazioni che ci hanno preceduto, si, ma siamo rimasti e quelli che sono arrivati per primi e di corsa li abbiamo marcati come bestie al macello. Gli altri si sono fermati, stupiti sono indietreggiati, ci hanno preso a sassate a debita distanza). Ci sono versi – ‘battete in piazza il calpestio delle rivolte’, ad esempio - del vostro poeta Vladimir Majakovskij che ben rendono queste atmosfere (un mio libro di racconti ha per titolo proprio Atmosfere in nero…).

Va da se che non si tratta soltanto di un atteggiamento formale, un misto di esibizionismo e provocazione (dopo la Grande Guerra Julius Evola, nome – credo – a voi noto e che ebbi occasione di incontrare una volta nel suo appartamento, girava per Parigi con un paio di pantaloni con una gamba verde ed una rossa). Si tratta di riprendere il filone del nichilismo da Max Stirner Nietzsche e Martin Heidegger, ad esempio. Questo per quanto riguarda l’aspetto filosofico. Gli scrittori francesi fra le due guerre, quali Ferdinand Celine Drieu la Rochelle Robert Brasillach (quest’ultimo a me particolarmente caro tanto che mi sono preso cura di riproporre le poesie scritte in carcere, prima di essere fucilato, ed altre sue opere oltre che farne uno spettacolo di parole e musica. Anzi e proprio Brasillach che, in modo esplicito parla di simpatie anarchiche). Inoltre si puo ricordare lo scrittore tedesco Ernst Juenger, soprattutto del suo Il trattato del ribelle e in Oltre la linea, dialogo a distanza con Heidegger su quando come e se si e superata l’eta del nichilismo… (Nel 2004 ho pubblicato, insieme ad un collega, il libro Inquieto Novecento per dimostrare come figure significative della cultura europea e non - il giapponese Mishima Yukio - erano state tentate coinvolte avevano aderito alla speranza di cambiamento di cui il Fascismo si era fatto interprete. Libro che ha avuto discreto successo).

Il quadro internazionale appare carico di contraddizioni e conflitti. Alla fine degli Anni ’60 gli americani si trovano impantanati nella guerra del Viet-nam, conseguenza del colpo di stato voluto dalla CIA e approvato da Kennedy per deporre la famiglia Diem nel Sud del paese. Ernesto Che Guevara muore in Bolivia nell’illusione, nobile scelta ma inutile, di creare in America Latina i cosiddetti ‘fuochi di guerriglia’. L’URSS e la Cina sono in rotta prendendo a pretesto il rifiuto o l’esaltazione della figura di Stalin. Frattura che si dilata in vari paesi d’Europa e nei partiti comunisti. Nel 1967 il colpo di stato dei colonnelli in Grecia rappresenta una ipotesi nuova nello scenario geo-politico oriente-occidente (io stesso, insieme ad una quarantina di camerati fui loro ospite nell’aprile del ’68, ricavandone, pero, la precisa convinzione che non era in atto una rivoluzione nazionale, un progetto volto alla giustizia sociale, soprattutto che i militari possono essere utili come momento di rottura ma non certo quali stabile governo politico). Nell’agosto del ’68 la primavera di Praga - ero la quando le truppe del patto di Varsavia vi entrarono -, non scosse l’opinione pubblica occidentale piu di tanto, interessata a guardare alle questioni della propria area geo-politica che all’Europa dall’Atlantico agli Urali…

La lotta politica in Italia va radicalizzandosi: a Nord, dove sono presenti le strutture industriali – Milano Torino Genova – i grandi scioperi degli operai con il tentativo (con esiti scarsi) di saldatura con gli studenti; a Sud la piazza vede crescere il movimento delle universita e dei licei. E’ Parigi, il cosiddetto ‘maggio francese’, a fornire una fisionomia europea alla contestazione giovanile, anche se avra breve durata. Il generale De Gaulle si assicura la solidarieta delle forze armate e di quella parte dell’opinione pubblica moderata, poi, con l’appoggio del partito comunista fedele a Mosca (i sovietici temono la crescita dei ‘maoisti’ trotskijsti e degli anarchici) mette fuori legge i gruppi dell’estrema sinistra. Durante il periodo dell’occupazione della Sorbona una delegazione italiana viene ospitata e accolta al grido ripetuto ‘Valle Giulia! Valle Giulia!’(io sono fra costoro).

Dopo l’estate del 1969, la stampa italiana annuncia l’arrivo dell’’autunno caldo’, cioe di una ondata di scioperi nell’area industriale, determinati dal rinnovo del contratto di lavoro soprattutto quello dei metalmeccanici. E, intanto, cominciano ad esplodere le prime bombe…Il 12 dicembre dello stesso anno, quattro bombe esplodono nel medesimo orario, tre a Roma ed una a Milano. Quest’ultima all’interno della Banca dell’Agricoltura, piena ancora di clienti, provocando la morte di sedici persone e circa cento feriti. Una quinta bomba, sempre a Milano e sempre all’interno di una banca, sara ritrovata inesplosa e fatta brillare (in modo sospetto, dando il sospetto di voler eliminare una prova fondamentale).

La sera stessa, alle ore 20 precise, agenti di polizia suonano alla porta della mia abitazione con la scusa di dovermi sottoporre ad un confronto. Dico a mia madre di lasciarmi in caldo la cena. Tornero dopo tre anni e diciassette giorni e diciassette anni di processi…

Mentre si chiudevano alle mie spalle le porte del carcere con tutte le buone intenzioni di buttar via la chiave, la lotta politica andava incattivendosi con la radicalizzazione dello scontro. Fascismo ed antifascismo, comunismo ed anticomunismo si riproponevano, si fronteggiavano, si armavano per un delirio, una malattia, un cancro nella mente nelle azioni. (Anni dopo, ero a cena con un membro milanese di Prima Linea, gruppo armato di sinistra. Mi raccontava come, all’inizio, si studiasse l’obiettivo politico da colpire, un magistrato un poliziotto un giornalista un fascista, poi si usciva per strada con la pistola in tasca per sparare, comunque e a chiunque si parasse di fronte. Ricordo che commentai ‘come le ciliegie, una tira l’altra’…).

Per quanto riguarda le vicende a me piu prossime in idee ed uomini, il 1 maggio del 1970 rinasce Avanguardia Nazionale all’universita di Roma per poi estendersi in tutta Italia. (Formalmente si era autosciolta nel 1965 nel momento in cui sembrava raccogliere il maggior consenso dopo la delusione del Congresso del MSI a Pescara.In effetti, con rigidi canoni di selezione, una parte aveva deciso di continuare la lotta in altra forma e altre modalita – io fra costoro, anche se mi trovavo da ottobre in Germania e sarei rientrato solo nella tarda primavera dell’anno successivo). E subito si dimostra il gruppo piu numeroso aggressivo capace di affrontare i ‘rossi’ davanti alle scuole, nelle facolta, in piazza.

La rivolta di Reggio Calabria rappresenta l’unica lotta aperta di popolo, una intera citta alza le barricate, scende in strada, trova e si riconosce in capi venuti essi stessi da quelle barricate, in quelle strade. Fatto unico in Italia e in cui A.N. ebbe un ruolo primo e determinante. (Si puo accostare – per fare un parallelo con la vostra storia – a fenomeni quali la rivolta dei marinai a Kronstadt o la Machnovicina in Ucraina?). In prigione ebbi occasione d’incontrare Ciccio Franco, il leader dei ‘Boia chi molla!’, e con grande onesta riconosceva quanto e tanto doveva alla presenza dei giovani avanguardisti. Cio dimostra che la ‘sinistra’ non possiede alcun monopolio delle istanze popolari, non ne interpreta i bisogni, non ne coglie il ritmo di giustizia e gli accenti libertari…

Nello stesso anno, a dicembre del 1970, nella notte dell’8, si ha si tenta si dice – tutte e tante le interpretazioni – l’operazione ‘Tora! Tora!’, quel tentativo di golpe con a capo il Comandante Junio Valerio Borghese, il cui nome credo vi sia familiare come prestigioso capo della XMAS, i mezzi d’assalto della Marina Militare durante la Seconda Guerra Mondiale ( fu chiesto all’astronauta Juri Gagarin se avesse mai letto un libro di autore italiano. La risposta fu che, nell’Accademia Navale Sovietica, si studiava il testo del Comandante Borghese…). Per quanto mi riguarda, partecipai ad una cena nel suo palazzo ad Artena, un paesino nei pressi di Roma, dove egli aveva riunito i vecchi commilitoni e alcuni giovani simpatizzanti. Fu l’occasione per rendermi conto di quanto carisma egli possedesse, del forte legame che univa i suoi uomini e dello spirito giovanile e guerresco che lo animava. (Qualcuno mi racconto come, in quella notte, si era pensato di venirmi a tirare fuori con dei ‘camerati’ travestiti da carabinieri…). Ancor oggi le ombre permangono se vi fossero alle spalle settori della politica e dei servizi segreti USA se parte della DC in Italia fosse favorevole oppure furono proprio gli americani a farlo fallire e esponenti democristiani a creare le premesse della sua colpevolizzazione. Un golpe militare quale fase di transizione per poi accedere a un sistema politico dove i temi da affrontare e conseguire appartenessero alla nostra tradizione…

Certo e che lo Stato borghese si diede da fare contro i gruppi di ‘destra’, utilizzando la magistratura per sciogliere prima Ordine Nuovo e poi Avanguardia Nazionale (qui le ragioni dell’anarco-fascismo manifestano la loro concretezza contro i falsi idoli e le maschere del sistema borghese). Gravi le conseguenze, direi, volute. Intanto la veicolazione delle idee si interrompe, diviene proibita e clandestina. Potremmo dire, utilizzando una espressione di Marx che si passa ‘dalle armi della critica alla critica delle armi’. Cosi il terrorismo, in parte su imitazione di quello della sinistra radicale, ad esempio le Brigate Rosse, in parte maggiore per mancanza di punti di riferimento, di guide politiche, di strategie di ampio respiro. E di questa carenza faranno leva per avvelenare intorbidire suscitare il sospetto. Un terrorismo disperato e folle, un nichilismo nella sua accezione peggiore e auto-distruttivo, anche se coloro che vi finiscono dentro si sentono simili al ‘cavaliere dell’ideale’ (Hegel) a ‘giustizieri della notte’ a ‘uccisori del padre’ (Freud)… In pratica il terrorismo diviene, di fatto, lo strumento piu vile e negativo, il nemico peggiore per tutti coloro che credono ad un progetto rivoluzionario…

Mentre ‘a sinistra’, pur prendendo le distanze, il Partito Comunista, gli intellettuali, la dirigenza sindacale finiscono per considerare i militanti della lotta armata dei ‘compagni che sbagliano’ e, in qualche modo, danno loro supporto e aiuto (Praga quale centrale operativa e Parigi quale rifugio dorato per i latitanti), ‘a destra’ (solo la Spagna, fino alla morte di Franco, in parte fu luogo di esilio) il MSI si allinea alle lamentazioni del mondo borghese di repressione, carcere duro, ripristino della pena di morte. Figure note e tuttora icone per una parte della destra, Giorgio Almirante per primo puntano il dito contro i giovani nazional-rivoluzionari e sovente sono essi stessi a denunciarli (Almirante promise a Stefano delle Chiaie la revoca del mandato di cattura emesso per falsa testimonianza nei miei confronti se avesse ritrattato la dichiarazione in mio favore).

Come credo di aver gia scritto, sono stato il primo detenuto a completare gli studi universitari in prigione. Cosi, dopo essere stato rimesso in liberta con una legge appositamente approvata, con sotto casa una macchina della polizia in borghese a controllare e seguire tutti i miei spostamenti, ho iniziato il faticoso cammino per divenire professore di storia e filosofia. Difficile e con diversi ostacoli, si puo immaginare, in un sistema scolastico dominato da professori di sinistra che tentavano – devo dire con scarso successo – di mettermi contro alunni e genitori.

(Un episodio fra i tanti. Febbraio 1991 prima crisi del Golfo. A scuola vengo invitato dagli studenti, prima quelli di destra e poi da quelli di sinistra, a parlare delle cause del conflitto. Allora ero in contatto con la ambasciata dell’Iraq ed ero in possesso di documenti che giustificavano l’annessione del Kuwait. Scandalo per i miei colleghi… Manifestazione contro di un centinaio di ragazzi di altri istituti fuori dei cancelli del liceo. Io entro lo stesso. Rimarro in quella scuola fino al 2009…).

Per gli studenti di destra le scuole statali sono proibite, con aggressioni pestaggi minacce durante gli anni ’70 – primi ’80. Inizia il conteggio dei caduti. L’episodio piu grave avviene di sera, davanti la sezione del MSI in via Acca Larentia, Roma. 7 dicembre 1978. Un comando di brigatisti rossi, mai identificati, sparano e uccidano due ragazzi e, successivamente, un terzo viene assassinato da un ufficiale dei carabinieri. La nascita dei NAR si puo datare in questa circostanza. Soli contro tutti… Uno di loro, morira poco dopo durante l’assalto a una armeria, compie un gesto, un rito che sancisce il ‘diritto’ alla vendetta: immerge il suo passamontagna nel sangue di uno di quei camerati assassinati…

Bisogna, pero, superata la stagione della P38 e delle bombe, porre con forza il tema dell’identita di una comunita. C’e chi pensa di potersi sedere intorno a un tavolo e ricucire lo strappo fra i tanti gruppi che si sono andati formando. Tentativi molti, risultati nessuno… Altri – ed e la mia scelta, la scelta di quell’anarco-fascismo, di cui parlo sovente – si dedicano a creare l’incontro tra ‘cultura’ e ‘territorio’. Non una unita politica, in cui i ‘capi’ sanciscono apparente tregua ma di fatto ognuno conta le sue forze se le tiene ben strette e non intende metterle al servizio di altri, una unita inutile e dannosa. Dare, al contrario, cio che rende forti le radici culturali comuni e fornire temi su delle concrete progettualita e di risoluzione politica in modo che, quando soffieranno i venti del cambiamento, ogni gruppo sapra come schierarsi – con i bastoni e le barricate – e contro chi combattere – i manganelli e le manette -.

Dal 2001 inizio in modo costante a pubblicare libri… Gli ultimi, quali Atmosfere in nero e il recentissimo Ai confini del nero, racconti dove la storia narrata dai protagonisti ( uomini e donne che indossarono la camicia nera) si fonde con la creazione dello scrittore. Il libro dal titolo E venne Valle Giulia porta quale sottotitolo ‘un ragazzaccio in camicia nera racconta’ ricostruisce le vicende personali e dell’attivismo romano inizio anni ’60 fino ed oltre il ’68 (libro che potrebbe avere un certo interesse se pubblicato nel vostro paese). L’importante e essere sempre e comunque sulla prima linea di sempre, in piedi fra le rovine o, come mi piace dire, ‘faccia al sole e in culo al mondo… e mantenere la fierezza e non perdere la speranza. ‘Il domani appartiene a noi’…

Mario Michele Merlino