Помню, где-то в начале 90-х один либеральный московский профессор в "Известях", полемизируя на тему распада ряда федеративных "соцстран" в Восточной Европе, с уверенностью декларировал, что, дескать, в процветающей, рыночно-демократической Европе сепаратизм есть явление "экзотическое", не опасное.

Последние годы, однако, показывают, что не всё так просто. Да, свободный рынок, возможно, помогает централизаторским силам в "староевропейских" государствах справляться с центробежными явлениями, но до поры до времени. Глядишь, на Корсике то и дело взрывают разные офисы и объекты, в Стране Басков легендарная ЭТА объявила об отказе от прекращения огня, в Северной Ирландии республиканцы с каждыми новыми выборами укрепляют свои позиции, а в Шотландии и вовсе националисты приходят (мирно и демократично) к власти на региональном уровне.

Да что там: в такой спокойной и, казалось бы, безмятежной стране, как Бельгийское королевство, после состоявшихся 10 июня парламентских выборов, перспектива сохранения единого государства в нынешнем виде уже не кажется столь безоблачной, как ранее. Как известно, исторически Бельгия делится на три образования: Фландрию, Валлонию и расположенный внутри Фландрии франкоговорящий Брюссельский регион. И в XIX, и в XX столетии именно валлоно-брюссельская аристократия (позже буржуазия) являлась оплотом государства и, разумеется, главным бенефициантом от бельгийской экономики.

Но время идёт. И в последние десятилетия именно фламандская часть Бельгии стала наиболее экономически развитой частью страны. Именно здесь доходы населения выше, промышленный рост интенсивнее, система образования и здравоохранения качественнее, чем в соседней Валлонии. Вполне явный повод к возбуждению автономистских, если не сепаратистских порывов местного населения. Не удивительно, что основные фламандские партии уже давно ставят вопрос о перераспределении полномочий от федерации в пользу бельгийских регионов.

Но всё-таки реальную угрозу целостности королевства несут не институционные фламандские партии (типа одержавших на днях верх фламандских христианских демократов, ратующих за "мягкую" федерацию), а жёсткие сепаратисты, представленные партией "Фламандский интерес". Отметим, что политический сепаратизм во Фландрии имеет ярко выраженное идейно-политическое лицо. Если в большинстве "горячих точек" Западной Европы (Ольстер, Шотландия, Страна Басков, Каталония, Корсика) национал-сепаратистские партии обычно находятся в левом спектре, то во Фландрии мы имеем дело с ярко выраженными правыми националистами. Не даром представители "Фламандского интереса" заседают в Европарламенте в группе "Идентичность, Традиция, Суверенитет".

Одним из основных лозунгов фламандских сепаратистов являются слова: "Наш народ прежде всего". "Фламандский интерес" выступает за поступательное движение к независимому фламандскому государству, с включением в него Брюссельского региона. В дальнейшем предлагается создать федеративное сообщество с Нидерландами. Сепаратисты требуют отменить во Фландрии обязательное изучение французского в начальной школе, увеличить финансирование на изучение голландского языка.

Для политических лозунгов "Фламандского интереса" характерны требования приостановить массовую иммиграцию из бедных стран, отказаться от принципов мультикультурального развития, противостоять исламизации Европы. "Интерес" предлагает реформировать ЕС в "Европу отечеств и регионов", блокировать Турции дорогу в ЕС. О крайне правом характере партии говорит её желание добиться "полной исторической амнистии" для фламандцев, обвинённых в своё время в коллаборационизме с нацистской Германией.

Сепаратисты Фландрии выступают против официального признания однополых браков. В экономическом плане "Фламандский интерес" выступает за полное развитие рыночных отношений, ограничение госвмешательства в экономике, упрощение налоговой системы, реформу пенсионной системы - от перераспределительной схемы к развитию инвестиционных фондов.

10 июня "Фламандский интерес" получил в общенациональном масштабе 12 процентов голосов, или 17 депутатов или 5 сенаторов. Партия впервые в истории стала третьей по числу поданных голосов силой в Бельгии, второй - после христианских демократов - во Фландрии. По существу, каждый пятый фламандец голосовал за сепаратистов, несмотря на созданный социалистами, либералами и христианскими демократами "санитарный кордон". Любопытно, что успех фламандских "ультрас" случился в тот же день, когда в соседней Франции Национальный фронт бесславно выступил на парламентских выборах: за лёпеновцев отдали голоса лишь 5 процентов избирателей: Может, в Западной Европе появляется новый "полюс притяжения" для крайне правой?

Так или иначе, но над бельгийским государством нависает вполне осязаемая угроза. Всем понятно, что и в новой правительственной коалиции места для фламандских сепаратистов не будет. Но и фламандские демохристане намерены всерьёз модернизировать королевство - из их стана уже раздаются голоса о "конфедеративной перспективе". Ну а если они не выполнят предвыборных обязательств, предпочтя трудному процессу административных реформ путь компромисса с традиционными валлонскими партиями, можно не сомневаться: во Фландрии есть энергичная сила, которая готова пойти до конца в своей решимости сделать регион суверенным государством.