Статья

ПЬЯНСТВО В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ

В первый раз я познакомился с милым учреждением под названием медицинский вытрезвитель пять лет назад. Конечно, и раньше мне приходилось слышать про подобные заведения. Только поначалу судьба миловала меня от общения с ними в силу юного возраста, затем из-за принадлежности к Вооруженным силам. Ну не было в забытых Богом и чертом дальневосточных гарнизонах медвытрезвителей.

Ульяновский дебют

После увольнения в запас я с семьей обосновался в Петербурге. Устроился на работу в одну из уважаемых газет. Тут и подоспела командировка в славный своими выходцами город Ульяновск.

Однажды в гости ко мне заглянул редактор криминального отдела крупнейшей ульяновской газеты Сергей Тимофеев (фамилия изменена – Н. К.). Личность, между прочим, в тех местах легендарная. Чего стоил один только факт из его журналистской биографии.

В ту пору в Ульяновской области правил «коммунистический» губернатор Горячев. Благодаря его титаническим усилиям в этом благодатном крае царил если не голод, то форменная разруха. Редакция газеты, в которой работал Тимофеев, находилась в жестком стыке с властями. Дело доходило до арестов журналистов и обысков в их жилищах. Впрочем, газету не только ненавидели, но и боялись, поэтому с её сотрудниками предпочитали не связываться.

Само собой разумеется, в отношении Тимофеева, который и в отсутствие каких-либо официальных связей с правоохранителями сумел наладить бесперебойную поставку в редакцию самой горячей информации, милицейское начальство испытывало большую личную неприязнь. Дошло до того, что под стеклом на столе самого главного милицейского начальника Ульяновской области лежало изображение мишени, в центре которой красовалась Серегина физиономия. Между прочим, этот натюрморт его друзьям удалось похитить и передать в редакцию. Публикация навела шороху. Но это так, к слову.

Конечно, Сергей пришел не пустыми руками. Мы посидели немного, потом еще немного. Затем я пошел провожать приятеля на трамвайную остановку. Настроение было в высшей степени эйфорическим.

Его испортил проезжавший мимо наряд милиции. Ознакомившись с Серегиным редакционным удостоверением, улыбчивый круглолицый парень обернулся ко мне. Моя питерская журналистская ксива особого пиетета ему не внушила. Уже через пару секунд я оказался в «воронке», а через 3-4 минуты – в «приёмном беспокое» вытрезвителя Засвияжского РУВД.

Пока остальные клиенты кому-то грозили, кого-то умоляли, что-то доказывали, я тихо-мирно сидел в уголочке. Только когда дежурный очкарик-старлей обратился ко мне, я предъявил то же самое удостоверение и затем максимально вежливым, даже елейным тоном поинтересовался причинами своего препровождения в «трезвяк».

Вскоре мы уже сидели на лавочке и разговаривали за жизнь. Оказалось, что в прошлой своей жизни дежурный работал учителем физики в школе, откуда сбежал в милицию по причине жуткого безденежья. «Знаешь, тут я уже не раз встречался со своими бывшими учениками. Хорошие вроде были мальчишки. И что с ними происходит?» - в его голосе звучала непритворная горечь. Покивав головой, я угостил собеседника сигаретой. Старлей поблагодарил, поднялся и сказал: «Ладно, иди домой. Не такой уж ты и…».

Закончить фразу он не успел. Дверь, обитая кровельным железом, распахнулась настежь. Распахиваясь, она со всего маху ударила сержанта с автоматом. Тот упал на затоптанный пол. Сорвавшись с его плеча, короткоствольный «калаш» полетел под топчан.

В дверном проеме появился Сергей Тимофеев. Между прочим, мужчина худощавый и местами даже субтильный. Он набросился на дежурного и с криком: «Или отпусти друга, или забирай меня вместе с ним!» вцепился в лацканы его форменной куртки. В предвкушении ужасного я даже зажмурился.

Когда я разжмурил очи, то узрел потрясающую картину. Несколько стражей порядка, очень бережно взяв Сергея за руки да за ноги, выносили его вон. Тот упирался, пытался хвататься за что ни попадя, но тщетно. Входная дверь захлопнулась. Пристально посмотрев на меня, старлей коротко бросил коллегам, не задействованным на нейтрализации звезды ульяновской криминальной журналистики: «Этого – в камеру».

Степень моего опьянения проверили просто – дали подышать в обычный граненый стаканчик, а потом понюхали сами. Вывод – степень оказалась самой что ни на есть средней.

В итоге на мне остались одни трусы. С меня сняли даже серебряный крестик. Видно, подумали, что с горя я расковыряю им – в смысле, крестиком - вену или какую другую артерию.

Когда горечь обиды чуть спала, я вспомнил – в нагрудном кармане джинсовой куртки, которую я надел перед выходом из дома, лежали все мои командировочные - почти 2 тысячи рублей. Между прочим, по курсу 1998 года - долларов 300.

Естественно, утром я их не увидел. Мне вручили лишь некую сдачу с якобы уплаченного мною штрафа – два измазанных кровью червонца и горсть мелочи. В отместку я не стал подписывать никаких протоколов. Добряк-старлей, уговаривая меня всё-таки поставить подпись, душевно объяснял: «Да пойми ты, у этих ребят (в смысле – рядовых сотрудников вытрезвителя – Н. К.) зарплата – рублей 700-800 в месяц. Да, твои деньги они забрали. И мне предлагали долю, только я не взял. Но как я могу на них наехать, если мне с ними еще работать?»

Примерно то же самое сказал и сам начальник Засвияжского РУВД. На том и разошлись.

Каюсь – с тех пор подобные приключения со мной изредка повторялись. В них я приобрел то единственное, что никогда не пропьёшь - опыт. Им и хочу поделиться.

Сразу подчеркиваю – элементарные истины освещать не собираюсь. Конечно, по закону вы можете потребовать от милиционеров внятно произнести свою должность, фамилию и причину проверки документов. Конечно, вы имеете полное право внимательно осмотреть их служебные удостоверения и даже сделать из них выписки. Наконец, вы вправе воспротивиться якобы дружескому похлопыванию по карманам. Эти действия вообще-то называются личным досмотром, который должен производиться только в присутствии понятых. Только вдумайтесь – а оно вам надо?

Небо в клеточку

Рассказ о нравах, царящих в вытрезвителях, по идее заслуживает отдельного повествования. Слишком уж неисчерпаема тема. И все-таки попытаюсь.

Вытрезвитель Московского РУВД, что расположен возле ДК Капранова, отличается какой-то безликостью. «Встать! Вывернуть все из карманов! Раздеться до трусов! Ах ты, гад! Получай!» И будят здесь строго по закону – через три часа после, по их мнению, полного вытрезвления. Хотя, если вы живёте в другом районе, вам могут пойти навстречу и продержать в камере до утра. К тому же вернут все до копейки. Мне так даже возвратили в целости и сохранности чекушку водки (ёмкость вместимостью 0,25 литра).

Другое дело – вытрезвитель Адмиралтейского района, что на Витебской улице. Здесь усатый сержант, подкидывая в руках резиновую дубинку, может не без интереса выслушать вашу речь о правах человека, о сути Конституции России и об абсолютной никчемности вытрезвителей, которых нет больше ни в одной мало-мальски приличной стране мира. Более того – он даже способен задать пару вопросов по сути разговора. Но самое невероятное – здешние дежурные. Моментами они даже человечны.

Когда автор этих строк попал сюда с того самого Введенского канала, он устроил небольшой митинг, в ходе которого остальные постояльцы пытались хором исполнить гимн России. Казалось бы, за такое прегрешение путь один – в изолятор. Однако меня оставили в общей камере. А когда мой запыхавшийся приятель добрался до вытрезвителя, он смог уговорить лейтенанта… вообще отпустить меня восвояси без составления протокола. Уговор был один – с нашей стороны не должна последовать газетная публикация.

Правда, приятное впечатление оказалось смазанным. Из моей сумки пропали все действующие авторучки – целых четыре штуки. Но это можно посчитать приемлемым ущербом.

Настоятельно не рекомендую колотить руками в плексиглазовое окошко изолятора Фрунзенского вытрезвителя. Оно держится буквально на соплях. При первом же ударе в камеру ворвутся несколько милиционеров, которые вполне могут устроить вам экзекуцию – сначала придушат немного, а затем скрутят руки за спиной и подтянут к ним ноги. Это у них называется «ласточка». В азарте вдобавок пару раз съездят ногами по ребрам и оставят лежать. Правда, через 15-20 минут развяжут. Зато там работает врачом милая – без всякой иронии! - женщина Света, которая всегда готова сделать обезболивающий укол.

Противоречивые нравы царят в вытрезвителе Петроградского района. С одной стороны, дверь в общую камеру здесь практически не закрывается, так что вы без лишних помех можете сходить в туалет. С другой стороны, при малейшей оказии вы попадаете прямиком в изолятор. Я угодил туда за отказ в подписании протокола. Там меня продержали часа три. Примерно раз в полчаса ко мне заглядывала местная фельдшерица и справлялась о моем здоровье. Да, это вам не Света. И водку вашу здесь приговорят за милую душу, как это случилось с моей бутылкой «Гжелки», подаренной друзьями на посошок.

Там вообще происходят вещи какие-то непонятные, более нигде не встречаемые. Например, лично у вашего покорного слуги милиционеры долго выясняли точное место моего задержания. А черт его знает, где оно было, если я те края почти не знаю? В конце концов я предстал перед дежурным 43-го отдела. В знаменитом, «засвеченном» практически во всех «ментовских» сериалах, комплексе зданий на Большой Монетной, 20, одновременно располагаются вытрезвитель, местное РУВД и этот славный отдел. Дежурный посмотрел сначала на пустые графы протокола, потом на меня, молвил что-то типа «Не очень-то и хотелось» и махнул рукой. Мол, свободен. Кстати, он же предложил занести в протокол факт исчезновения «Гжелки». Но тут уж рукой махнул я сам.

И самое главное – не забывайте, что в вытрезвителях, как правило, тоже работают люди. При желании вы можете услышать от них – нет, не откровения, но, по крайней мере, весьма душещипательные истории. Например, в вытрезвителе Фрунзенского района капитан рассказал мне о том, как бойцы ППСМ прихватили его за отправлением малой нужды в Московском Парке Победы. «Как думаешь, что бы со мной было, начни я козырять своим удостоверением?», - допытывался он у меня. Возможность поддержания подобных дискуссий оставляю на усмотрение читателей.

Отмазки на дорогах

Выпивших обычно задерживают бойцы мобильных патрулей патрульно-постовой службы милиции и вневедомственной охраны. Пик работы - после шести часов вечера. Самый рискованный для выпивох день – пятница. Посему, если вы человек взрослый и прилично одетый (молодых людей в возрасте до 20 лет и грязнуль в вытрезвителях вы вряд ли встретите), постарайтесь избегать оживленных городских улиц. Лучше сядьте на любой удобный вид транспорта и езжайте домой. Желательно прямо до подъезда.

В вечерне-ночное время зонами особого риска становятся ближайшие окрестности ресторанов, кафе, дискотек, клубов и иных увеселительных заведений. Здесь можно дать один совет: постарайтесь не покидать их пределы в одиночку. Как правило, с компаниями даже сильно пьяных граждан стражи порядка предпочитают не связываться.

Постарайтесь иметь при себе какое-нибудь солидное удостоверение. Конечно, оно поможет далеко не всегда. К примеру, автора этих строк дважды задерживали на Московском проспекте: один раз – с удостоверением внештатного сотрудника милиции, второй – с документами одной солидной газеты. При задержании милиционеры просто не спрашивали документов, хотя и были обязаны это сделать.

И всё-таки. Благо яркий пример стоит буквально перед глазами.

… Лето. Угол набережной Фонтанки и улицы Введенского канала.

Подъезжает патруль. «Предъявите документы!». Приятель показывает редакционное удостоверение старейшей питерской ежедневной газеты, и его отпускают. У меня есть только паспорт. Как назло, в нем лежали двумя купюрами 100 долларов и 500 рублей. На виду у милиционеров достаю деньги, отдаю их приятелю и предъявляю документ стражам порядка. Они его даже не берут в руки и сразу же приглашают меня в УАЗик. Выводы делайте сами.

Идеальный вариант – вместе с вами идет женщина или ребенок. Помню, как после встречи в Петергофе с бывшим однокашником по Нахимовскому училищу мы всей гурьбой подходили к железнодорожной станции. Женщины и дети немного отстали. Мы уже подходили к вокзалу, когда из-за угла появились милиционеры. С плотоядными улыбками они уже потирали руки, когда нас нагнали наши дамы. Все обошлось.

И самое главное – не дёргайтесь, при любых обстоятельствах сохраняйте спокойствие и выдержку. Ответы типа «Я иду за водкой!», «А вам какое дело?» обычно вызывают только лишь ответную агрессию.

Не буди лиха

А теперь о том, что вряд ли поможет. Более того, может даже усугубить ситуацию.

Пенсионное удостоверение офицера запаса или документы кадрового офицера не показывайте ни в коем случае. Причина – у многих парней в милицейской форме еще не выветрились из головы не совсем сладкие воспоминания о годах срочной службы и тёплых отношениях с начальниками.

Не надейтесь, что вас спасут находящиеся с вами приятели-милиционеры или иные силовики. Практика показывает – в сложной ситуации они предпочитают «уйти на крыло». Хотя бы потому, что не хотят попасть под горячую руку коллеги, на которого принадлежность вероятной жертвы к родной или параллельной силовой структуре может подействовать как красная тряпка на быка. И опять – пример из жизни.

У станции метро «Проспект Большевиков» возле серой милицейской «буханки» (микроавтобуса УАЗ) двое милиционеров, посмеиваясь, заталкивали в машину элегантно, можно даже сказать, нарядно одетого мужчину. Тот в меру сил сопротивлялся. Как раз в это время я вместе со знакомым – между прочим, старшим лейтенантом милиции – проезжал мимо. «О, знакомого депутата вяжут», - немного удивленно заметил приятель-мент. «Так иди, выручай!» – «Нет, ты же видишь, тот в бутылку лезет, а пэпээсмэмщики уже быкуют. Сам могу огрести».

Так что старайтесь обходиться своими собственными силами.

Не секрет, что у стражей порядка есть план по количеству административно задержанных. Стремясь к его выполнению, порой они идут на элементарные провокации.

Излюбленный метод – «ловля на юнца». Суть его заключается в следующем: при неочевидности опьянения к потенциальному клиенту сначала подпускают самого молодого члена патруля. Желательно, чтобы он был как можно субтильнее. Вариант – использование в том же качестве, пускай и нечасто, но всё же попадающегося в рядах милиционеров «лица кавказской национальности». В любом случае ни того, ни другого подвыпивший гражданин всерьёз не воспринимает. На то и расчёт. При малейшем отказе в повиновении и тем более даже попытке сопротивления из близстоящего «воронка» выходят главные действующие лица.

В этой ситуации лучше принять все как есть. Тем более что в случае излишнего размахивания руками вы можете доиграться и до уголовной статьи.

Дело в том, что у некоторых стражей порядка погоны к форменным курткам крепятся на … липучках. Одно неловкое движение с вашей стороны – и этот элемент формы одежды летит на землю. А это уже может квалифицироваться как применение насилия в отношении представителя власти при выполнении им служебных обязанностей или хотя бы как его оскорбление. В первом варианте вам грозит максимум до пяти лет лишения свободы, во втором до одного года исправительных работ. Так что держите себя в руках. Мент – он и в Африке мент.

Еще раз о правах

А теперь о серьёзном. Любой человек, попавший в вытрезвитель, обычно хочет сообщить о случившемся родным или знакомым. Сделать это из вытрезвителя практически невозможно. На все просьбы ответ один – телефон служебный, и делать звонки с него ну никак невозможно. Единственное исключение для меня сделали в родном – я проживаю в Купчине – вытрезвителе Фрунзенского района. Да и то спустя 4-5 часов после задержания.

Однако сейчас практически у каждого второго есть мобильный телефон. Так вот, вам постараются не дать позвонить и с него, причем даже не после доставки в вытрезвитель, а прямо с момента задержания. Поскольку очевидно, что в данном «нетрезвом» случае вы явно не имеете отношения к совершению какого-либо уголовного преступления и не являетесь подозреваемым – здесь в силу вступают совершенно иные правила – то такое самоуправство попросту незаконно.

И ещё. В вытрезвителе вам выписывают квитанцию. В ней указана стандартная сумма – два МРОТа, или 200 рублей. Но это не штраф, а всего лишь «плата за услуги медвытрезвителя». Тем временем статья 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» налагает четкий запрет на навязывание платных услуг, в том числе и медицинских. Это положение подкрепляется и соответствующей статьей «второй Конституции» - Гражданского кодекса РФ.

Что же вам делать? Да не платить, и всё тут. Конечно, вам могут прислать предупреждение о взыскании платы через суд. Только вот какой судья в трезвом уме и светлой памяти пойдет на такое явное нарушение закона?

Вместо послесловия. Как уже упоминалось, вытрезвителей нет в абсолютном большинстве стран мира. Если вы совершили проступок, в том числе и пьяном виде, вас отвезут в полицейский участок. А так – не обратят внимания или даже помогут добраться до дома. И уж не будут обосновывать свои действия желанием спасти пьяного от нападения неких злодеев. Потому что никакой достоверной статистики, удостоверяющей действенность подобной «профилактики», нет и быть не может.

Цивилизационные веяния постепенно доходят и до России, только здесь они пока чаще всего идут по разряду новостей. Вот не так давно громом среди ясного неба прозвучало – власти Воронежа из-за нехватки средств взяли и закрыли вытрезвители. И ничего страшного не случилось.

А в Липецке один дотошный гражданин дошел аж до арбитражного суда, где решил доказать факт незаконности не просто оказывания медицинских услуг организацией, входящей в систему МВД, а существования в принципе вытрезвителей в их нынешнем виде. В итоге судья вынес частное определение, в котором доказал отсутствие правовой нормы в деятельности подобных заведений. Все документы, определяющие правила, методы и формы работы медицинских вытрезвителей, противоречат Основному закону страны, конкретно – статьям 20, 21 и 45 Конституции Российской Федерации. Между прочим, закону прямого действия, по определению стоящему выше всех остальных.

Справка

Первый вытрезвитель в России назывался «Приют для опьяневших». Он открылся 7 ноября 1902 года в Туле. Организовал приют врач Федор Сергеевич Архангельский. Инициативу Архангельского поддержала тульская городская дума, а содержался он за счет городской казны.

Основной целью приюта было спасение замерзающих под забором тульских оружейников («дать бесплатное помещение, уход и медицинскую помощь тем лицам, которые будут подбираемы чинами полиции или иным способом на улицах г. Тулы в тяжелом и бесчувственно пьяном виде и которые будут нуждаться в медицинской помощи»). На открытии приюта Архангельский произнес речь, выдвинув задачу борьбы с алкоголизмом, приводящем «к вырождению населения, к экономическому разорению и нравственной порче пораженного им населения». Приют состоял из двух отделений: амбулатории для алкоголиков и приюта для детей пьющих родителей. В штате приюта были фельдшер и кучер. Кучер ездил по городу и подбирал пьяных. (В настоящее время в Туле действуют четыре вытрезвителя, принимающие около 80 граждан в день).

Через несколько лет после открытия первого приюта для выпивших почти в каждом губернском городе открылись аналогичные учреждения. В 1913 году Архангельский был удостоен за свой почин золотой и серебряной медали на гигиенической выставке в Санкт-Петербурге.

Первый советский вытрезвитель был открыт 14 ноября 1931 в Ленинграде на ул. Марата (дом № 79). Приказом наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии № 00298 от 4 марта 1940 медицинские вытрезвители были выведены из Наркомата здравоохранения и подчинены НКВД. Так что 4 марта 2010 года этим заведениям исполнилось 70 лет…

Правда, ни в одном законе, включая закон «О милиции», правовой статус такого заведения, как медицинский вытрезвитель, не указан. Нет упоминаний о нём и ни в одном подзаконном акте, который устанавливает перечень подразделений местной милиции (ГИБДД, участковые, инспекторы по делам несовершеннолетних и т. д.).

Николай КОЛЬСКИЙ