Статья

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ МОСКВЫ В ПЕТЕРБУРГ И ОБРАТНО

Руководитель выездной московской бригады СКП, занимающейся расследованием особо резонансных «рейдерских» дел в Петербурге, Олег Пипченков переведен на новую должность в Следственный комитет России по Центральному федеральному округу. Вместе с ним из Северной столицы уезжают и два его заместителя. Новым руководителем «антирейдерской» бригады становится подполковник Ирина Доценко. В связи с этим многие ожидают коренных изменений в расследовании «тамбовско-рейдерских» дел в Петербурге.

Фактическое снятие Пипченкова, пусть через формальный перевод едва ли не с повышением, отражает острое противостояние двух карательно-силовых (как у нас принято выражаться, «правоохранительных») ведомств – Генпрокуратуры и Следственного комитета. Не то, чтобы оно основывалось на разных видениях правовой политики, не говоря об идеологических различиях. По сути тут и там полное единство, в том числе, в петербургском вопросе: установление полного федерального контроля над Северной столицей и устранение из политики несговорчивого теневого бизнеса. Однако межведомственная конкуренция вынуждает к экспансии. И Генпрокуратура, доминировавшая в первой половине 1990-х, и СК, учреждённый по принципу «разделяй и властвуй», претендуют на положение определяющей структуры. В эпизоде с Олегом Пипченковым, перевес пока оказался на стороне Генпрокуратуры.

Выездная оперативно-следственная группа под руководством полковника МВД Геннадия Захарова и следователя Олега Пипченкова с лета 2007 года искореняет в северной столице «тамбовское бизнес-сообщество», возглавляемое «ночным губернатором» Владимиром Кумариным-Барсуковым. Идея заслать в Петербург московскую силовую бригаду если не принадлежала, то, во всяком случае, была озвучена генеральным прокурором Юрием Чайкой. Федеральные «правоохранители» не посчитали возможным доверить расследование петербургским коллегам. По слухам, как ни парадоксально, об этом лично просила тогдашнего президента губернатор Валентина Матвиенко. Ни она, ни генпрокурор не были уверены, что ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области должным образом примет к исполнению политический заказ на «тамбовских рейдеров».

Четыре года Пипченков бессменно руководил антирейдерскими расследованиями. В его подчинении постоянно находились до полусотни следователей, откомандированных из разных регионов. В производство запущены десятки уголовных дел. Главным успехом стал процесс московских петербуржцев, закончившийся в ноябре 2009 года осуждением на 14 лет (впоследствии срок несколько сокращён) самого Владимира Кумарина. Однако вместо ожидаемых грандиозных разоблачений «первомафиози», обвинения свелись к захватам ресторана «Петербургский уголок» (принадлежавшего, как выяснилось, бизнесвумен, тесно связанной с губернатором) и магазина «Смольнинский». Более того, в ходе следствия и суда по всем эпизодам главные свидетельские показания давал известный в уголовном мире рейдер Бадри Шенгелия. Его подробные цветистые рассказы вызывали мало доверия у кого бы то ни было, кроме следователей и обвинителей. Зато вызвали немало воспоминаний о его собственных рейдерских аферах и немало предположений о методах, с помощью которого следствие получило нужные ему показания от человека, жёстко взятого на крючок.

Как бы то ни было, дело было сделано – Барсуков осуждён на долгий срок. Следственную бригаду под руководством Пипченкова возносили до небес на самом верху. Самого Пипченкова в городе стали называть «великим и ужасным», «беззаветным и неподкупным», прозвучало даже заявление, что с рейдерством в Питере, благодаря бригаде Пипченкова, покончено раз и навсегда.

Однако, если отбросить шумиху и пиар, фактически за четыре года дело о ресторане и магазине оказалось единственным доведённым до суда и приговора. В результаты следует также записать получение свидетельских показаний по прошлым резонансным преступлениям, которые попытались приписать Барсукову и «тамбовцам» - убийствам Владислава Листьева и Павла Капыша. Однако первая ситуация вообще спровоцировала взрыв чёрного юмора, а вторая завязана на бывшего «тамбовского силовика» Михаила Глущенко, обвиняемого в тройном убийстве и вымогательстве, и известного умением переигрывать следствие за счёт отказов от своих показаний. Явно завязло ключевое обвинение в покушении на северо-западного магната Сергея Васильева.

В скобках заметим, что на самом Пипченкове следственные успехи его бригады сказывались более ощутимо: в Петербург он приехал майором, через два года стал полковником, затем был представлен к генералу. Однако генеральство сорвалось из-за череды скандалов. Наиболее яркое впечатление оставил разгуливающий по Северной столице с санкции Пипченкова киллерский бригадир Олег Маковоз, осуждённый за убийства к 23 годам и ставший ценнейшим свидетелем по делу Кумарина. Из-за этого Пипченков был даже отстранён от руководства следственной бригадой, аж на целый месяц. На этом фоне блёкли такие рутинные эпизоды, как принуждение свидетелей к даче ложных показаний, манипулирование обещаниями смягчения приговоров, фальсификации доказательств и т.п. действия - описанные в обращении к президенту России группы петербургских адвокатов или обрисованные следователем Михаилом Масловым, публично порвавшим с Пипченковым из-за такого рода методов.

Главным же методом расследования в бригаде была так называемая «сделка со следствием», «досудебное сотрудничество». Эта процедура недавно узаконена в РФ, но пипченковская группа превратила её в фарс. Постепенно они собрали целую «свидетельскую бригаду» - на все рейдерские эпизоды Петербурга. Одна и та же группа всеведущих, возглавляемая Шенгелией, и состоящая преимущественно из его деловых партнёров, выступала в двух третях уголовных дел. Сам Бадри, обвинявшийся в своё время по серьёзным эпизодам рейдерских захватов (крупнейший - «Игристые вина») и мошенничества (знаменитое «дело СКАМа»), осуждённый за захват завода на Обуховской обороне, получил по приговору ниже нижнего предела и быстро освободился – свидетельствовать против Кумарина.

Дальше события развивались еще стремительней. Показания, ставящие под сомнение чистоплотность следственных мероприятий, дал фигурант многочисленных уголовных дел Кирилл Цветков. Затем и сам Пипченков допустил оплошность, неосторожно позволив очередному «рейд-свидетелю» бизнесмену Аскерову, заплатить аванс за свой (Пипченкова) новый автомобиль «Volkswagen Touareg», стоимостью 1,3 миллиона рублей. Тем временем обвиняемый в хищении акций завода «Арсенал» Олег Риферт попросил рассматривать его дело в общем порядке, расторгнув свою сделку с бригадой под руководством Пипченкова (по его словам, давать показания против председателя совета директоров завода Михаила Сапего он был вынужден под угрозой оставления в СИЗО, а уже после заключения сделки, его заставили оплатить лечение в частной клинике следователя Николая Буева).

Такое фантасмагорическое сгущение скандалов не могло не спровоцировать Генпрокуратуру на удар по конкурентам из СК. Его нанёс заместитель генпрокурора Виктор Гринь, аннулировавший досудебное соглашение о сотрудничестве с Евгением Пановым, одним из ключевых деятелей шенгелиевской «свидетельской бригады». Главный мотив – выгораживание Шенгелия. Таким образом под боем прокуратуры – не суть важно, что из элементарных побуждений межучрежденческой склоки в духе ильфо-петровского «ни кроватей не дам, ни умывальников!» - оказалась стержневая установка группы Пипченкова в «антитамбовских» расследованиях.

Сама фигура руководителя выездной бригады СК превратилась в яблоко раздора. Его новое назначение, вероятно, можно рассматривать как шаткий компромисс сторон. Петербургские же расследования наверняка изменят методологию, а возможно, в значительной мере и направление.

Олег Пипченков олицетворял в Петербурге «проломный» метод административно-политического давления. Мишенями выездной бригады СК являлись не только «ночной губернатор» и его сторонники. Серьёзные сложности создавались и для питерских силовиков, фактически поставленных под дополнительный «вневедомственный контроль» и оказавшихся под дамокловым мечом кадровой чистки. То и другое лежит больше в политической, чем в правоохранительной плоскости.

Ирина Доценко, сменяющая Пипченкова, известна строго профессиональным, правовым подходом к делу. Она жёстко пресекает нарушения законности и процессуальных норм, при этом не оглядываясь на политическую конъюнктуру. Похоже, «шенгелиевский» этап расследования закончен. Вместе с Шенгелия рискуют теперь и многие другие «досудебные сотрудники» пипченковских времён. Запрограммированный ход следствия способен резко развернуться с соответствующими последствиями для будущих судов. Расследования вообще могут вернуться из Москвы в Петербург. Что, кстати, соответствовало бы меняющейся политической обстановке.

Мария ИВАНОВА