Статья

КАК ОДИН ГЕНСЕК ТРЁХ СТАЛИНИСТОВ УМОРИЛ
50 лет болгарского заговора «Дураков»

Демократическая процедура смены власти обыденна. В назначенный день проголосовали – и гуляй. В деспотиях сюжеты круче. Нацлидер уходит лишь через смерть или заговор. И если смерть заговорщикам не поможет, худо же им придётся. Хотя бы как в Болгарии ровно полвека назад. Хотя там, можно сказать, большинству ещё повезло, согласно известной поговорке о дураках. Впрочем, обо всём по порядку.

Дурость против наглости

Даже в невыездном СССР мало кто держал НРБ за настоящую заграницу. Советские прибалтийские республики были гораздо иностраннее. Другая культура, другой язык, в чём-то даже порядки не те. Куда там до них Болгарии.

Но на путях к Софии кипели свои невидимые миру страсти. Лютый террор Георгия Димитрова и Вылко Червенкова, когда забитых насмерть вторично приговаривали к смерти, а тюремный срок могли удлинить по обвинению в «дурости» или «наглости». Доблестные антикоммунистические партизаны-горяне. Героическое восстание рабочих Пловдива. Пытки в местной ГБ, которые генсек впоследствии назовёт гитлеровскими. «Товарищ Живков совершенно справедливо сказал, – подтвердит эту оценку организатор пыток генерал Христозов. Я мысленно ставлю себя на место товарищей, которые по моей вине были арестованы. Это чрезвычайно тяжело. Прошу понять меня, товарищи». Товарищи поняли и на будущее строго-настрого запретили ему так делать. После чего Христозов ушёл в министры снабжения.

Тут надо иметь в виду – болгарская политика традиционно жестка. Резня здесь веками считалась обычным делом. И не только пятьсот лет под турками к этому приучили. Патриоты-гайдуки умели не хуже турок, и мастерство поныне не пропито. Достаточно посмотреть болгарские военные фильмы. «Именем народа… именем закона… именем его величества Бориса Третьего… именем его величества рабочего класса…» – кровь и смерть на каждом шагу. «Ничего милая, это я так... Понимаешь, вчера они опять двоих расстреляли».

Так ли иначе, но настал 1953 год. Сталина нет, «соцлагерь» без коменданта. А потом и вовсе XX съезд – партия-сюзерен осудила «необоснованные» (откровенная же формулировка) репрессии. Димитровского наследника Червенкова аккуратно задвинули. Местных ежовых распекли на партийном ковре. Вся власть постепенно перешла к Тодору Живкову – болгарскому Хрущеву и Брежневу в одном лице. Этот Папаша (характерная же кличка) умел жить со смаком и обычно давал другим. Но при железном условии – если его не злить. Иначе будете вспоминать Червенкова «ностальгической пьяной слезой» (Д. Быков).

Персонажи, воспитанные в суровых нравах гитлеровских пыток, были, конечно, недовольны. В глупости Живкова обвинять не приходилось, но наглость перехлёстывала все пределы. Заслуженных палачей гоняет как драных котов. Пускает крокодиловы слёзы по невинным жертвам – притом, что сам террорист высшей пробы. Как его дружбан-алкаш Мирчо Спасов, стрелявший по трупам повешенных. И вообще, развёл буржуазное разложение, бесчинствует на банкетах. А может и вообще масон.

Дурацкое дело сталинистов

Наступила осень 1964 года. В Москве свергли Никиту Хрущёва. И отдельные болгарские товарищи воспряли духом. Не все из них даже были сталинистами, некоторым жить хотелось. Но выскользнуть из-под Москвы – это витало в воздухе. Живут же своим умом соседние Албания с Югославией, не говоря про далекий Китай. К тому же вон и Леонид Брежнев явно не оппортунист. Сталина ругать перестали, реабилитацию жертв явно сворачивают, глядишь, помирятся с Мао Цзэдуном и вернуться на магистральный путь марксизма-ленинизма. Грех не воспользоваться моментом. Что-то Живков засиделся.

Дальше всё пошло как в плохом водевиле.

Заговор возглавили трое. Член ЦК Болгарской КП Иван Тодоров-Горуня, заместитель главы Минсельхоза. Командующий гарнизоном Софии генерал Цвятко Анев. Бывший посол НРБ в кимирсеновской Северной Корее Цоло Крыстев. Помимо общности сталинистско-маоистской идеологии их объединяло партизанское прошлое. Двадцать с небольшим лет назад Крыстев командовал отрядом «Гаврил Генов», Анев был его помощником, а Тодоров, за упёртость прозванный Горуней — политкомиссаром.

Совсем не удивительно, что их действия вылились в «партизанщину» худшего разбора. Трое главных заговорщиков были персонами в стране малоизвестными и в номенклатуре маловлиятельными. Но им удалось настроить человек двести из чиновников ниже среднего, и они вообразили, будто ведут за собой партию и народ.

Задумали так. На 14 апреля 1965 года назначен пленум ЦК БКП, там соберутся все живчики-разложенцы. Аневский гарнизон заранее берёт Софию под контроль. Генерал Велчев наврёт, будто выполняет приказ министра обороны и двинет на столицу танковую бригаду. Генерал Ерменов блокирует входы-выходы гвардейской дивизией. Милицейский полковник Цанков захватывает МВД и, соответственно, ГБ (по-болгарски КДС). Тем временем Горуня и Крыстев на пленуме повязывают Живкова. Всё просто.

Вот ведь что творилось в спокойной Болгарии в спокойные времена.

11 февраля 1965-го заговорщик Динов заглянул на огонёк к начальнику софийской милиции Стефанову. Старые товарищи по партизанскому отряду (тогда болгарская номенклатура во многом сплачивалась этими воспоминаниями) вместе скоротали вечер. Слово за слово Динов начал вербовать Стефанова. Всё ему рассказал и ушёл. Тот мучительно размышлял ночь, а наутро передал содержание разговора шефу МВД генералу Дикову.

Название операции КДС по ликвидации заговора дал лично Папаша Живков: «Дураци». Это если по-болгарски, но на русский переводится влёт. Лесные партизаны не стояли против городских террористов. При этом заметим, что госбезопасность НРБ во многом давала фору аж гэдээровской Штази.

За «Дураками» понаблюдали шесть недель. В основном, наверное, для развлечения – типа, посмотрели спектакль. 28 марта игры кончились, начались аресты. Папаша с чёрным юмором поручил это дело садисту Мирчо Спасову. Сопротивление оказал лишь Тодоров-Горуня, причём своеобразнее – написал записку для потомков и застрелился. Случилось это 8 апреля. В тот же день выложил на стол два пистолета генерал Анев, торопясь сдаться председателю КДС Солакову, пока не подъехал Спасов. К 12 апреля поляна была зачищена.

По «делу «Дураков» судили девятерых. Любопытны приговорные сроки. Цвятко Анев и Цоло Крыстев получили по 8 лет. Зато Иван Велчев – 15. Чтоб на будущее отбить у других охоту притворяться министрами. Такие фортели никакая админсистема не прощает.

189 человек исключили из БКП, 192 уволены или понижены в должностях. В основном ребята легко отделались. Всё-такие другие были времена, не те, о которых размечтались «Дураки». Так что им повезло.

Болгария по большому счёту не заметила случившегося. Прокатившиеся, естественно, слухи никого не возбудили. Идти на баррикады за идеи Горуни, Сталина, Мао Цзэдуна и гитлеровские пытки желающих не нашлось. Массы имели по декрету, жили по секрету, и этот социальный контракт в целом принимался. Бюрократов тем более устраивала живковская вольготность. Зачем искать дурацких приключений?

Дурак себе не вредит

Всё когда-нибудь кончается. 10 ноября 1989 года кончилась эпоха Живкова, длившаяся треть века. Его сняли со всех постов, потом исключили из партии – оказывается, недостоин. 15 июня 1990-го Военная коллегия Верховного суда Болгарии реабилитировала «Дураков» как борцов за «свержение диктаторского режима». Это о сталинистах и маоистах, балдевших от Ким Ир Сена.

Цвятко Анев и Иван Велчев дожили до этого. Ивану Тодорову-Горуне поставили памятник в его деревне. Историки доказывают, что вовсе не за демократию они боролись, но их не слышат. Впрочем, немало и таких, кто ностальгирует как раз по Живкову, которому тоже поставили памятник. В другой деревне.

Кровавый Мирчо Спасов своё отчасти получил. Не помогли и деньги, распиленные за компанию с Людмилой Живковой-младшей. Его привлекали к суду. В полном соответствии с древними местными обычаями и духовными скрепами ему ломилась «вышка». Было за что, однозначно – он ведь успел послужить и во времена, за которые боролись разгромленные им «Дураки». Избежать такого конца Спасову удалось только через смерть под домашним арестом.

Ангел Солаков умер иначе. Почтенно, при нотариусе и враче. Повезло ему в том плане, что в свой черёд он разонравился Живкову. И потому, что сосредоточил в своих руках необъятную власть, вплоть до телефонных прослушек партийного руководства. И потому, что не брал под козырёк перед советским КГБ. А главное, потому, что был страстным болельщиком футбольной команды «Левски-Спартак». Это логично – клуб числился за МВД, имея главного соперника в лице армейского «ЦСКА «Септемврийско знаме». Схема, обычная для соцстран тех лет. Достаточно вспомнить противостояния московских «Динамо» и ЦСКА, бухарестских «Динамо» и «Стяуа». Такие случались выверты, куда там традиционному футболу, испанским «эль класико» и «рурским дерби».

Фанатизм вип-болельщика доходил до слежки за тренерами соперников и сколачивания гэбистско-хулиганских шаек. Итоги матчей начинали определяться не столько на поле, сколько у Солакова в кабинете. А Живков предпочитал ЦСКА… Этот футбольный клинч специально разбирали в 1971-м на пленуме ЦК. Солакова сослали в Национальный олимпийский комитет, и даже не главным начальником. Но зато он и скончался спокойно, в год смерти Живкова. А не пятью годами раньше, как живковский цепной пёс Спасов.

…Нынешнюю Россию уже перестали называть демократической страной. Чаще называют – РФ. Власть у нас устроилась по-живковски. Что же тогда, заговор? Теоретически почему бы нет. А на практике – напряжно в наших верхах даже с честными «Дураками». Всё больше другие, из тех, которые себе во вред не дурят. Только так, чтоб начальник отметил. Борются себе с бандеровцами да шпионками-домохозяйками. Здесь не что фон Штауффенберг, даже Тодоров-Горуня не проскочит.

Олег АРКАТАЕВ