ТОТАЛЬНЫЙ ДИКТАТ
Юбилейный «Тотальный диктант» ознаменовался беспрецедентным скандалом. Впервые за десять лет в дело вмешался чиновник. И результат оказался соответствующим. То есть нулевым — для тех, кто требованию чиновника подчинился.
История Тотального диктанта уходит в давний 2004 год, когда группа студентов гуманитарного факультете Новосибирского университета задумала по-взрослому проверить свои знания русского языка. Затея имела вид и статус капустника и была одним из видов интеллектуального развлечения. Это было очень простое мероприятие. Желающие собирались в определённый день в определённом месте и под диктовку, как в школе, писали диктант. Потом получали за это оценки. Которые не шли ни в какие зачётки и дипломы. Текстами диктантов служили отрывки из классиков — Толстого, Гоголя… Так продолжалось пять лет.
В 2009 году организаторы диктанта решили оживить скучную школьную процедуру и пригласили в качестве диктора (диктатора) певца Псоя. Желающих проверить свою грамотность сразу же прибавилось — аудитория пишущих увеличилась втрое. А через год к студентам НГУ присоединились другие сибиряки: в ряды писавших влились министры местного правительства, бизнесмены, учёные. Количество площадок увеличилось, диктаторами выступили известные
В 2011 году Тотальный диктант-2010 получил Национальную премию «Серебряный лучник». Как лучший российский общественный проект. Это событие вызвало небывалый дотоле интерес с мероприятию и с тех пор стало не только общероссийским, но мировым событием. Но но не государственным.
Со временем общественный оргкомитет Диктанта сформулировал принципы порядка проведения акции: время, критерии проверки, правила составления текста. Их писали Дмитрий Быков в 2011 году и Захар Прилепин — в 2012-м. В 2013 году автором текста избрали Дину Рубину. С этого всё и началось.
По каким-то неведомым причинам губернатор Ульяновской области решил вмешаться в процесс, задуманный и организованный не им. То есть, как любой чиновник, присвоил себе право распоряжаться чужими достижениями и оттяпать хоть небольшой (и сомнительный даже с бюрократической точки зрения) кусок славы. Опять же совершенно неведомо, с какого рожна — поскольку прочитать текст он не мог ни при каких обстоятельствах, — он объявил, что текст Рубиной под завязку набит матерщиной, а потому не соответствует принципам высокой гуманитарной цели Тотального диктанта.
Откуда господину Морозову знать эти принципы, сказать сложно. Большинство экспертов сходятся во мнении, что Рубину он не читал и с кем-то перепутал. Более того, ранее бывший сотрудник ОБНОНа в любви к русскому языку и литературе замечен не был. Его пристрастием с давних пор является сельское хозяйство, в котором весьма преуспел не только он сам, но всё его многочисленное семейство, начиная с жены — владелицы крупнейшего в области сельхозхолдинга. Тем не менее губернатор, ничтоже сумняся, взялся решать вопрос радикально. Он приказал (!) заменить общероссийский/общемировой текст на тот, которой сам посчитал достойным — по лингвистической сложности и идейному содержанию. А впредь потребовал проводить Диктант 6 июня, в день рождения Пушкина, поскольку указом самого президента этот день объявлен Днём русского языка.
В результате две тысячи ульяновцев, старательно записали незамысловатый рассказ о творчестве своего земляка художника Аркадия Пластова. Художник, безусловно, хороший. И автор текста о нём — неплохой журналист Василий Песков, ведущий известной программы «В мире животных». Вот только уровень этого произведения, мягко говоря, рассчитан на другую аудиторию — очень средних учеников очень средних ульяновских школ. Простые предложения, доступные для понимания, не требующие глубокого умственного напряжения мысли.
Текст Рубиной в этом смысле, конечно, совсем иной. Он не только насыщен орфограммами и пунктограммами, но и претендует на некое философское содержание. С первым всё в общем-то понятно: автор действительно имеет право на любые «кувыркания» (©Д. Рубина) в собственном тексте. А вот смысл произведения вызывает, по меньшей мере, недоумение. Народная любимица, которая как бы сочиняет для народа, просто и откровенно говорит о том, что «в интернет-пространстве все равны в самом площадном смысле этого слова», а «плебс так и останется плебсом, с Интернетом или без», поскольку Интернет «невероятно приблизил к народу желанные хлеб и зрелища, включая самые низкие» и «обращён к массовому» в любом человеке... В общем, полный набор самой махровой элитаристской лексики. То есть автор что-то упоминает о возможности общения и знакомства с мировыми шедеврами, но сразу оговаривается, что это, конечно, не повод допускать всех подряд к Всемирной паутине. Типа — не доросли ещё.
Ну и чем, скажите, отличается знаменитая писательница от средней руки чиновника? Тем, что выражает свои мысли красиво и замысловато? Суть-то одна — они имеют право решать, что надо «простому народу». А «простой народ» имеет право послушно выполнять решения. Или не выполнять. Вот хоть убей, но почему-то кажется, что жаргон падонков и олбанский язык всё-таки лучше, чем чуткое руководство компетентных товарищей.