События, охватывающие сегодня арабский мир, вызывают в памяти рубеж 1980-1990-х, когда исторический вихрь восстаний, перераставших в революции, валил коммунистические диктатуры в Европе и режимы «соцориентации» в Африке. Два десятилетия спустя удар новой волны приходится по авторитарным правлениям североафриканского Магриба и ближневосточного Машрика.

Арабский мир, объединяемый единым этносом, общей историей, религией, традициями, языком и социокультурой, всё же весьма неоднороден. Богатейшие нефтяные монархии Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов соседствуют с нищей, зато «республиканской» диктатурой в Йемене. Авторитарный оплот западной ориентации Египет граничит с «социалистической джамахирией» Ливией, сирийский тоталитаризм с ливанской демократией, стабильная динамика марокканского королевства с алжирской террористической вакханалией.

Политически государства арабского «зелёного пояса» подразделяются на несколько категорий: традиционные исламские монархии (саудовская, эмиратская, оманская), королевства «модернистского» типа (марокканское, иорданское), авторитарные президентские диктатуры (египетская, алжирская, йеменская), тоталитарные режимы (сирийский, ливийский). Особняком стоят фактически оккупированный Ирак и Ливан, единственная арабская демократия, пребывающая в состоянии перманентного «замеса». В Алжире не прекращается террористическая война, развязанная в начале 1990-х исламско-фундаменталистским подпольем. Тунис только что сверг правящий режим. За ним погружаются революционный хаос Йемен и Египет.

Победа магрибского бунта

Тунисская Республика принадлежала к группе наиболее благополучных арабо-мусульманских стран. По среднестатистическому доходу тунисец во всём южном Средиземноморье уступал только жителю богатой нефтью Ливии. Политическая обстановка была образцово стабильной с тех пор, как бескровный переворот 1987 года привёл на президентский пост куратора спецслужб и полиции Зин Абидина бен Али.

Авторитаризм и однопартийность считались приемлемой ценой за экономический подъём на рыночной основе, прозападный внешнеполитический курс и жёсткое подавление исламистов. Что до произвола правящей семьи и впечатляющей коррупции, то это молчаливо списывалось на счёт восточной традиции. Во всяком случае, страна превратилась в один из главных туристических оазисов Средиземноморья, витрину арабского развития.

Ситуацию изменило эхо мирового кризиса. Главным его выражением стал угрожающий рост безработицы. Сектор туристического обслуживания не мог вовлечь всю резервную армию труда. Молодые безработные составили авангард протестующих масс. В стране практически не было организованной оппозиции, даже исламисктской. Наличествовали лишь смутные настроения общедемократического и левацкого характера в небольших молодёжных группах. Но в критический момент у авторитетного, как казалось, режима, практически не нашлось и защитников. Падение привычной как воздух диктатуры свершилось буквально в дни.

Революционная волна вознесла в и.о. президента 77-летнего высокопоставленного чиновника Фуада Мебазу. Как оказалось, в глубине души он давно испытывал острую неприязнь к бен Али и его коррумпированному клану… Но толпы не расходятся и не снижают накала требований – вперёд, здесь и сейчас! Громовое «Долой!», относящееся к президенту, распространяется на всех, кто был связан с его четвертьвековым правлением.

В страну уже вернулся из эмиграции Монсеф аль-Марзуки, непримиримый враг бен Али, взгляды которого представляют собой причудливую смесь демократического популизма с исламским радикализмом. Тунисская культурная традиция достаточно либеральна и не предрасположена к фундаментализму. Но именно поэтому он словно «растворён» в иных политических силах и периодически выплёскивается из самых неожиданных источников. Очертания ваххабизма и хомейнизма угадываются и за портретами Че Гевары.

Аравийский котёл

На противоположном полюсе от Туниса находится Йеменская Арабская Республика. Беднейшая страна, где острая проблема – добывание воды, давно замечена как очаг самого оголтелого исламского радикализма. Здесь один из основных рассадников «Аль-Каиды», вербовочный пункт боевиков и террористов. Если эти силы ещё не захлестнули государство, то лишь потому, что президент Али Абдалла Салех, правящий почти 33 года, никогда не был склонен рефлексировать и комплексовать.

Война для генерала Салеха привычный фон жизни. С 20 лет он в армии, в 1960-х воевал за республику против просаудовской королевской династии Хамидаддинов (кстати, последний йеменский король отличался прокоммунистическими симпатиями, устанавливая тесные связи с Хрущёвым и Мао Цзэдуном). Война с «зелёно-красной» монархией завершилась победой республиканцев в 1968 году. А через десять лет республиканский офицер Али Абдалла Салех стал президентом Северного Йемена.

В Южном Йемене установился марксистский («народно-демократический») режим соцпартии, опекаемой КПСС. Возник узел вялотекущей войны, в которой на стороне южной НДРЙ против северной ЙАР негласно, но непосредственно участвовал Советский Союз. Правящую партию раздирала кровавая грызня, экономика, даже несмотря на нефтедобычу, поддерживалась лишь советскими вливаниями. Прокоммунистическая НДРЙ рухнула даже несколько раньше СССР – в мае 1990 года генсек Аль аль-Бейд согласился на объединение страны под верховным правлением в северной столице Сане. Так генерал Салех стал объединителем Йемена.

Йеменский коммунизм рассеялся как дым (в самой ЙСП мало кто всерьёз исповедовал маркистско-ленинскую идеологию). Покончил Салех и с «интеллектуальной левизной» в духе аль-Бейда: попытка левосепаратистского мятежа на юге в 1994 году была подавлена силой оружия. Союзником Салеха выступил тогда лидер правомусульманского движения «джихадистов» Тарик аль-Фадли, в молодости воевавший в Афганистане против СССР. «Джихадисты» сыграли видную роль в расправе над левыми, за что получили долю во власти и нефтяных доходах. Альянс Салеха на севере с аль-Фадли на юге скрепил единство Йемена.

Однако в 2009 году между президентом и южным «смотрящим» возникли трения. Под крылом аль-Фадли гальванизировалась южная оппозиция – уже не под социалистическими, а под национал-сепаратистскими лозунгами. Салех снова в значительной мере утратил контроль над нефтеносной частью страны. Это снизило и так невеликие доходы бюджета в Сане. В результате ещё в позапрошлом году начались антиправительственные демонстрации, безопасность которых гарантировали люди аль-Фадли. На этом фоне закономерно активизировалась йеменская «Аль-Каида». Это вызвало яростные протесты в обеих частях страны. Парадокс йеменской ситуации в том, что весьма развитый исламизм провоцирует активное и массовое сопротивление.

Вести из Туниса пришлись весьма вовремя и всколыхнули Сану. Больше 15 тысяч человек вышли под антипрезидентскими лозунгами. Салеха обвиняют в неспособности одолеть нищету и исламистский террор, изгнать из страны «Аль-Каиду». Это характерная черта йеменских беспорядков – они направлены не только против режима, но и против исламского фундаментализма.

Генерал Салех отреагировал в привычном для себя стиле – вывел на улицы полицию. Однако поначалу силовики ведут себя сдержанно, не стремясь напрямую схлестнуться с боевыми группами аль-Фадли. Одновременно президент пообещал всем чиновникам и военным ощутимое повышение окладов. Как минимум – аж до 47 долларов…

Ушедший покой пирамид

Ключевая арабская страна – Египет. 80 миллионов населения. Одна из тридцати крупнейших экономик планеты. Узел стратегических коммуникаций. Высокая доля образованной интеллигенции, квалифицированных технических кадров. Прозападный культурный код. Формально демократическая политическая система. Парламент избирается на многопартийной основе, запрещены только исламисты, коммунисты и левые радикалы (но и они находят возможность баллотироваться как независимые или через легальные списки других партий). Веротерпимость государственной политики. Лучшая арабская армия. Туристическая Мекка. Прочные связи с США и Евросоюзом, инвестирование в европейскую промышленность и банковскую сферу. Хорошие отношения с Израилем. Во всех смыслах – мотор развития арабо-мусульманского мира.

В то же время… 29 лет бессменного правления Хосни Мубарака. Фактически неограниченные полномочия главы государства. Регулярные переутверждения на безальтернативных референдумах. Запланированная передача власти Гамалю Мубараку-младшему. Аграрная перенаселённость, массовая бедность, взаимная озлобленность между нищими и «новыми египетскими». В городах трущобные «язвы пролетариатства», социальная цена динамики промышленно-капиталистического развития. Административный контроль над бизнесом. Всё та же непременная коррупция аппарата (но в данном случае – не правящей семьи, в этом плане Мубарак относительно чист, особенно на фоне общеарабских стандартов). Жесть полицейских порядков.

Хосни Мубарак, без преувеличения, самая сильная фигура в арабском мире. Он уже правит столько же, сколько его легендарные предшественники Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат. Маршал ВВС, вице-президент, курировавший силовые структуры и подавивший прокоммунистический заговор в 1980 году. Он возглавил Египет в грозном октябре 1981-го, когда исламские фундаменталисты прямо на параде расстреляли президента Садата, порвавшего с СССР, свернувшего социалистические эксперименты Насера и заключившего исторический мир с Израилем.

Мубарак загнал исламистов в глубочайшее подполье, казнил убийц Садата. В то же время он разогнал камарилью садатовской родни, позорившую покойного президента беззастенчивой сквозной коррупцией. Продолжая курс предшественника, Мубарак сумел восстановить отношения с арабскими странами, сохраняя мир и сотрудничество с Израилем. В стране он пользовался неподдельным уважением, большинство арабских руководителей негласно признавали его лидерство. Именно Мубарак организовал в 1990 году арабскую систему противодействия Саддаму Хусейну.

Тунисский взрыв перевернул страну. Консервативные торговцы, преданно уважающие раиса, беднота, покорная чиновному окрику и полицейскому кулаку, студенты, инженеры и рабочие, олицетворяющие экономический прогресс, туристическая обслуга с её вестернизированной раскованностью – эти слои, прочно цементировавшие общество под мудрым руководством 82-летнего президента, обернулись горючей смесью. В Египте, подобно Тунису, сравнительно высока грамотность и развита образовательная система. Потому здесь оказалось особенно много активной молодёжи среднего класса, раздражённой хроническим безденежьем и при этом регулярно выходящей в Интернет. Эта молодёжь и бросилась на прорыв: «Сделаем как в Тунисе!» Завязались уличные бойни. Десятки убитых. Сотни раненых.

Мубарак не бен Али. Он не уходит без схватки. Каир, Александрия, Суэц в огне, горят офисы правящей партии, штурмуются правительственные здания. На улицах армейские части. Полиция и спецназ получили однозначные приказы: атака. Немедленно был взят под домашний арест второй после Мубарака известнейший египтянин мира – бывший глава Международного агентства по атомной энергии, лауреат нобелевской премии мира за 2005 год Мухаммед аль-Барадеи. Прилетевший в Каир дабы возглавить «мирный переворот».

Аль-Барадеи далёк от исламизма, его взгляды близки к специфическому мусульманскому варианту либеральной демократии. Однако в реальную политическую альтернативу вырисовывается совсем другая фигура. Шеф египетских спецслужб Омар Сулейман, замеченный в деловых контактах с правыми кругами Израиля, превращается в «последнего сильного человека» властной системы Египта. Он способен подхватить эстафету, продолжив Мубарака так, как в незапамятные ныне времена Мубарак продолжил Садата. Именно генерала Сулеймана назначил Мубарак вице-президентом, дав стране определённый сигнал.

Мубарак и не Салех. Ему есть, что сказать стране. Одновременно с жёсткими разгонами демонстраций отправлено в отставку правительство. Новым премьером назначен бывший главком ВВС Ахмед Шафик, что вызывает ассоциации с подъёмом самого Мубарака. Ушёл в глубокую тень несостоявшийся наследник Гамаль. «Будущее, о котором мечтает египетский народ, не может быть построено насилием и анархией», – сказал президент в телеобращении к нации. И не с «Братьями-мусульманами», единственной организованной политструктурой, всерьёз заявившей о себе в ходе протестов.

Как уйти?

Социальная структура современного арабского мира имеет три общих черты. Высочайшая доля молодёжи в демографической структуре (треть населения Египта дети и подростки, большинство 23-миллионного населения Йемена моложе 17 лет). Преобладание малообеспеченных слоёв, составляющих половину или более населения даже в таких странах, как Тунис и Египет (следует понимать, что арабская «малообеспеченность» по европейским меркам однозначная нищета). Наконец, в последние десятилетия – поступательный рост грамотности (даже в такой стране, как Йемен), образования, доступность современных средств связи и коммуникации.

Это накалённые общества. «Непохоже на Россию, да и вовсе не Россия». Массы здесь не склонны терпеть. И готовы рисковать жизнью. Интернет и сотовики позволили узнать о демократии и проникнуться идеями свободы даже семнадцатилетнему йеменцу, в доме которого, скорей всего, нет водопровода и канализации, но есть автомат и компьютер. Ему уже ясно – всё оттого, что один и тот же раис не уходит десятилетия.

Бен Али уже ушёл. Салех пока удерживается, рассчитывая, видимо, на скорые разломы между оппозиционными силами. Мубарак понимает, что сотрясение в Египте взорвёт полмира. Но сохранение режимов, утвердившихся в 1970—1980-х, едва ли не на другой планете, так или иначе невозможно. Они много сделали для своих стран в трудные времена последней четверти XX века. Именно они дали импульс развитию, которые сейчас отторгает их. Народы и история отдадут им должное. Но теперь по самой своей сути они не стыкуются с временем.