Закон о защите верующих от оскорблений их чувств, разговоры о котором ведутся уже почти год, скоро вступает в силу. Так решили депутаты Государственной Думы, выражающие, как известно, волю народа. Всего народа. В том числе атеистов. И даже воинствующих, которые не скрывают свои антирелигиозные взгляды или критикуют РПЦ. Теперь их можно будет штрафовать и даже сажать.

Пастырские вакансии

Первой жертвой нового закона, вероятно, должен стать нобелевский лауреат Жорес Алфёров. Ещё в 2007 году он подписал так называемое «письмо десяти академиков». Авторы обвиняли РПЦ в торможении научного прогресса. (Даже с некоторым перебором: «Вообще-то все достижения современной мировой науки базируются на материалистическом видении мира». А как же Исаак Ньютон? Вообще-то…) Особенно резко учёные осудили проникновение религии в общеобразовательные школы. Даже интересно, как соотносятся убеждения Жореса Александровича, депутата от КПРФ, с почти неприкрытым клерикализмом Геннадия Андреевича?

Есть, конечно, надежда, что академик избежит штрафа, каталажки или общественных работ. Но как быть другим, менее известным и влиятельным атеистам? К примеру, учителям и библиотекарям. Очень живо представляется такая сцена: пожилая заслуженная учительница вкатывает пару нерадивому ученику за то, что не прочитал «Отцов и детей». А на следующий день органы получают донос: подвергаюсь преследованиям за отказ оскверняться антирелигиозной литературой. Главный герой тургеневского романа, как известно, в Бога не веровал, а научное знание обожествлял.

Хорошо, если училку просто дисквалифицируют. А то и штраф полмиллиона не исключён за «деяние совершено с использованием служебного положения» (если она директор или завуч). Можно, конечно, заменить «Отцов и детей», скажем, на… Впрочем, Тургенев в религиозном смысле сомнителен, лучше вообще в школе не изучать.

Но есть ещё, например, Маяковский, которого при православном царе за «Тринадцатого апостола» так преследовали, что пришлось поэму переименовывать в «Облако в штанах». Есть Писарев, Некрасов, Островский… В общем, надо бы всю школьную программу хорошенько прошерстить на предмет оскорбления чувств.

Или другой гипотетический (пока) пример. Приходит, скажем, в библиотеку какой-нибудь особо рьяный по части службы «жемчужный» прапорщик. Решил человек книжку почитать. Просит что-нибудь этакое, про оппозицию. Ничего не подозревающая молодая горячая и опрометчивая библиотекарша суёт ему «Овода». И через две недели покинет абонемент в наручниках под конвоем. Будет два месяца мести двор родной библиотеки. Где за это время предстоит обыск и изъятие экстремистской (а как ещё такую назвать?) литературы. Хорошо, если половина фонда останется. Ведь там и «Мастер и Маргарита» Булгакова, и «Гаврилиада» Пушкина, и «Воскресение» Толстого. Может даже и книги отступника Осипова отыщутся (это, впрочем, уже почти такой же раритет, как при католическом короле «Завещание» Жана Мелье).

Короче, библиотеки лучше сразу закрыть. Как потенциальный рассадник антирелигиозной заразы. Точнее, антиправославной. Значит, теперь — антигосударственной.

Но кто сказал, будто это поможет? Ведь есть же издательства, типографии. Хотя здесь проще — посадить в каждом батюшку (на пристойный оклад, разумеется) и пусть экспертирует на предмет соответствия благочестию. Надо бы ещё ксендза, пастора, муллу, рабби, ламу, шамана... Об этом, однако, наверняка забудут. Как-то так у нас поворачивается, что «религия» сделана синонимом православия, а иноверующие, включая христиан, приравнены почти к атеистам.

Зато православным священнослужителям и активистам найдётся, чем заняться, выискивая крамолу. Можно учредить вакансии во всех медиа, на кино- и телестудиях, при всех интернет-сайтах. При каждом блогере, наконец. Так надёжнее всего. И прибыльнее всего.

Отдельно нужен институт судебных капелланов. Практика показывает, что в ближайшее время без него не обойтись. Запредельные оскорбления уже зазвучали именно из зала судебного заседания.

Судим не будешь?

Наперекор закону пошёл Узник Михаил, он же Глущенко Михаил Иванович, он же Миша Хохол. Бывший депутат Госдумы от ЛДПР. Говорят, бывший крупный преступный авторитет. Ныне обвинённый в вымогательстве десяти миллионов долларов у петербургских предпринимателей братьев Шевченко.

В связи с жалобой адвоката городской суд вернул дело на рассмотрение в первую инстанцию. Жалоба эта наверняка войдёт в анналы мировой судебной практики. Обосновывается она… видением, посетившим спящего Глущенко в застенке. Как явствует из официального адвокатского обращения, святой чудотворец Серафим Саровский, собственной персоной явившись в камеру, развернул перед Михаилом вопиющую картину: в сортире Куйбышевского федерального суда Центрального района Санкт-Петербурга (где проходило заседание первой инстанции), двое мужчин спешно съедают страницы протокола этого самого заседания. Их внешность чем-то напомнила подсудимому Глущенко облики Шевченко. Доведай, Михайло, видимо, изрёк преподобный, уж не пропали ли и впрямь листы сии (нумерация прилагается)…

Само собой листы пропали. Именно на них были записаны показания о благовидных деяниях осуждённого — рассказы о его благотворительности и меценатстве. Адвокатская жалоба ушла из горсуда обратно в первую инстанцию — Куйбышевский райсуд, тот самый, где расположен привидевшийся сортир. На «устранение технических препятствий». До какого скончания времён будут они устраняться — между прочим, в обжалуемом приговоре мера наказания Глущенко определена в 8 лет лишения свободы — знает, быть может, св. Серафим.

Не ставя под сомнение сам факт чудного явления, хочется всё же высказать сомнения в его божественной природе. Как известно, св. Серафим учил: «Когда случится быть среди людей в мире, о духовных вещах говорить не должно, особенно когда в них не примечается и желания к слушанию». Он же: «Ты только сиди в келье своей во внимании и молчании и всеми мерами старайся приблизить себя ко Господу». Да и вся жизнь святого, прошедшая в аскезе и отрешении от мирского, доказывает, что посещал узника Михаила не он, а скорее нечистый.

Вот такая история. Куда там «Пусси». Никогда новомученицы-атеистки Мария, Надежда и Анастасия не сумели бы надругаться над религиозными чувствами с такой непередаваемой гнусностью, как это удалось Михаилу Ивановичу с его защитой. Иначе придётся предположить, что Глущенко поддался богомерзкому искушению. Если бы к городскому суду уже сейчас был прикомандирован бдительный батюшка, узник Михаил справедливо огрёб бы пожизненную каторгу.

Какое там. Наоборот. По Петербургу пошли упорные слухи, по-своему объясняющие поразительный ход «дела Глущенко». Уже поверженный, казалось, Михаил Иванович, всякий раз поднимается снова, отыгрывает позиции и за малым не вертит судом. Если верить этим слухам, Глущенко приобщился к Русскому Афонскому обществу — наряду с губернатором Георгием Полтавченко, самым влиятельным из вице-губернаторов Игорем Дивинским, его коллегой Олегом Марковым, не говоря о менее известных фигурах питерского «православного чекизма». Сходу в такое верится с трудом. Но с другой стороны, «чего на фронте не бывало». Тогда удивляться видениям Глущенко не приходится. Равно как и думским законодательным новеллам.