Статья

СОЛИДАРНОСТЬ В ВОЗРАСТЕ ХРИСТА.
ЖИЗНЬ

33 года назад получила регистрационное свидетельство о рождении легендарная польская «Солидарность». Доказавшая миру: враг не бывает непобедимым. Мы уже рассказали, как поднялось движение, как выстояло и победило. Теперь — о том, какой стала жизнь после победы. «Пора начинать всё снова. Главное — не бояться» — помнить бы в России эти слова Ежи Попелушко.

Что хотел, не то пришлось

Знаменитую «шоковую терапию» реализовывал в правительстве Тадеуша Мазовецкого вице-премьер и министр финансов Лешек Бальцерович. Его порой называют «польским Гайдаром», хотя точнее было бы Егора Тимуровича считать «российским Бальцеровичем». Наши реформаторы 1992-го след в след пытались идти за поляками 1990-го. Только часто проваливались и постоянно отступали.

Между Гайдаром и Бальцеровичем имелось и другое сходство. Оба относились к экспертной элите коммунистических режимов. Гайдар состоял в КПСС с 24 лет, Бальцерович в ПОРП — с 22-х. Гайдар заведовал экономическими отделами печатных органов ЦК КПСС. Бальцерович консультировал ЦК ПОРП по экономическим вопросам. Разница в том, что Бальцерович всё же примкнул к экспертной группе «Солидарности» и в 1981-м вышел из ПОРП. Гайдар никакого отношения к антикоммунистической оппозиции не имел и в КПСС оставался до окончательного краха в августе 1991-го.

Бальцерович был далёк от самоуправленческих идей Куроня-Модзелевского и ранней «Солидарности». К солидаристским принципам католической церкви он столь же был равнодушен. Его вдохновляли иные источники — классики либерализма, практики финансовой стабилизации в послевоенной Западной Германии, послеальендевской Чили. Сбалансировать бюджет, покончить с инфляцией, а дальше монетарной экономикой правят инвесторы.

Поразительно, как легко оставила «Солидарность» христианско-социалистическую идеологию. Валенса провозглашал первый в истории переход от социализма к капитализму. Даже Куронь занял в правительстве Мазовецкого-Бальцеровича министерский пост. «Мечтал быть умеренно-левым в буржуазно-демократическом обществе, — подтрунивал он над собой. — А чем заниматься приходится?»

Занятия министра труда и социальной политики были и впрямь жестью. Благотворительные супы он разливал на улицах лично. Направлял в социалку максимум возможного. При этом отшибал демагогию пост-ПОРПовских профсоюзов Миодовича, которые, разумеется, сладострастно бросились защищать нищающий народ. И поразительно: дико разозлённые бальцеровичевским шоком люди верили Куроню, а не Миодовичу. Репутация, понимаешь…

Идеал непримирим

Что это было? Беспринципный цинизм? Объяснение простое, но примитивное до ошибочности. Пришло другое время. Демосоциалистические преобразования были представимы в Польше 1980-го. Но не 1990-го, когда страну протащили через «воронью» мясорубку, а мир принял как всесильно-верное учение тэтчеризма-рейганизма. Реальное дело уже не могло заключаться в социалистическом обновлении, которому никто не верил. Только в капитализации.

Учёные эксперты «Солидарности» делали это осознанно. Лидеры — на чувстве общественного запроса. Рядовые — здравым пониманием и доверием. Только что профсоюз избавил страну от коммунистической партократии. Теперь следующее великое дело — реформировать на лету падающую экономику. Снова, с колёс, спасти Польшу. А Общественный совет народного хозяйства… Да, великая была мечта.

Либерализация и приватизация превратились в синонимы национального спасения. В условиях обрушения коммунистической системы (смягчённый аналог нашего 1991-го) это было недалеко от истины. Собственно, тем же путём пытались идти последние коммунистические правительства Месснера и Раковского. Просто потому, что на иное уже не было патронов.

И всё же с идеалом простились не все. Гданьский инженер Анджей Гвязда был диссидентом с детства, и им же остался. Магдаленка и круглый стол были для него невообразимым предательством, Третья Речь Посполитая — государством коммунистического обмана. Ничего не изменилось, значит, борьба продолжается. Щецинский пожарный Мариан Юрчик, прямолинейный пролетарский вожак, не простил измены рабочему делу. Ведь именно в его городе была особенно популярна идея народнохозяйственного совета, щецинская судоверфь за этот совет шла на танки.

Гвязда поднимал политический протест демократов, Юрчик — на социальный протест рабочих. Антикоммунизм спаялся с борьбой против неолиберального чиновника и финансового капитала. Их организации называются «Борющаяся Солидарность» и «Солидарность-80». Кстати, обоим по 78 лет. Но есть молодёжь, которая слушает.

Каролю Модзелевскому, назвавшему «Солидарность» «Солидарностью», всего 76. Стратег социалистического самоуправления пошёл ещё дальше. Его организация «Солидарность труда» сошлась с левыми идеалистами из рассыпавшейся ПОРП (встречались такие и там). Общая партия называется Союз труда. Настоящие левые социал-демократы. С уклоном в идеи молодого пана Кароля, доказывавшего право рабочего на всю произведённую стоимость.

Но это были исключения. Огромное большинство «Солидарности» осталось с Валенсой, Куронем, Лисом, Буяком, Мазовецким. Со страной, а не с идеей.

Шматяк-коммунолиб

Валенса вёл интенсивный политический прессинг, сливая одну за другой морально устаревшие договорённости. Были переизбраны муниципалитеты, правительство зачищено от последних коммунистов, сдал дела Ярузельский. Массы продолжали идти за Лехом. Но социальная стабилизация отставала от политических побед.

К тому же людей начинала доставать перманентная ругань между недавними соратниками по борьбе. Либерально-социалистическая «левица» Адама Михника и консервативно-католическая «правица» близнецов Качиньских мочили теперь друг друга куда покруче, чем недобитков из бывшей ПОРП.

Поляки терпели долго. Но не бесконечно. Уже в ноябре 1990-го большинство забаллотировало Мазовецкого на президентских выборах. Победил Валенса, выступавший не только под национал-католическими, но и социал-популистским лозунгами.

Через несколько недель шахтёры пришли к президентскому дворцу: «Какого беса ты творишь, Лех?! Мы тебя не любим! Дождёшься — сделаем так, что в Бельведере холодно станет!» Валенса не заставил себя ждать: «Пока не удаётся ничего сделать. Ещё потерпеть надо, не так долго осталось». Собеседники друг друга не очень-то поняли.

Результатом «шокотерапии» и политических раздоров закономерно стала реанимация бывшей ПОРП. Уже через два года после падения ПНР экс-компартия очухалась от нокаута. На первых свободных парламентских выборах эта «социал-демократия» пришла второй. Она получила меньше 12 процентов, но и победители, либерально-демократическая партия Мазовецкого, собрали немногим больше 12.

Консервативно-католические движения — сторонники Валенсы и братьев Качиньских — выступили довольно слабо. Их поддержало ненамного больше, чем маргинальных ультранационалистов из Конфедерации независимой Польши. Список же «Солидарности» едва преодолел 5 процентов. Это при том, что профсоюз к тому времени уже возобновил протестные акции и выдвигал социальные требования. К тому же почти 60 процентов поляков вообще не стали голосовать.

Валенса попытался выправить положение. Он назначил премьером адвоката-диссидента Яна Ольшевского, ветерана коренной «Солидарности». Ольшевский сформировал кабинет из верных католиков и консервативных популистов. Уволил Бальцеровича. Начал финансировать социальные программы. Развернул жёсткое давление на панов-шматяков из посткоммунистического административного аппарата. Анонсировал оглашение агентурных списков безпеки. Правительство связалось с заводскими организациями «Солидарности», на которые старалось опираться. Социальные решения принимались по результатам консультаций с профсоюзом. Над страной повеяло славным началом 1980-х.

И тут в полной мере проявились сложности новых времён.

В парламенте быстро сложился блок либералов Мазовецкого-Бальцеровича с посткоммунистами Квасьневского-Миллера. Те и другие атаковали правительство с требованиями прекратить «охоту на ведьм» и возобновить приватизационные процессы. Вдумаемся: либералы защищали бывших коммунистов от идеологического наезда, а экс-коммунисты поддержали либералов в требованиях ускоренной приватизации. Похоже, Шматяки и Бальцеровичи нашли друг друга. На почве какой-то прочной выгоды и взаимной заинтересованности. Невероятно для прежних лет. Закономерно для наступивших.

Ренессанс прежней «Солидарности» не продлился и года. Ольшевский не смог одолеть коммунолибскую коалицию и подал в отставку. Профсоюз не смог отстоять своего премьера. Хотя предоставил отставному Ольшевскому статус почётного гостя на съезде.

«Вагонзаводсвобода»

Правительство пало, но «Солидарность» устояла. Бурную активность развил депутат Ян Рулевский, сумевший временно консолидировать различные течения в кабинете Ханны Сухоцкой. Но снова образовался парадокс: «Солидарность» повела забастовки против своего правительства, а «левые демократы» из бывшей ПОРП поддерживали кабинет. Планы закрытия нерентабельных шахт и ускорение приватизации вызывали протест солидаристов, но очень устраивали посткоммунистов.

Тем временем реформы дали эффект. Экономика стабилизировалась и пошла в рост, демонстрируя «польское чудо» 1990-х. Плоды успеха свалились в руки пост-ПОРП. Осенью 1993-го «Союз демократических левых сил» выиграл парламентские выборы и пришёл к правительственной власти. Через четыре года «Солидарность» триумфально вернулась. Потом снова пришла «пост-коммуна». Потом «пост-Солидарность». Так и живут — демократия.

Бывшая ПОРП — уже не тоталитарно-коммунистическая партия. Это объединение бывших функционеров ПНР. Спаянное общностью подмоченных биографий, авторитарными наклонностями, мечтой о мщении и извращённо неолиберальной идеологией. В основные лидеры выдвинулись двое: Александр Квасьневский, тип нашего бизнес-комсомольца, и Лешек Миллер, плакатный «пан Шматяк». Первый дважды побеждал Валенсу на президентских выборах. Второй побывал премьером.

«Солидарность» снова ведёт борьбу с этой партией непонятно чего. Консервативно-католический профсоюз защищает от посткоммунистических неолибералов трудовые коллективы и национальную промышленность. В середине 1990-х и в начале 2000-х, при левых правительствах, вставали в памяти картины 1980-х — многотысячные забастовки, демонстрации, а против буйных варшавских оружейников даже полицейское дубьё.

Ведь когда «левые демократы» оказываются у власти, они не только вознамериваются повысить пенсии бывшим аппаратчикам ПОРП и офицерам безпеки. Они всеми силами пытаются обанкротить Гданьскую судоверфь, закрыть шахты Силезии, прижать металлургию Катовице. Просто мстят? Очень может быть, такой уж у них характер. Но не только.

Польская «коммуна» всегда была склонна к задействованию квазирыночных методов властвования — подкупать крестьян правами собственности, латать бюджет повышениями цен. Рынок есть рынок, товарищи, мы же в цивилизованном государстве живём, с Америкой дружим. (Член коммунистического политбюро Миллер зарекомендовал себя как самый проамериканский политик Польши, санкционировавший размещение в стране тайных тюрем ЦРУ.) А раз рынок, значит, надо сворачивать нерентабельные предприятия. Так учила сама Мэгги. Поэтому давайте-ка на выход, роболе. Наш теперь час!

Промышленный рабочий класс верен «Солидарности». Всегда готов подняться за дело демократии под католическим крестом. Но в стране всё больше индивидуалистичного «офисного планктона». Который и голосовал за мстительных либералов из бывшей ПОРП. А теперь голосует за эпатажных ультралибералов алкогольного магната Януша Паликота. Близ него замечен даже Пиотровский, отсидевший гэбистский киллер. Он теперь говорит, что убивал Попелушко в знак протеста против диктата костёла. Боролся за свободомыслие, короче. Хоть сейчас в политруки к FEMEN. Бесподобна шляхетская наглость, это давно известно.

«Побеждали, когда были все вместе с рабочими. Когда каждый начал заботиться о своём, побеждать перестали», — просто, но чётко разъяснил слесарь-подпольщик Богдан Лис. Такой вот парадокс. Польский «уралвагонзавод» остаётся форпостом свободы и демократии. Польский же креативный класс — последним шансом «коммуны», резервом квасьневских и кищаков. Эта страна умеет удивлять мир.

Кстати, над этим стоит подумать. Почему так? И только ли в Польше? И не путаем ли мы в России, кто есть что на самом деле.

Солидарные навсегда

Через треть века «Солидарность» жива. Конечно, в ней уже не 10 миллионов, а порядка 600 тысяч. Судостроители, шахтёры, металлурги. Региональные профцентры по-прежнему структурируются вокруг крупнейших заводов. Традиция неколебима.

«Солидарность» прошла через трудный период апатии и разочарования, побывала у власти, теряла власть и снова её обретала. Не сильно увязла в приватизационных передрягах. Приводила во власть таких людей, как великий хирург Збигнев Релига, который с 2005-го по 2007-й был министром здравоохранения. Его фотографию, на которой он запечатлён после 23-часовой успешной операции на сердце, легко можно найти в интернете.

Были в профсоюзе и расколы, и непримиримые раздоры прежних друзей и соратников. Адам Михник и Ярослав Качиньский друг для друга нерукопожатны. «Левица» — свободомыслящие интеллектуалы. «Правица» — адепты католических скреп. Гвязда, Юрчик, Яворский вообще не признали «сговора с коммунистами».

Куронь ушёл из жизни, оставив легенду о святом атеисте. Удивительный пример тютчевского «единства, спаянного любовью». Михник — всемирный интеллектуал, редактор главной польской газеты. Юрчик побывал мэром своего Щецина, Палька — своей Лодзи. Рулевский стал сенатором, Лис — депутатом. Розплоховский эмигрировал в Штаты, но вернулся и снова поднялся как вожак.

Но вот что интересно: пока «Солидарность» непосредственно претендовала на правительственную и президентскую власть, она часто терпела поражения. Всё изменилось, когда профсоюз занялся своим профсоюзным делом, сформировав для политики две независимые партии. Консервативная «Право и справедливость» (лидеры братья Качиньские, теперь один Ярослав) и либеральная «Гражданская платформа» (лидер Дональд Туск) быстро опустили пост-ПОРП далеко вниз.

Теперь «коммуна» с последней отчаянной надеждой смотрит на демонстративно опухшую физиономию Паликота… Проницательны оказались авторы советской частушки 80-х: «Водка стоит восемь, больше мы не просим. Если будет больше, будет так, как в Польше!»

Фактически у власти чередуются теперь два крыла одной «Солидарности». Консерваторы более социальны, склонны к коллективизму, опираются на католическую традицию. Либералы больше ориентируются на западные образцы рыночной экономики и политкорректности. И хотя «Солидарность» выступает в союзе с «Правом и справедливостью», она породила обе главные партии современной Польши.

Председатель «Солидарности» уже не великий электрик Лех. После него был инженер Мариан Кшаклевский, потом кораблестроитель Януш Снайдек, теперь металлург Петр Дуда. Под его руководством «Солидарность» отстаивает свою альма-матер — Гданьскую судоверфь (ныне принадлежащую украинской бизнес-группе «донецких»). Отбивает попытки повысить пенсионный возраст и растянуть рабочее время «гибким графиком». В общем, занимается профсоюзной рутиной. Например, выводит сотню тысяч человек на варшавские улицы. Протестовать против либеральных поползновений правительства Туска. Вместе с консерваторами Качиньского.

«Духовный отец польской нации и «Солидарности», стоял за истину, веру и свободу. Эта борьба порождалась социальной доктриной католической церкви. Он молился за нас и вместе с нами» — это из заявления «Солидарности» при кончине Папы Римского Иоанна Павла II. Вот, собственно, всё и ясно. Раз так — «Солидарность» вечна. Как вера, труд и страна.

Сначала будет дело

Есть в России движение под названием «Солидарность». Уже несколько лет. Не хочется о грустном, но придётся.

На заводе «Антолин» в Ленобласти произошла забастовка. Администрация ответила локаутом. На территорию предприятия вошла полиция. Были задержания. Общественный резонанс близок к нулю. У каждого — своя свадьба.

Практически каждый принимаемый в России закон — от запретов на курение до правил оборота огнестрельного оружия — носит репрессивный характер. Поднимаются массовые протесты. В Интернете.

В стране десятки политических заключенных. Но, похоже, судьба этих людей судьба волнует в основном ближайших родственников и очень немногочисленных неравнодушных.

Акции оппозиции? Сравните с тем, о чём только что прочитали выше, и почувствуйте разницу.

Может быть, церковь? Свежий пример. Согласно приказу Управления делами президента РФ от 23 сентября 2013 года № 460 в списки лиц, которых следует обслуживать в VIP-залах аэропортов стратегически важных городов нашей страны — Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга и Сочи — теперь входят не только Патриарх, но и «сопровождающие его лица». Плюс «члены Высшего церковного совета, главы митрополий, руководители и заместители руководителей синодальных учреждений Русской православной церкви». Да, тут бы спасовал любой Пиотровский.

Почему так? Потому что солидарность сначала проявляется в деле и лишь потом становится названием. Наоборот не получится. И тридцати трёх лет взаймы нигде не возьмёшь. Придётся делать то же, но быстрее. Спасибо соседям, что показали — как.

Аркадий ОРЛОВ, Станислав ФРЕРОНОВ