КРАСНЫЙ МАЙ ВО ФРАНЦИИ
Как это было
Май 1968 года с каждым годом все глубже уходит в историю. Недавно журнал "Le Point" организовал любопытную встречу. Экс-лидера движения 22 марта Даниэля Кон-Бендита пригласили побеседовать с экс-префектом парижской полиции Морисом Гримо[1]. Сорок лет назад их разделяли баррикады: подвластные Гримо CRS (республиканские отряды безопасности[2]) усмиряли студентов, а сторонники Кон-Бендита приносили на демонстрации плакаты "Гримо - негодяй!". Статья в "Le Point" вышла с заголовком "Даниэль Кон-Бендит и Морис Гримо. Они никогда раньше не встречались". Бывшие враги, как выяснилось, зла друг на друга не держат. Эта встреча как нельзя лучше показала, что студенческая революция 1968 года принадлежит теперь истории. Но это история, которая и по сей день не теряет актуальности.
План Фуше не сработал
Задолго до 1968 года во французском университетском образовании начала назревать проблема роста. Государство считало, что для успешного экономического развития страны необходимо скорейшее развитие высшего образования. Статистика показывает[3], что, начиная с 1960 года, количество студентов ежегодно увеличивалось на 40 тысяч человек. Профессорский состав в той же прогрессии увеличиваться не мог, поэтому образовавшуюся брешь закрывали ассистентами.
С каждым годом все отчетливее становилась грань между профессорами, привязанными к университетским традициям, и ассистентами, которые были ненамного старше своих учеников и ближе к образу их мыслей и действий. В мае 1968 эти две группы университетских преподавателей окажутся в разных лагерях: большинство профессоров осудило студенческое движение, ассистенты же участвовали в "генеральных ассамблеях" захваченной Сорбонны.
В 1966 году университетская система была окончательно расшатана радикальной реформой министра национального образования Кристиана Фуше. Она предполагала отсев студентов не на выпускных экзаменах (как было раньше), а при поступлении в университет и в процессе учебы. Авторитарный дух плана Фуше, нежелание учитывать предложения самих студентов вызвали в университетской среде резкое отторжение.
Формирование поколения '68
Студенты конца 60-х - это дети послевоенного бэби-бума, первое в XX веке поколение, которое не знало, что такое война. Эти люди с головокружительной быстротой сформировали собственную систему ценностей. Для французов, видевших фашистов на улицах Парижа, жестокость и несправедливость были в порядке вещей. Молодые люди так не думали. Как результат возникло непонимание между поколениями, классическая проблема "отцов и детей".
Фраза Ленина о важнейшем из искусств как нельзя лучше подходила к молодой Франции 60-х. "Новая волна" (La Nouvelle Vague) осуществила прорыв в киноискусстве. Фильмы становились более индивидуальными, были обращены к молодежи и изображали новый тип героя - юного бунтаря.
Вьетнамская война еще больше накалила страсти во французском обществе. Первый французский антивоенный манифест был опубликован 24 февраля 1965 года в газете "Le Monde". В манифесте разоблачается американская агрессия во Вьетнаме и звучит призыв к международным переговорам[4].
Студенческий профсоюз UNEF на конгрессе в Бордо (апрель 1965 года) ставит на голосование вопрос о Вьетнаме. Профсоюз выразил солидарность с правым делом северовьетнамского народа. Это решение способствовало мобилизации французских студентов.
26 мая 1967 года состоялась демонстрация, собравшая несколько тысяч человек. 21 октября на парижских улицах собралось уже 35 тысяч человек (это была единая, объединившая почти все антивоенные комитеты акция). С 19 по 21 февраля 1968 года UNEF совместно с другими организациями проводит акцию "Три дня для Вьетнама". Она "увенчалась" демонстрацией, прошедшей 21 февраля. Эта демонстрация тщательно готовилась: в стратегических точках Латинского квартала (таких как университетские столовые) были распространены несколько тысяч листовок. "Le Monde" 21 февраля над крышей Сорбонны был поднят флаг Северного Вьетнама[5]. Демонстрация приняла масштабы, которые уже напоминают эпический размах "красного мая".
Настоящей прелюдией к красной весне стали события в пригороде Парижа.
Закрытие университета в Нантере. Движение 22 марта
21 ноября 1967 года студенты университетского комплекса Нантера[6] осадили здание администрации с требованием допустить их к участию в работе органов самоуправления университета. В декабре уже по всей Франции прошла "Неделя действий студентов", в которой участвовали студенты Парижа, Меца, Дижона, Лилля, Реймса и Клермон-Феррана. Власти старались замалчивать эти выступления[7]. Вечером 22 марта в Нантере 142 студента захватили восьмой этаж административного корпуса и заняли зал совета профессоров, требуя освобождения членов Национального комитета в защиту Вьетнама, которые, протестуя против Вьетнамской войны, напали на парижское представительство "American Express" и были арестованы[8].
Декан Нантера Пьер Граппен среагировал моментально, отменив занятия до 1 апреля. Однако уже 2 апреля студенты - теперь их было, по разным данным, от 1000 до 1200 - захватили самую большую аудиторию и провели там политический диспут. 2 мая университет был закрыт. "Это было совершенно неожиданно, поскольку <...> обычно в это время студенты, отдохнув после Пасхи, усиленно готовятся к экзаменам", - писал спустя двадцать лет Граппен[9].
Полицейские, которые ходят в университет
Закрытие университета в Нантере моментально всколыхнуло обстановку в Сорбонне. 2 мая праворадикальная организация Occident подожгла здание общей Федерации студентов. На стене был обнаружен круг, перечеркнутый кельтским крестом - эмблема Occident[10]. В знак протеста студенты Сорбонны назначили митинг во дворе университета. 3 мая 200 активистов Occident, вооруженных дубинками, выдвинулись к Сорбонне. Студенты стали вооружаться и собирать булыжники. Опасность столкновения побудила ректора Жана Роше обратиться к учащимся с призывом разойтись, но те отказались. Тогда вмешались службы правопорядка: они отогнали от места действия активистов Occident.
Ближе к вечеру полиция (по просьбе Роше) проникла на территорию Сорбонны и заблокировала все входы и выходы. Мятежные студенты оказались взаперти. Полицейские обратились к студентам с вопросом: хочет ли кто-нибудь из них выйти из оцепления? Ответом была тишина.
Полиция приступила к "очистке" Сорбонны: порядка 400 членов UNEF и революционных организаций были оттеснены на бульвар Сен-Мишель. Собравшуюся вокруг Сорбонны толпу полиция рассеяла только к ночи. Утренние газеты пересказывали старый польский анекдот. Какая полиция самая образованная? Та, что ходит в университет.
Ночь баррикад
После событий 3 мая Сорбонну закрыли. Это только подлило масла в огонь. 13 мая на площади Данфер-Рошро собирается многотысячный митинг студентов и лицеистов. Колонна демонстрантов двинулась к тюрьме Санте, где, как думали митингующие, находились арестованные студенты. Полиция преградила ей путь. Тогда двадцатитысячная толпа стала скандировать: "Свобода! Свобода!"[11]. Полиция окружила студентов. Единственный свободный путь вел к бульвару Сен-Мишель, в Латинский квартал, куда и направилась демонстрация.
В 21:15 была построена первая баррикад. Вскоре весь квартал был покрыт сетью баррикад. В 22 часа ректор Сорбонны Роше сообщил, что он готов к переговорам; однако переговоры ни к чему не привели.
В 2:15 500 полицейских из CRS двинулись к бульвару Сен-Мишель. Их встретил град камней. CRS пустили в ход слезоточивый газ: студенты были вынуждены покинуть баррикады. Баррикады перед этим поджигались. Над Латинским кварталом стояло зарево.
Ночь баррикад - один из поворотных моментов в студенческой революции 1968 года. За происходящим с замиранием сердца следила вся Франция: радиокорреспонденты вели прямые репортажи с места событий. Возмущению общественности не было предела. Рабочие профсоюзы, особенно Всеобщая конфедерация труда (CGT), больше не могли оставаться в стороне. У них появился реальный шанс атаковать пребывавшее в растерянности правительство и добиться крупного повышения зарплаты. Поэтому CGT 13 мая объявила всеобщую однодневную забастовку. Теперь конфликт вышел за пределы противостояния сил правопорядка и студентов: к студентам присоединились рабочие.
13 мая Франция оказалась парализована грандиозной по своим масштабам всеобщей забастовкой, в которой принимало участие практически все трудоспособное население страны (10 миллионов человек). В 15:30 демонстранты собрались на площади Республики. Толпа скандировала лозунги, среди которых впервые появились требующие отставки де Голля: "Де Голля - в музей!", "Десять лет - это достаточно!". В 21:30 митинг завершился. Студенты отправились в Латинский квартал к открытой в этот день Сорбонне и заняли ее помещения.
"Воображение взяло власть в свои руки!"
После 13 мая забастовки не прекращались ни на один день, причем на какой-то момент движение вышло из-под контроля профсоюзов: рабочие самостоятельно захватывали предприятия. Забастовка охватила Нант (заводы "Сюд-Авиасьон"), Лион (заводы "Берлие" и "Родиасета"), заводы "Рено" в Клеоне, Флене и Биянкуре.
Пока рабочие бастуют, в захваченной Сорбонне молодежь создает "генеральные ассамблеи". Корреспондент "Le Monde" так описывал обстановку внутри университета: "Во дворе маленькие группы студентов устроились на плитах и мирно беседовали, в то время как джазовый оркестр задавал шуму голосов ритм. <...> Внутри Сорбонны открылись революционные ассамблеи. В переполненных аудиториях царила свобода слова, отвоеванная на баррикадах в пятницу. <...> В одной аудитории обсуждалась тема "критика университета", в других - "рабочая и студенческая борьба" и "органы власти в университете". В амфитеатре требовали "прекратить болтовню": "Если мы не придем к конкретным предложениям, что подумают о нас? Нужно, чтобы мы предложили конкретную программу трудящимся"[12].
Поздно вечером 15 мая студенты захватили театр "Одеон". Утром 16-го на дверях театра появилась табличка: ""Одеон" на неограниченный срок перестает быть театром. Он становится местом встреч рабочих и студентов, местом для непрерывной творческой революции". Рядом красовался плакат - "воображение взяло власть в свои руки!". 19 мая останавливает свою работу 21-й Каннский кинофестиваль. В официальном заявлении, сделанном днем раньше Жан-Люком Годаром и Франсуа Трюффо, говорится: "Каннский кинофестиваль остановлен. Кинематограф включается в борьбу против голлистской власти. В знак солидарности со студенческими и рабочими движениями деятели кино объединяют свои силы и с 17 мая начинают забастовку. <...> Мы хотим отмены цензуры; мы хотим делать свободное кино для свободного народа"[13] .
За пять дней отсутствия де Голля (14 мая он отправился в поездку в Румынию) в стране окончательно установилась анархия. Свое слово берет Национальное собрание. Федерация демократических и социалистических левых сил требует роспуска парламента и проведения новых выборов. Резолюция была отклонена, однако Национальное собрание амнистировало участников демонстраций.
24 мая к стране наконец-то обратился президент. Он объявил о намерении вынести на референдум вопрос о доверии существующей власти. В случае отрицательного ответа де Голль обещал уйти со своего поста. Обещания президент так и не сдержал: никакого референдума проведено не было. В телевизионном обращении глава нации выглядел подавленным и растерянным.
Поздним вечером того же дня студенты, словно вдохновленные неудачей де Голля, провели демонстрацию, которая завершилась второй ночью баррикад в Латинском квартале.
Между тем правительству под председательством премьер-министра Жоржа Помпиду удалось усадить за стол переговоров профсоюзы и промышленников. UNEF на эти переговоры приглашен не был: проблему студентов, по всей видимости, до самого последнего момента предполагалось решить силой.
Помпиду предложил профсоюзам выгодные условия: общее повышение заработной платы и повышение минимальной зарплаты на 35 процентов. Единственная проблема заключалась в том, что даже после подписания соглашения Всеобщая конфедерация труда заявила, что оно должно быть утверждено на заводах. 27 мая 1968 года Жорж Сеги, президент этой организации, отправился к бастующим рабочим завода "Рено". Они отвергли соглашения. Ситуация в очередной раз зашла в тупик.
Выход тихого большинства
Студенты в захваченной Сорбонне посчитали, что альянс с рабочими сформирован. Фактически же кризис подошел к концу: дальше протестное движение развиваться не могло - и так бастовала уже почти вся Франция. В эти три дня (27-30 мая 1968 года) стоял главный вопрос: удержатся ли де Голль и его сторонники у власти? На случай падения режима альтернативой были коммунисты Вальдека Роше и социалисты Франсуа Миттерана, фигуры из "большой политики", куда студентов не пускали. Последней крупной демонстрацией, в которой приняли участие студенты, стал митинг на стадионе Шарлети 27 мая 1968 года. "Le Monde" 31 мая 1968 года писала: "Несмотря на участие рабочих в митинге на стадионе Шарлетти и некоторых студентов в демонстрации Всеобщей конфедерации труда[14], <...> их позиции остаются далекими друг от друга. Студенты хотят перемен как в университете, так и в обществе; забастовщики ведут борьбу, главным образом, за материальные преимущества, не ставя под сомнение существующий общественный строй".
29 мая 1968 года де Голль выступил с обращением к стране. Он забрал слова о референдуме обратно и распустил Национальное собрание. В конце речи президент сказал об угрозе прихода к власти "тоталитарного коммунизма". Генерал прекрасно понимал, что компартия и не думала готовить государственного переворота, но слова о диктатуре, угрожающей Франции, произвели необходимый эффект. Именно поддержка широких масс была нужна тогда президенту - на вечер планировалась масштабная демонстрация сторонников существующей власти. Демонстрация 29 мая стала самой массовой акцией 1968 года и превзошла по численности все демонстрации студентов и рабочих.
Выступление сторонников де Голя положило конец политическому кризису. Выход тихого большинства оказался столь неожиданным и масштабным, что оппозиции было нечего ему противопоставить. К середине июня "пали" Сорбонна и "Одеон".
Как "жестко" действовала полиция?
В начале июня происходило постепенное восстановление городской инфраструктуры. Забастовки прекратились. 6 июня возобновили работу парижский транспорт и французские железные дороги. 7 июня CRS силой эвакуировали рабочих, захвативших завод "Рено".
Студенческие демонстрации продолжались весь июнь, однако даже самим студентам стало ясно, что движение "выдохлось". Полиция уже не церемонилась с юными бунтарями. В ходе бурных майских событий погибло 2 человека (комиссар полиции и студент). В гораздо менее насыщенном событиями июне жертв было три. Однако бытующее представление о "зверствах" французской полиции - миф. Вспомним, как разгоняли антивоенные студенческие демонстрации в США: 15 мая 1969 года в Беркли по студентам-пацифистам, занявшим территорию Народного парка возле студгородка, открыла огонь Национальная гвардия. Был убит один студент, более сотни человек получили серьезные ранения. 4 мая 1970 года Национальная гвардия штата Огайо расстреляла демонстрацию студентов-пацифистов Кентского университета. Погибло четыре человека. 14 мая того же года полиция убила двух студентов Джексоновского университета. Парижская полиция за все время кризиса не произвела ни одного выстрела по студентам.
Французский университет после красного мая: реформа Фора
Французский университет разделился после майского конфликта на два враждующих лагеря. Найти компромисс и наладить диалог между "революционерами" и "консерваторами" было важнейшей задачей нового министра национального образования Эдгара Фора.
Законопроект, представленный министром 21 сентября 1968 года, основывался на принципах демократии: каждый университет имел право самостоятельного утверждать устав и формировать внутреннюю структуру. Управлять высшим учебным заведением должен был избираемый совет, который возглавлял президент. Президент избирался на заседании совета каждые пять лет.
Результат реформы превзошел ожидания. В феврале и марте 1969 года в большинстве учебных заведений прошли выборы. Явка студентов в некоторых университетах достигала 65 %. По выражению историка Антуана Проста[15] , "закон Фора выдержал проверку голосованием".
Главным чертой новой университетской системы была гибкость. Количество часов, отведенных на лекции, сокращалось в пользу семинарских занятий. Экзамен становился, таким образом, результатом работы студента в течение целого года, а не проверкой знаний "вслепую" в конце учебного цикла. В этом основное отличие нового принципа селективности от радикальной реформы Фуше 1966 года.
"1968 год был годом смерти университета 19 века", - утверждает Прост. Можно долго спорить, на что и как повлияли события мая 1968 года в политической жизни. Но во французском университете они произвели почти революционные изменения.
Стоит отметить также еще один итог студенческой революции. В разговорную речь вошло существительное "гошист" (левак) и производные от него прилагательные. Это слово впервые использовал Ленин в статье "Детская болезнь левизны в коммунизме"[16], придав ему ярко выраженный негативный оттенок. Со дня публикации ленинской статьи прошло полвека, но май 1968 года способствовал возвращению ленинского термина в политическую жизнь.
Фотолетопись событий можно посмотреть здесь
Примечания