Статья

ПАРАДИГМА И ПРАКТИКУМ

6 марта 2010 года в Санкт-Петербурге состоялась научно-практическая конференция "Перспективы христианской демократии в современной России". Конференция заслушала несколько докладов, приняла резолюцию об актуальности возрождения российской христианской демократии, политическое Заявление, избрала Инициативную группу во главе с Георгом Габриеляном (сопредседателем Санкт-Петербургской группы НТС).
Мы публикуем выдержки из доклада председателя Инициативной группы и дискуссионный комментарий.

ХРИСТИАНСКО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА

(...) Христианские демократы считают российскую цивилизацию - своеобразной, но естественной составной общехристианской цивилизации и стремятся учитывать как собственную историю и традицию, так и современные тренды. Христианская демократия - специфическая идеология и политика, сочетающая в себе некоторые либеральные начала - в экономике, патриотические - в политике, демократические - в институциональном устройстве, социальные - в отношении к социально ослабленным слоям и стратам и консервативные - в плане общественной нравственности. При этом она решительным образом отличается от каждой из перечисленных идеологических течений. Сильными сторонами данной идеологической доктрины можно считать ее относительную "незатертость", апробированость в странах, выходящих из тоталитарного прошлого (ФРГ), присущую ей милосердие и нравственные начала, а, главное, отсутствие радикализма и революционного потенциала - если только не иметь в виду революцию духа. Иная же революционность, присущая альтернативным проектам, пугает как большинство россиян, так и элиты. Слабость христианской демократии заключается в ее некоторой экзотичности, связанной с недостаточной информационной поддержкой и отсутствием харизматичных лидеров, но, в первую очередь, спецификой русского православия и его цезарепапистских традиций. И здесь следует оговорить особо: всякая псевдо (квази) клерикализация христианско-демократических политических организаций вредна постольку, поскольку Церковь - институт общественный, а христианская демократия - политическая идеология.

Конечно, можно возразить в том духе, что, во-первых, это поле зачищено и детерминировано. Во-вторых, христианско-демократической идеологии и в более либеральные времена, не было места на этом поле. В-третьих, христианско-демократическая идеология как будто отсутствует в странах с доминированием православия, как доминирующей конфессии. И, наконец, в-четвертых, эта идеология в той или иной степени присутствует в действующих на этом поле политических доктринах. Так ли это?

Начало христианской демократии в России всего на 10-15 лет отстает от генезиса этих же идей в Западной Европе. В прошлом году мы отметили столетие появление сборника "Вехи" и включения в общественный и философский дискурс того корпуса идей и понятий, которые, если и не являются христианской демократией в современном смысле, то, по крайней мере, вполне коррелируют с ней. В практическом плане нужно вспомнить об организации профессионального Союза русских фабричных православных рабочих, частично осуществленной полковником жандармерии Зубатовым. Нам, благодаря советским учебникам истории, эта коллизия известна, как гапоновщина, но в реальности была попытка реализовать идею христианских профсоюзов в духе "Рерум новарум".

Наконец, с легализацией публичной политической деятельности, т.е. после октябрьского Манифеста Императора Николая Александровича, на политическом поле возникла и провела своего депутата в Государственную Думу (епископа фон Ратца) христианская партия, действующая в Виленском крае, Лифляндии и в Царстве Польском.

В 1917-1818 гг. возникла и действовала христианско-демократическая партия. Следует заметить, что ее членами в основном были протестанты.

(...) Летом с.г. исполнится 80 лет НТС - организации, в идеологии которой, несомненно, присутствовали христианские принципы. Именно общественно-политические. Не случайно один из старейших членов Союза Роман Редлих характеризовал российский солидаризм, как социальную проекцию христианства.

(...) Введение ФЗ "О партиях" серьезно затруднило самостоятельную политическую активность в России. Прежде всего, был дан неверный вектор, порочный, по сути, принцип наращивания собственной массы партий в ущерб детализации и дифференциации партийных программ и взамен системной работы партий с профильными общественными группами интересов. Как бы то ни было, РХДП удалось собрать требуемое (на тот момент - 10000) по закону количество членов. Однако, ее перерегистрация (несмотря на то, что первая регистрация партии была осуществлена в 1990 г.) была торпедирована Министерством юстиции РФ. Поводом для отказа в перерегистрации послужило определение "христианско" в названии партии, которое, якобы, противоречило п.3 ст. 9 Закона "О партиях".

Таким образом, можно зафиксировать, что ликвидация христианско-демократической политической организации в современной России и, соответственно, отсутствие самостоятельной христианской составляющей в российском политическом спектре - есть явление не объективное, а вполне субъективное, выраженное в произвольной трактовке закона.

(...) Теперь возьмем православные и восточно-православные страны, образовавшиеся на территории бывшего СССР. Итак: на Украине - христианские демократы представлены и полноценно участвуют в политической жизни страны, в Молдове - весьма активны, являются частью победившей антикоммунистической коалиции, в Грузии - активная часть оппозиции, в Армении - часть правящей коалиции. Активны христианские демократы и в Белоруссии, но там они - часть оппозиции и не зарегистрированы. Получается, что российские власти, по крайней мере, по отношению к христианской демократии в минувшее десятилетие действовали подобно властям Белоруссии. Такая политика властей толкает христианских демократов в ряды оппозиции, причем оппозиции если не радикальной, то вполне решительной, отчасти огульной.

(...) Достаточно долго российские христианские демократы будут корректирующей составной действующих консервативно-центристских и либерально-консервативных сил. Важно, чтобы при этом они не были их внутренней составляющей (как и неким довеском к религиозным структурам), а сугубо внешним к иным политико-идеологическим структурам и самостоятельным субъектом политического процесса.

(...) Это - прежде всего - нравственная оценка (нравственная экспертиза) политических и экономических предложений и решений - не с религиозной и духовной, а с идеологической позиции. Такой подход не исключает и предложения в некоторых случаях со стороны христианских демократов альтернатив, но нравственная экспертиза - прежде всего.

Это работа с общественным сектором, особенно теми его организованными структурами, которые занимаются социальной проблематикой, благотворительностью и милосердием. Речь, в данном случае, идет, прежде всего, о методической помощи этим социальным организациям, о способствовании их объединения и координации их деятельности, о лоббировании их законных интересов, в том числе и в законодательной сфере.

Это также защита наиболее ущемляемой страты российского общества - малого и среднего бизнеса.

Разумеется, это взаимодействие с российскими религиями и конфессиями, как в части разрешения возможных конфликтов между ними, так и в здоровом лоббировании их общих интересов.

Именно российская христианская демократия должна разработать и предложить обществу формулу гармонизации интересов великорусского народа и иных этносов России. Проблема актуальнейшая: современный российский патриотизм не может быть ориентирован только на одну этническую группу или конфессию, хотя, безусловно, будет учитывать их роль, значение и традиции в истории и настоящем России.

Данное направление напрямую связано с российским национальным проектом, предполагающим некие объединяющие представления российской нации об общих ценностях, при сохранении самой широкой и свободной политической дискуссии. В этой работе также необходимо участие политически и идейно активных людей, ориентированных на христианские и демократические ценности.

Достойная лепта будет внесена христианскими демократами и в неминуемом процессе разработки российского наднационального (международного) проекта, столь необходимого в глобализирующемся мире (при очевидной конкуренции наднациональных проектов).

Наконец, важна роль христианских демократов, шире - христиански ориентированных политиков при разрешении социальных конфликтов и торможении их перехода в "горячую" революционную фазу.

Георг ГАБРИЕЛЯН

ХРИСТИАНСКО-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ПРАКТИКУМ

Христианская демократия в России - достойное начинание, заслуживающее серьёзного и доброжелательного. А значит, реального обсуждения - которое неизбежно заставляет задуматься над поставленными автором вышепроцитированного доклада вопросами: "Конечно, можно возразить в том духе, что, во-первых, это поле зачищено и детерминировано. Во-вторых, христианско-демократической идеологии и в более либеральные времена, не было места на этом поле. В-третьих, христианско-демократическая идеология как будто отсутствует в странах с доминированием православия, как доминирующей конфессии. И, наконец, в-четвертых, эта идеология в той или иной степени присутствует в действующих на этом поле политических доктринах. Так ли это?" Ответ, увы, однозначен: именно так.

Начать с того, что христианская демократия рождается не здесь и сейчас, а потому не может рисоваться на чистом листе, под потребности и пожелания создателей. Это движение с более чем вековой историей, восходящее к энцикликам Папы Льва XIII. Закономерно, что естественно, что средой этого движения стал католический мир.

Классические образцы христианской демократии дала Италия - в лице межвоенной Народной партии и послевоенной ХДП. Французская христианская демократия продемонстрировала в XIX веке серьезный сбой: антицерковная позиция политической группы (церкви ставилась в вину контрреволюционная позиция в конце XVIII века, "подставившая" французский католицизм) закономерно привела к её маргинализации и вынужденному слиянию с социалистами. Во второй половине 1940-х движение строилось уже по итальянской матрице, во взаимодействии с церковью, и потому просуществовало около десятилетия как ведущая политическая сила. Причём национальные политические нравы вынуждали это маскировать, вплоть до названия Народно-республиканское движение - якобинцы вправили мозги так основательно, что назвать вещи своими именами было рискованно даже через 160 лет.

В Германии ХДС/ХСС опирается на традицию партии Центра, исторически возникшей в католических землях, и наиболее популярен в Баварии. Протестантский политактив присоединялся к формации, созданной католиками.

В Испании собственно христианская демократия практически не сложилась - клерикализм в этой стране исторически был настолько враждебен демократам, что подобное сочетание выглядело бы оксюмороном, - однако данная тенденция заметна в Народной партии, происходящей от умеренного франкизма. В Португалии схожая картина, причём лузитанские демохристиане разошлись по нескольким партиям, включая Социал-демократическую (которая вообще-то таковой не является - в Португалии политология весьма своеобразна).

Польские христианские демократы, происходящие из легендарной "Солидарности", по большей части группируются вокруг ПиС братьев Качиньских. Венгерские группируются вокруг правоцентристов и отчасти праворадикалов, чешские в целом смыкаются с праволибералами.

В протестантских странах ситуация уже сложнее. О Германии сказано выше. В Скандинавии христианские демократы примыкают к местным консерваторам, реже к либералам, не образуя, как правило, отдельной политструктуры (исключение составляет Дания). Это вполне объяснимо - жёсткий индивидуализм глубоко верующего протестанта не способствует конфессионально окрашенному партийному объединению.

Тем менее способствует тому православие, хотя по совсем иным причинам. Органически связанные с государственной властью институты вообще отторгают партийность как таковую. Перечисленные в докладе структуры нельзя характеризовать иначе, как политическую экзотику. Ни в Украине, ни в Белоруссии, ни в Грузии, ни в Армении, ни в Греции, ни в Болгарии, ни в Румынии, ни в Сербии христианская демократия не стала серьезной политической силой.

В восточнославянских государствах она представлена по большей части в западных католических областях.

В закавказских республиках ХДД и ХДС усиленно пытается наладить связи с церковью и либо специализируется на подчеркивании клерикально-националистических мотивов (ХДД Грузии), либо делает упор на военно-патриотические "прокарабахские" аспекты (ХДС Армении). Надо, однако, заметить, что за ХДДГ наблюдается определённый потенциал - уже хотя бы потому, что возглавил его недавний функционер системы покойного Патаркацишвили, вошедшего в историю российского делового мира фразой Бориса Абрамовича "Бадри, разберись".

В Греции христианское начало в политике не носит демократического характера и олицетворяется Народно-православным союзом - клерикально-шовинистической группировкой, ориентирующейся на патриархально-этатистскую идеологию времён "чёрных полковников". В Болгарии христианская демократия "расфасована" в качестве одного из младших партнёров в нескольких коалициях, зачастую противостоящих друг другу. В Румынии структура с таким названием существует, но малоактивно и малозаметно, опять-таки примыкая к противоборствующим консерваторам и либералам в качестве экзотического колорита. В Сербии "православная политика" после падения режима Милошевича, сотрудничавшего с церковью отнюдь не на демократической основе, оказалась в глубоком кризисе.

И лишь Молдова являет некоторое исключение, подтверждающее правило: Христианско-демократическая народная партия здесь заметная сила. Другое дело, насколько адекватно это название для организации, восходящей к Народному фронту, не очень отмежёвывавшемуся от лозунгов типа "Утопим евреев в русской крови" и хранящего в своём активе благодарную память о румынских железногвардейцах, которых, что называется, "за зверства из гестапо выгоняли"...

Вот так, если взглянуть в слегка конкретизированном реале, смотрится христианская демократия на православной почве, которую в столь мажорном тоне изобразил уважаемый докладчик. Но всё это действительно представляется грандиозными достижениями, если сопоставлять с историей и современностью христианской демократии в России.

Оставим за скобками родовой признак христианской демократии - институциональную связь с церковью, однозначно исключённый в отношениях с РПЦ. Характерно, что уважаемый автор, демонстрируя глубокую историческую укоренённость движения на российской почве, приводит два примера, знание которых характерно лишь для профессиональных историков - польско-литовскую католическую организацию и немецкую протестантскую (причём та и другая сошли со сцены практически не проявившись). Если же задаться вопросом о русской христианско-демократической политике, то ответ, увы, не потребует долгих раздумий: таковая истории неизвестна. Её не было, потому что не могло быть - православная "византийская симфония" слишком не похожа на католическое учение "двух мечей", породившее христианскую демократию.

Перестроечные и постперестроечные организации, включавшие в свои названия словосочетание "христианская демократия" являются, скорее подтверждением неорганичности и... скажем так, малоперспективности данной концепции в чисто конкретных новорусских условиях. Ссылка на целенаправленное "торпедирование" РХДП Минюстом РФ едва ли может быть принята как аргумент - по-настоящему востребованную обществом структуру невозможно схлопнуть, придравшись к процедурному несоответствию. Подобное не удалось бы с КПРФ, "Яблоком" или даже с тогдашним СПС. С РХДП удалось - значит, не обнаружилось сколько-нибудь значимых и активных социальных групп, видевших смысл в её существовании...

Допустим, однако, что ситуация изменилась, что "час ХД" настал. Тем интереснее было бы ознакомиться с её программными установками - здесь и сейчас. Классические основы христианской демократии (разумеется, если брать реальные - т.е. католические - образцы): популизм, коммунитаризм, солидаризм. Это движение имело чёткую идейно-политическую ориентацию в духе солидаризма, корпоративизма и персонализма. Оно было создано как альтернатива марксистской "красной секте", предлагающая социальным низам иной путь к свободе и справедливости - путь христианской солидарности. Оно выработало свой - корпоративистский тип гражданского коллективизма. Оно изначально было принципиально массовым. Оно активно работало с низовыми гражданскими общностями - общинами, профсоюзами, кооперативами. Но не только - при особом стечении обстоятельств возникали союзы иного характера. Коммунистическая опасность в Италии второй половины 1940-х были устранена демохристианами совместно с южной мафией. И не случайно почти через полвека лидеры ХДП во главе с партийным патриархом Джулио Андреотти были осуждены на "антимафиозных" процессах (после чего переформированная христианская демократия примкнула - что опять-таки характерно - к коалиции Сильвио Берлускони).

В этой связи - внимание, вопрос: налицо ли готовность образуемой российской христианской демократии к работе с реально существующими гражданскими структурами? Докладчик говорит: да. Это можно было бы только приветствовать, если бы направления и методы работы излагались чётче, нежели "нравственная экспертиза" (так и представляется деятель малого и среднего бизнеса, жаждущий учителя нравственности, как можно более строгого моралиста-ригориста). В чём будут заключаться обещанные "методическая помощь", "координация" и "лоббирование"?

В городе, где собиралась конференция 6 марта, уже более двух лет идёт наступление властей на наиболее социально активные и дееспособные структуры гражданского общества, открыто применяется карательно-силовой инструментарий - какова "нравственная экспертиза"? Не в общеотвлечённых размышлениях, а в конкретном суждении? А главное, каковы практические действия в этом контексте? Если ответом явится молчание либо попытки в той или иной форме оправдать антигражданские меры, то с чего "общественному сектору", его "организованным структурам", "ущемляемым стратам" и т.п. чего-то ждать от торжественно самопровозглашаемого движения?

И последнее. В перечне предвосхищений христианской демократии докладчик упомянул Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС), к руководящим органам которого сам имеет непосредственное отношение. В его названии нет "христианско-демократической терминологии", предполагающей структурное взаимодействие с церковью, исключённое в наших конкретно-исторических условиях. Идеология НТС включает важнейшие элементы христианско-демократического мировоззрения. Организации НТС существуют и действуют во всероссийском и в петербургском масштабах. На этом фоне не обретает ли новый проект вид политического грюндерства? Что мешает развивать анонсируемую деятельность на основе идей НТС и в его организационных рамках? Тем более, что некоторые наработки за последние годы созданы. Но они нуждаются в неустанном практическом развитии - иначе вновь повторится история адвоката из романа Питера Устинова, который "был создан для того, чтобы вести за собой людей, но не для того, чтобы люди за ним шли".

Станислав ФРЕРОНОВ