Статья

ЗЕРКАЛО КОММУНИЗМА

До семидесяти он не дожил. Но в любом случае последние полвека его жизни были подарком судьбы. Там, где он жил с четырнадцатилетнего возраста, она могла оборваться в любой миг, а протянулась довольно долго.

Виктор Гюго называл это среду "нижним трюмом", "последней штольней". Вячеслав Иваньков пришёл в неё, как говорят, году в 1954-м. Первая серьёзная тёрка с государством случилась у него ещё 12 лет спустя. А потом - банда Корькова-Монгола, одна из самых опасных и жестоких в истории советского криминала. Бомбёжки подпольных бизнесменов были апогеем беспредела. Слово это, если кто забыл, родилось отнюдь не в лихих девяностых, а в советском языке и означало крайняк самой жестокой уголовщины, грабежей, разбоев, пыток, убийств - всего, чем прославилась банда Монгола, свирепствовавшая немало лет на фоне "неуклонно снижающейся преступности, социальные корни которой уничтожены социалистическим общественным строем".

Монгола и его упырей повязали в 1972-м. Япончик сумел соскочить, чем неопровержимо доказал собственную незаурядность. Практически сразу он сколотил новую - уже свою - банду. Мишени остались прежними - цеховики, фарцовщики, антиквары. Не к ночи поминаемые методы тоже не позволяли забыть жутких "монгольских" традиций.

В 1974-м Вячеслав Иваньков сошёлся в кровавой разборке с грузинскими коллегами (один из них был убит) и только тогда наконец попал, однако не всерьез и ненадолго - обвинения в причастности к убийству либо иных тяжких преступлениях остались недоказанными. В Бутырке он был коронован титулом вора в законе, после чего довольно быстро снова оказался на воле. Получилось, только за этим зашёл...

МВД фактически расписалось в бессилии. Тогда банду Япончика взял на контроль КГБ. В мае 1981-го Вячеслав Иваньков был задержан в результате спецоперации, перед которой меркнут многие эпизоды 1990-х - погоня, блокирование, стрельба. Оперативное сопровождение суда осуществлялось спецподразделением - чекисты реально боялись возможного побега. И ведь кто-то ещё рассказывает, какой в СССР был порядок, как безопасно было ходить по тогдашним улицам...

Иваньков был приговорён к 14 годам лишения свободы. На зонах его авторитет многократно укрепился - он выдерживал любой уровень прессования и организовывал заключённых, добиваясь от администрации и конвоя "выполнения собственной конституции". Отстаивание Япончиком прав осуждённых, противостояние красному беспределу - не миф, об этом помнится по сей день. Но оружием этой борьбы был беспредел "чёрный".

Тем временем перевернулся мир. В ноябре 1991-го вор в законе Япончик, за освобождение которого ходатайствовали великий певец Иосиф Кобзон, великий врач Святослав Фёдоров, великий правозащитник Сергей Ковалёв досрочно вышел на свободу уже в другой стране. Узнать её было трудно, требовалось остановиться, оглядеться, понять. Первое, что бросилось в глаза - непропорциональное влияние кавказцев, с которыми у него успели образоваться давние счёты. С именем Вячеслава Иванькова связано начало первой новорусской криминальной войны, но довести до победного конца наступление славянских воров он не успел, уехав в США.

Как опять же писал Гюго, "в Америке, как и в Европе, он остался верен себе". Через несколько месяцев ФБР уже однозначно числило Япончика "лидером русской преступности". В 1995-м он был арестован, а в 1997-м своё слово сказал американский суд: за прессование и вымогательство у двух скрывшихся в США мошенников, кинувших вкладчиков финкомпании "Чара", он снова был осуждён. После почти десятилетней отсидки Иванькова экстрадировали в Россию, где его ожидал новый суд по эпизоду начала 1992-го, когда, незадолго до отъезда за океан, Япончик якобы успел по бытовухе застрелить двоих турецких посетителей московского ресторана. Но доказать обвинение не удалось, суд присяжных оправдал Иванькова, и Вячеслав Кириллович вновь триумфально вышел на волю.

Он оставался при делах. На редкость крутая биография, стаж советских времён, титул вора в законе - к тому же приобретённый когда это звание не было предметом купли-продажи - обеспечивали внушительную ренту влияния. Даже проживая вне РФ, Япончик деятельно участвовал в российской криминально-теневой политике. Около четырёх лет назад эта тень прошлась над Петербургом - "Народная трибуна" писала о том, как он взялся выстраивать здешний воровской сходняк, разрегулированный после убийства Кости Могилы. В уголовных верхах Япончик принял сторону Деда Хасана, мощно усилив его позиции в противостоянии конкурентам-ворам и "классовым врагам" из новорусского бизнеса. Петербургские коллизии последних двух лет, связанные с антирейдерской истерией и делом Барсукова, помимо прочего, отражают контрнаступление воров в законе, давно точивших зубы на неподконтрольный им Петербург.

Вероятно, Япончик видел себя арбитром-"разводящим" в воровской верхушке. Но логика событий привела его в один из противоборствующих станов. Грузинские воры, целенаправленно вытесняемые режимом Саакашвили в Россию, набрали критическую массу и обрели лидера в лице известного Таро. Сгруппировавшийся вокруг Деда Хасана славяно-кавказский интернационал пошёл на жёсткие контрмеры. Даже если пущенная в "Матросскую тишину" малява с фактическим приговором Таро ("поступайте соответственно") была подложной, подпись Япончика - в числе ряда других - смотрелась под ней органично.

28 июля Вячеслав Кириллович Иваньков получил, выходя из "Тайского слона", три пули в брюшную полость. Почти 75 дней он боролся со смертью, которая наступила 9 октября, на семидесятом году его жизни. Завтра это человека, ставшего явлением советской и российской истории похоронят на Ваганьковском кладбище. Потом будут решать.

В СССР эти люди бросали свой вызов режиму. Причём фактически выстояли и победили, но ценой победы стало превращение советского уголовно-воровского мира в зеркальное отражение коммунизма. Воры в законе создали действующий макет ненавистного им государства, и не случайно имели общего с ним врага: в СССР - цеховиков, в РФ - братву. Наверное, в выведении социального генезиса воров в законе от неформальных уполномоченных НКВД есть немалая доля истины.

"Что же нужно, чтобы заставить этих оборотней исчезнуть? Свет. Потоки света. Залейте светом общественное подземелье" (Виктор Гюго).

Тимур РУМБСКИЙ