Статья

О ЧЁМ СПОР?

Петровская реформа, действительно, вывела Россию на мировые просторы, поставив ее на перекрестке всех великих культур Запада, и создала породу русских европейцев. Их отличает, прежде всего, свобода и широта духа — отличает не только от москвичей, но и от настоящих западных европейцев. В течение долго¬го времени Европа, как целое, жила более реальной жизнью на берегах Невы или Москва-реки, чем на берегах Сены, Темзы или Шпрее.
Георгий Федотов


Модные слова

Слова так же как одежда, предметы быта, клубы иногда становятся особо модными. В последнее время возникла мода на слова тренд, дискурс, хотя наверное никто не сможет объяснить чем тренд отличается от тенденции, а дискурс от дискуссии. В конце минувшего столетия таким словом стало понятие Евразийство. Произошло это с «лёгкой руки» недоучившего бородатого «философа» Александра Дугина. Он хотел заново объединить под крылом России все республики бывшего СССР.

Надо сказать, что Александр Гельевич стал более менее известным благодаря выходу на новый виток развития Национал-Большевисткой Партии Эдуарда Лимонова в 1995 году. Тогда в обновленной НБП, кроме него приняли участие такие люди, как Сергей Курёхин и Егор Летов.

Через три года Дугин и Лимонов расстались. Доморощенный философ мамлеевского кружка стал почти штатным экспертом на российском телевидении. Правда, другие эксперты считают, что искать в дугинских теориях какое-либо единство или внутреннюю логику бессмысленно – слишком пёстр и противоречив набор идеологий, которые Дугин транслировал в разное время на разные аудитории (как сказал Лимонов, «чего спрашивать с Дугина, он же сказочник»). Более того, многие оправданно придерживаются мнения что вообще всё дугинское мифотворчество можно понять, только исходя из колебаний внешнеполитической конъюнктуры. Так что в понятие «евразийство» каждый вкладывает своё в зависимости от того, что ему хочется получить на выходе.

Уж не знаю, почему к этой теме только со стороны феномена «русского европейца» обратились участники Межрегионального гуманитарно-политологического центра «Стратегия» и Экспертной группой «Европейский диалог – СПб». Дискуссия «Цивилизационная политика идентичности и «русский европеец» на грани миров» состоялась 5 февраля в ИА «Росбалт». Может быть таким образом просто напомнить о себе хотели?

Модные личности

Предваряя изложение тезисов участников разговора, прошедшего в большом зале информационного агентства надо прежде всего понять одну простую вещь: наша страна не Евразия. И ментально, и культурно, и политически, Россия это Европа. И началось это не сегодня, и не с Петра Первого, якобы «прорубившего окно», а практически с основания Киевской Руси. Недаром Владимир Ясно Солнышко в качестве будущей государственной религии выбрал именно христианство. Правда византийского толка, что в первую очередь обусловлено относительной географической близостью Константинополя и Киева. Это, конечно же, наложило на Россию весьма толстый налёт своеобразия. Но, несомненно, в основе – политической, экономической и религиозной наша страна ничем не отличается от других европейских стран и, грубо говоря, повторяет их путь, наступая на те же грабли. В этом деле татаро-монгольское иго ничего не изменило, лишь слегка затормозило это движение.

Можно как угодно относиться к большевикам, но их «исторические предки» – деятели Великой французской революции – Робеспьер, Марат, Дантон. А их «историческими предком» был век Просвещения. Перефразируя Крала Маркса, так же как и Пётр Первый варварскими (и по понятиям на сегодняшнего дня преступными методами) большевики потащили к просвещению замшелую царскую Россию, внедряя медицину, ликвидируя безграмотность и бескультурье. В своём абсолютном большинстве даже советские люди были европейцами. После длительного периода «железного занавеса» наша относительная близость к Западу внезапно выяснилась во время московского Всемирного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.

И сколько бы не тянули нас Сурковы и иже с ними в евразийское православное мракобесие (Дугин, так тот вообще придерживается дониконианских взглядов) указывая на некий особый путь России, периодически всплывающие в выступлениях высшего руководства страны ссылки на модернизаторов типа Петра Первого и Ивана Грозного (называвшего себя немцем), выдают стремление нынешних кремлёвских жителей хоть как-то вписаться именно в европейскую колею. Не случайно, после провала проектов так называемой Новороссии и «Русской весны» Сурков был отставлен от идеологического руководства, а наделавшая шуму статья в «Независимой газете» по сути никаких последствий не имела.

Надо учесть и то, что Георгий Федотов писал про многие свои книги так сказать «по горячим следам» русской революции, находясь в состоянии глубочайшей обиды и ненависти к большевикам, разрушившим его мир и его надежды. Он смотрел на советскую Россию извне, как «русский европеец» и сильно идеализировал Россию ушедшую.

Дискуссия ни о чём

А теперь немного о самом разговоре в «Росбалте». Кроме заявленных в анонсе профессора, руководителя департамента прикладной политологии НИУ ВШЭ-СПб, доктора политических наук Александра Сунгурова, в зале были замечены многие светила политологии. Были и слушатели – Михаил Горный, Антуан Аракелян, Ольга Покровская, Владислав Шинкунас и студенты СПб НИУ ВШЭ.

Профессор Сергей Акопов назвал мифом идею о том, что русское государство является цивилизацией с особым путём развития со своим типом демократии. Георгий Федотов в «Письмах о русской культуре» пишет, что «русским европейцам» не хватило культуры для продолжения дела Февральской революции и построения демократического государства», напомнил Акопов. Федотов предполагает другие варианты развития событий кроме вечной дискуссии между западниками и почвенниками. Напомню, основой его идеальной России были христианский солидаризм и народный корпоративизм.

Евгений Рощин заявил, что спор между западниками и почвенниками давно превратился в памятник уходящей эпохе. Существует несколько мифологем. Первая из них – существование единой Европы с одним и тем же повсеместным набором ценностей. На самом деле этот набор отличается от страны к стране. Но базовые ценности не слишком отличны от ценностей россиян. Кто ближе к «русскому европейцу» – крайне правые типа Ле Пен или те кто за Маркона и Меркель? Европейские ценности это не продуктовый набор, а поле, где люди навязывают друг другу противоположные точки зрения. Например, евроинтеграция и брекзит, усиление или ослабления влияния государства на экономику, проблема мигрантов. Вторая проблема, по словам Рощина, цивилизационный дискурс. Это забавная штука. То, что Россия оплот православия не подтверждается наблюдениями. «То что это так могут утверждать только авторы этого тезиса. Данные социологов показывают, что мы мало отличаемся от других европейских стран по таким показателям как отношения людей к религии, к работе, другим фундаментальным для человека вещам» .

Стоит отметить выступление Алексея Шустова (ассоциация молодых психологов, проявившая себя на выборах 1996 года Собчак-Яковлев). По его мнению «Мы ещё одни разные европейцы, так же как все европейцы разные». Эта точка зрения полностью совпала с мнением генерального консула Франции Уго де Шаваньяка, который забрёл на собрание по пути домой. «Я чувствую себя французом в первую очередь и европейцем во вторую», – сообщил он.

Самый актуальный вопрос задал экс-депутат Петросовета Михаил Горный. Он поинтересовался целью данной встречи. «Надо понять, кто мы такие и куда идем, а не отвечать в сотый раз на вопрос «кто виноват». По его словам несколько лет назад жители балтийского региона в своем абсолютном большинстве не идентифицировали себя с ним и с Европой.

И все же истинная цель этого толковища высоколобых мужей с профессорскими званиями остаётся не совсем понятной. То ли осваивают средства, то ли в преддверии грядущих выборов они решили напомнить о себе будущим заказчикам избирательных кампаний и политической рекламы.

Мне же в заключении остается привести еще одну цитату из Георгия Федотова: «Русская вольница, конечно, неистребима… Всё то, чем красна сейчас русская жизнь и рус¬ское искусство, напоминает о героических веках рус¬ского прошлого. Русская вольность, не то, что свобо¬да, но она спасает лицо современной России от все¬общего и однообразного клейма рабства. Натуры сильные ищут и находят выход своим силам. Наличие этих сил может давать надежду – сейчас ещё далё-кую – на освобождение». Может быть, именно эту мысль стоило обсудить на собрании. Она гораздо актуальней для нынешней России.

Александр СНОСКАРЁВ