После принятия очередного бюджета практически во всех российских СМИ появляются аналитические статьи. Комментируют ведущие экономисты, критикует оппозиция, оценивают представители властных структур. Казалось бы, что можно написать нового? Ан нет…

Сказанного не повтори

Рассуждения серьёзных экономистов достаточно специфичны по форме изложения и вряд ли пользуются повышенным вниманием в век Твиттера и полупрофессионалов. Представители власти, как правило, сообщают о том, что «стало хорошо», не опускаясь (не поднимаясь?) до комплексного анализа бюджета в целом. Оппозиционная критика – Юрий Болдырев, Дмитрий Травин, Оксана Дмитриева и другие – казалось бы, более доступна и содержательна. Однако её тематика довольно узка, одни и те же тезисы повторяются из года в год.

Это размещение сверхдоходов от продажи сырья в Стабилизационном фонде, Фонде будущих поколений и в ADR под очень низкий процент (по существу, своими сверхдоходами мы финансируем развитие экономики США). Это непродуманность расходов и недофинансирование ряда отраслей. Это и пересмотр кредитной ставки и ряда функций Центрального Банка РФ. Иные позиции дополняются в зависимости от персональных взглядов автора.

Однако никто из аналитиков не удосужился охарактеризовать основную направленность бюджета в целом. За исключением ряда авторов, близких к ВШЭ. Кстати, наверное, именно поэтому сейчас вокруг этого заведения развернут ряд скандальчиков. Попробуем вкратце сказать что-то новое.

Бюджетные типы проходят мимо нас

Применительно к стратегии развития государства бюджеты можно разделить на ряд категорий.

Например, бюджет Швеции относится к социально ориентированному – данный тип характеризуется существенным перераспределением доходов, нивелированием доходной разницы между различными слоями населения и реальным содержанием за счет государства социальных программ, обеспечивающих достойный уровень жизни граждан. Это явно не про РФ.

Другой тип бюджета – инвестиционный. Это массированные расходы на выполнение крупные инвестпроекты, инфраструктуру, госсектор. Таков был до недавнего времени бюджет, к примеру, Южной Кореи. Принципиально важная особенность заключается в приоритетном финансировании именно инфраструктурной и модернизационной составляющей. Государство вкладывается в развитие науки, в технологический прогресс, а не просто строит крупные объекты соцкультбыта. Бюджет РФ не относится и к этому типу.

Следующий вариант – консервативный бюджет. Например, бюджет Германии. Здесь социальная составляющая сбалансирована с инвестиционной. Это доступно странам богатым, с высокоразвитой экономикой. И, что важно: все страны, стремящиеся к подобному типу бюджета, прошли нелёгкий путь бюджетов инвестиционных, с ограничением потребления. Наряду с Германией, тут стоит назвать Японию или Сингапур. Тоже пока не про нас.

И наконец, есть бюджеты тоталитарного либо имперского типов. Несмотря на массу национальных и «вкусовых» различий, налицо кардинальные общие черты. Попробуем их перечислить. Высокая степень милитаризации экономики (в РФ заявлена программа перевооружения до 2018-2020 годов). Непомерное финансирование правоохраны и спецслужб (на поддержку российских предприятий в преддверии вступления в ВТО ассигнуется 5 миллиардов рублей, а на переезд высших судов в Санкт-Петербург – 56 миллиардов). Накачивание амбициозных проектов, «повышающих внешнеполитический престиж» (объекты Олимпиады в Сочи, Мариинский и Большой театры, стадион «Зенит» и т.д.).

Тоталитаризм также реализует убогие соцпрограммы, устанавливающие госконтроль над населением по месту работы-жительства-учения-лечения. Кроме того, тоталитарные режимы в своей бюджетной политике нивелируют доходы основной массы населения, за исключением носителей власти. Поэтому российский бюджет не отнесёшь к тоталитарному типу. А вот к имперскому – вполне. Это и есть краткое определение бюджета РФ.

На войне не экономим?

Общие расходы на оборону в бюджете РФ на 2013 год составляют 1 триллион 7,4 миллиарда рублей и являются одной из трёх строк (наравне с расходами на национальную безопасность и правоохранительную деятельность, а также расходами на обслуживание государственного и муниципального долга), которые в абсолютных цифрах демонстрируют динамику повышения в плановый период 2013—2015 года.

Более подробно – смотри таблицу:

В показателях бюджета прежде всего в глаза бросается радикальное и беспрецедентное за все последние 11 лет «путинского застоя» сокращение финансирования здравоохранения – на 26,9% (с 494,3 до 361 миллиарда рублей), ЖКХ – на 27,5% (с 139,9 до 101,3 миллиарда), физической культуры и спорта – на 35,7% (с 51,2 до 32,9 миллиарда), СМИ – на 27,9% (с 70,4 до 50,7 миллиарда).

Также более чем на 5,45% сокращается финансирование науки и образования (с 605,6 до 572,6 миллиарда рублей) – что отражает истинную суть набивших оскомину «модернизаций» и «инноваций». Именно по этой причине российская модернизация свелась к раскапыванию картофельного поля в оффшорном пригороде Москвы, замене лампочек в подъездах и изобретению морально устаревшего «чубридера» за 20 тысяч рублей.

Небольшой прирост государственных затрат предполагается по статьям «культура» (на 3,21%) и «охрана окружающей среды» (+6,1%). Однако в силу смехотворного объёма средств, выделяемых государством на эти цели (91,3 и 24,9 миллиарда рублей соответственно в 2013 году), эта капля в море в большей степени напоминает издёвку, нежели попытку решить проблему упадка культуры, дебилизации и ужасной экологической ситуации.

Кроме того ближайшие 3 года предполагается сократить и без того неадекватно низкие расходы на национальную экономику на 1,67% – с 1,68 до 1,65 триллиона рублей. При том, что объём расходов на поддержку отечественных товаропроизводителей, сельского хозяйства, наукоёмкой промышленности едва дотягивает до 3,3% ВВП, а с учётом региональных бюджетов – 6,7% ВВП. Тогда как у наших стратегических конкурентов – США, ЕС, Японии – на финансирование отечественной экономики выделяется порядка 13—15% ВВП.

Кстати, крайне любопытная динамика расходов оборонного бюджета: за 2000—2008 годы он вырос в 6 раз по сравнению с 1991—1999 годами. Еще более любопытен тот факт, что единственный существенный рост в расходах кризисного 2009 года продемонстрировал именно оборонный бюджет. Он составил 23,1% по сравнению с 2008 годом и достиг суммы 1 трлн 266,8 миллиарда. При том, что все остальные бюджетные статьи, и социальные, и инвестиционные, были либо секвестированы, либо приостановились в своём развитии.

Однако тревогу вызывает даже не это. Более угрожающим является перспективное бюджетное планирование, на основание которого, в частности, заключаются контракты в системе гособоронзаказа. Существенна цифра в 20 триллионов рублей, которую российское государство планирует потратить до 2020 года на развитие армии и приобретение новых образцов вооружения (это только часть расходов оборонного бюджета). Напомним, что осенью 2011 года это накручивание военных расходов спровоцировало конфликт тогдашнего президента с министром финансов и привело к отставке Алексея Кудрина.

Но, может быть, наращивание подобная политика имеет основания? Может быть, нашим рубежам и нашему суверенитету угрожают враги?

Где грознее, там слабее

Можно выделить ряд направлений реальных и потенциальных угроз. Южное – Кавказ и Средняя Азия. Проблемы действительно существуют и актуализируются с выводом американских войск из Афганистана в 2014 году.

Но угрозы на этом, наиболее горячем направлении носят не военный, а криминальный и террористический характер. Пресечение наркотрафика из Афганистана осуществимо по линии ОДКБ, пограничной и таможенной служб. Стабилизация обстановки на Северном Кавказе достижима за счёт полицийских, а главное, социально-экономических рычагов. Всё это финансируется не по оборонному ведомству.

Западное направление. Военные столкновения с Финляндией, Эстонией, Латвией, Литвой, Беларусью и Украиной в обозримые сроки вероятными не представляются. Для защиты же от средств воздушного поражения издали достаточно формирования более совершенной системы ПВО и ПРО. Чем, собственно, Россия и занимается в настоящее время, размещая комплексы С-300 и С-400 в Калиниградской области, под Смоленском и Липецком.

Достаточно серьёзно с точки зрения возможных угроз юго-восточное направление. Имеется в виду и отсутствие мирного договора с Японией, и рост экспансионистской мощи Китая, и сам факт наличия режима КНДР. Как показал опыт ещё русско-японской войны, подтвердившийся в ходе Второй мировой, успех в военных действиях на Дальнем Востоке зависит от состояния коммуникационной инфраструктуры. Именно для этих целей строилась в СССР Байкало-Амурская магистраль и развивался Тихоокеанский флот.

В настоящее время БАМ практически не действует из-за накопившихся эксплуатационных проблем, а ТОФ практически не развивается. Зато проектируется развитие инфраструктуры Владивостока под Тихоокеанский саммит, строительство нефте- и газопроводов в китайском направлении, а также платных автодорог. Заявлено, к примеру, возведение нового моста через Лену в Якутии, что позволит соединить три федеральные трассы – «Лена», «Вилюй» и «Колыма». Все эти проекты, несомненно, важны. Но их вклад в укрепление обороноспособности мал.

В перечне собственно военных проектов наличествует развитие космодрома «Восточный». Но его также нельзя относить к инфраструктуре непосредственного отражения внешней агрессии. Кроме того, нельзя не отметить, что наиболее угрожающее направление последовательно и неуклонно ослабляется именно при президентстве Путина: в настоящее время в Забайкалье и на Дальнем Востоке осталась всего одна полноценная бригада сухопутных войск. Насколько можно судить из открытых источников, именно в этих угрожаемых регионах военное присутствие не планируется существенно увеличивать.

Такой вот милитаризм. Такое имперство. От Прибалтики с Грузией, видимо, всё ещё обороняемся.

А мы уйдём на север…

Если есть направление, свободное от внешних угроз, то это – северное. Не считать же за военную опасность конфликты норвежской береговой охраны и российских рыболовецких судов. Никакая стратегическая воздушно-наземная операция в данном районе невозможна по природно-климатическим причинам. Однако, рассматривая мероприятия по укреплению обороноспособности России, замечаем, что именно это направление становится преобладающим.

Факты таковы. В 2012 году на Ямале заложен новый морской порт Сабетта, который позволит обеспечить круглогодичную навигацию по Северному морскому пути. Научно-технический совет ОАО «РЖД» утвердил Северный широтный ход (Салехард – Надым) в качестве приоритетного проекта нового строительства на территории Полярного Урала. Северный широтный ход – это железнодорожная магистраль протяженностью 707 км с мостовыми переходами через реки Обь и Надым, которая впоследствии соединит Северную железную дорогу со Свердловским железнодорожным узлом и обеспечит выход к Северному морскому пути через порт Сабетта.

В срединной части Севморпути планируется до 2012 года развернуть 20 новых погранзастав, оснащённых дирижаблями и экранопланами. Из судов, заказанных МО РФ на верфях «ОСК», значительную часть составляют корабли с укреплённым корпусом для плавания в северных широтах. Кстати, в 2012 году флагман российского флота крейсер «Пётр Великий» отправился в арктический поход, впервые достиг Новосибирских островов, а также впервые за десятилетия осуществил высадку десанта морских пехотинцев на необорудованное побережье острова Котельный.

Неслучайно и появление в номере газеты «Аргументы и факты» от 10 апреля большого интервью секретаря Совета Безопасности РФ Николая Патрушева. Оно целиком посвящалось проблемам обеспечения арктической безопасности. В частности, Патрушев осветил намерение создать в этом регионе отдельное командование: «Для усиления группировки войск предусматривается дополнительное формирование общевойскового соединения Сухопутных войск, способного по своим возможностям выполнять задачи в Арктике и Заполярье. Запланированы также мероприятия по наращиванию потенциала сил Северного и Тихоокеанского флотов, всестороннему обеспечению их боевой и мобилизационной готовности. Основная цель проводимых мероприятий – недопущение силового давления и агрессии против России, обеспечение её суверенных прав в Арктике».

Итак, спокойному северному направлению придаётся особое, если не первостепенное значение. Причина лежит на поверхности: 70% потенциальных запасов энергоносителей находится на арктическом шельфе. По различным оценкам, в его недрах сосредоточено как минимум 113 миллиардов тонн углеводородов (для сравнения, страны ОПЕК обладают порядка 160 миллиардов тонн). Государство РФ прежде всего берёт под свой контроль энергетические ресурсы арктического шельфа, защищая интересы крупных добывающих компаний. Кстати, не только «Роснефти» и «Газпрома». Проектируемая группировка арктических войск возьмёт на себя обеспечение коммерческих интересов итальянской Eni, норвежской Statoil, японской JOGMEC. Вот здесь активность налицо. В том числе активность оборонно-бюджетная. Во многом определяющая бюджетную политику в целом.

Амуниция не под амбицию

Добавим и пятое направление – стратегические ядерные силы и увеличение зарубежного военного присутствия. Сугубо оборонительным оно не является, но развивается достаточно динамично. Не в пример СухВо на Дальнем Востоке.

Можно упомянуть и грядущее перевооружение ракетных комплексов стратегического назначения сухопутного базирования, и восстановление орбитальной группировки военно-космических сил. Впервые с начала 1990-х возобновлено постоянное присутствие ВМС в Средиземном море. Планируется развёртывание российской военно-морской базы на Мадагаскаре. Власти РФ то так, то этак прикидывают относительно безопасный (для себя) способ вступления в сирийский конфликт на стороне правящего режима.

Здесь мы наблюдаем своеобразную пародию на глобальную экспансию СССР. Уже без громадных советских ресурсов, растраченных на тотальные амбиции. Предпринимаются попытки сформировать в «Третьем мире» клиентскую сеть в лице социально близких диктатур. Оказывая им политическую и в известных пределах военную поддержку. Отличие от СССР в том, что моноидеологии под этим нет, планетарных задач не ставится. Обыкновенный «нашизм» международного масштаба – согнать вроде бы своих под свою крышу.

Подытожим. Анализ российского бюджета (как текущего, так и средне- и долгосрочного) позволяет с уверенностью констатировать неуклонную милитаризацию экономики российского государства. Второй вывод: в основе лежат не реальные потребности национальной обороны, а властно-эгоистические мотивы, престижные соображения и обеспечение интересов топливно-энергетической олигархии, в том числе иностранной.

Добавим, что государства подобного типа в современном мире химеричны и недолговечны. Но это уже тема для отдельного разговора.