Статья

ВРЕМЯ ПОВОРАЧИВАТЬ ГАЙКИ

— Господин полицейский, как пройти до Исаакиевской?
— Не местный что ли? А что тут делаете?
— Там, откуда я, нет работы, да и коллеги ваши прижимают. У нас
акции разгоняли почти постоянно, начиная с 10 декабря.
— Я очень рад за профессионализм моих коллег из вашего региона,
если такие как вы бегут аж сюда…

Из разговора возле автобусов с задержанными
5 марта в Санкт-Петербурге

Положа руку на сердце, до «Дня Ч» протестное движение в России пребывало в стадии говорильни, бесконечной и вязкой. Декабрьский народный лубок превратился в кафкианский кошмар с комитетами, распавшимися на уже бессчётное количество частей. Непрерывные согласования акций с властями, внутренняя подковёрная борьба, засланные казачки, робкие провокации, непомерная спесь вожаков и сведение счётов с отщепенцами – всё это вынимало душу. Наваливалась бесконечная усталость и казалось, что скоро всё сойдёт на нет само собой. Но у властей не хватило терпения подождать. Путину оказался не дан в ощущениях настрой «несистемных». А простых людей хлопоты и треволнения организаторов по понятной причине не заботили.

То, что кандидат Путин назначен проходным в первом же туре выборов, стало очевидным с начала февраля. Зашушукались о заранее подготовленных бюллетенях, уже вброшенных, куда следует. Критиковали задумку с веб-камерами, поскольку основная угроза подтасовки исходила вовсе не от людей с пачками бумаги возле урн, а от ТИКов и ЦИКа. Страну сотрясали демонстрации благодарных сторонников ВВП. Сам виновник торжеств, уже приосанившись, делился планами на следующий срок. В Питере раздвоения комитетов оказалось явно недостаточно. Наиболее пассионарный Гражданский комитет оказался расколот после натиска националистов: в знак протеста его покинула примерно половина участвующих организаций и активистов. В общем, муть взболтали, «зло» торжествовало.

День Ч

5 марта не преподнесло неожиданностей со стороны полиции. В Москве и Питере «космонавты» придали, наконец, чинным собраниям необходимый драйв. Погонник с мегафоном вещал на Исаакиевской что-то о «несогласованной акции» и административном нарушении. Забыв, видимо, об уведомительном порядке оповещения властей о предстоящей акции. Справедливости ради стоит заметить, что «яблочник» Максим Резник, нацдем Дмитрий Сухоруков и остальные заявители проспали все сроки: заявка подаётся за 15 дней. Тем не менее, и эту двухнедельную дистанцию нельзя воспринимать всерьёз с точки зрения прав, описанных в Конституции. И уж тем более это не давало никаких прав подопечным генерала Умнова действовать так жёстко.

Москва отбивала ритм по всем точкам напряжения. Самое удивительное – акцию «согласовали», но в итоге трамбовать начали всё равно. Понять можно: время вышло, пора расходиться, но люди, солидарные с вожаками, оставались на месте. Принять же действия московских «космонавтов» — нельзя. Как заметил один умный обозреватель, оставили бы Удальцова с его палаткой в фонтане в покое, и ничего страшного не произошло бы. Поморозил бы себе коммунист пятую точку, подвели бы электричество, посещали бы его люди. Даже возник бы информационный повод затмить Алексея Навального. И пожалуй всё. Для революции маловато. Но вместо вдумчивого подхода – цепи ОМОНа, трамбуемые «бандерлоги», выуживаемые из фонтана оппозиционеры.

Нельзя промолчать о личном мужестве руководителей протестных акций в обеих столицах. Безоглядно шли на повязку Навальный и Удальцов. Депутат Резник бросился на защиту человека, которого какой-то ретивый коп бил по голове. Не колеблясь, шагнули навстречу цепям «космонавтов» Курносова и Бондарик. Другим националистам Питера повезло в этом плане меньше – им просто не дали проявить личной храбрости. Отключая головку сопротивления, копы под совершенно левыми предлогами задержали и Дмитрия Евтушенко, и Александра Жучковского. Не повезло и левакам — Чекунову, другороссу Дмитриеву, Кулакову. Офицерский состав сопротивления не успел пересечь даже Синего моста.

Стратегически замысел московских протестующих следует признать менее удачным, нежели питерский креатив. Видимо, расслабились после удачного согласования. Столичной тусовке не хватило драйва, это было очень заметно по действиям митингующих после того, как «космонавтам» была дана команда на разгон. Толпа оказалась оттеснена с Пушкинской, после чего выдернули из фонтана Удальцова с депутатом Пономарёвым и кучку «товарищей». Единственный движ возник во время попытки 200 человек пройти к Манежной площади.

Питерская спайка проявилась и без вождей

В Петербурге, как известно, полиция задержалась на морозе не потому, что ожидала окончания выступлений. Просто митингующие оказались неуловимы. Конечно, сначала толпу теснили с Исаакиевской на Большую Морскую, где кто-то бросил дымовую шашку. «Космонавты» в теснине, сжатые припаркованными автомобилями и киосками, не сумели выстроить цепочку. В итоге почти все стратегически отступающие ушли благополучно.

Замысел анархистов с прорывом на Невский признать удачным нельзя. Десятки парней и девушек только пополнили ряды задержанных, развернув флаги и двинувшись стройными рядами. Тем не менее, полиция показала своё уязвимое качество – неповоротливость. Ведь анархам почти удалось задуманное, а переброска ОМОНа чересчур затянулась. И наконец, под занавес протестующие устроили полицейским игру в догонялки по скверу у гостиницы «Астория», грамотно воспользовавшись тактикой рассыпного боя. О высокой степени самоорганизации петербургских бунтарей говорит хотя бы тот факт, что все эти перемещения совершались без участия вожаков. Пассионарность же материализовалась в бутылку с коктейлем Молотова, брошенную в сторону ОМОНовского автобуса рукой какого-то юнца.

И если в Москве разгон действительно представлялся чем-то шокирующим, а московские оппозиционеры – неподготовленными к такому повороту событий, то Питер совершенно отчётливо просигнализировал о своем высоком уличном потенциале. Единственный вывод: петербуржские заводилы – другороссы и националисты – гораздо крепче и драйвнее московских либералов и даже партийных соратников. Воздух, что ли, в Питере другой? Так или иначе, нейтрализация вожаков, с их установкой на мирное поднятие лапок кверху дало шанс проявить себя молодёжи, ни к кому не примкнувшей и испытывающей понятное отвращение к «говорильне». Петербург свой экзамен сдал если не на отлично, то на твёрдую четвёрку.

Ещё одна причина кроется в неучастии левой и либеральной части в вязаловке 5 марта на Исаакиевской. Отколовшиеся от Гражданского комитета, они демонстративно заявляли о своей готовности выйти на улицы 10 марта. Кое-кто, впрочем, решился и на 6-е число, вообще-то застолблённое за Курносовой и Бондариком. Но 6-го враг нас предал.

Дмитрий Евтушенко сотоварищи снова оказались задержанными за «переход улицы в неположенном месте». Основные вожаки (и с ними ещё порядка 400 человек) томились в веренице автозаков, полицейских ПАЗиков и «козликов» на Садовой, ожидая своей очереди к мировому судье. Недоумевающие и продрогшие «космонавты», зря потеряв несколько часов на Исаакиевской, удалились.

Мирные протесты больше не устраивают

Наконец, 10-го подтянулся по ранее составленному плану весь основной актив «раскольников» от ГК. Несколько сотен людей на площади Восстания стали распихиваться в полицейские автобусы ещё до начала запланированного шествия по Невскому. Однако даже тут доблестные стражи правопорядка проморгали и позволили части протестующих выйти с площади. «Космонавты» взяли их только у метро «Маяковская». Наученные горьким опытом, они хватали и случайных прохожих, и журналистов, не оснащённых специальными жилетами. Если 5 марта работал скорее 3-й закон Ньютона, и копам нечего было предъявить, поскольку схватка была неравной, но честной, то 10-го действия полиции оказались просто из ряда вон. Переусердствовавшие «космонавты» даже замкнули в живое кольцо вместе с толпой оппозиционеров и озадаченного чиновника, отряженного следить за порядком на площади.

В Москве с опозданием проснулись наконец и правые. Националисты под руководством Дмитрия Дёмушкина демонстративно удалились с митинга на Новом Арбате, проклиная «либералов, сливших протест». Это было тем удивительнее, что костяк митинга сформировался вокруг левака Удальцова, а отделяться от толпы примерно в 20 тысяч человек было опрометчиво. Шествие с зажжёнными файерами и развёрнутыми имперками было пресечено в районе Старого Арбата. На этот раз акция отличилась тем, что задержанные были распущены по домам на следующий же день (в Москве; в Питере возились немногим дольше).

Нижний Новгород также не удивил по факту. Но на фоне остальных слабо выступивших городов глубинки смотрелся боевито. Раньше он имел отношение к Снежной революции в качестве родного города Бориса Немцова. В этом качестве он всё-таки не набирал большого количества участников в декабре. Несколько сотен, не больше. Да и тех местные копы глушили то аккомпанементом Милен Фармер, то кулаками — прямо в салоне автомобиля для острастки и в назидание. 4 февраля, правда, вышло 2,5 тысячи, и впервые обкатали новый формат – шествие. Тогда даже нижегородские цепные псы не рискнули никого тронуть. Но 5 марта, после передышки, оторвались на «агентах Госдепа» за всю хурму.

Нас столько пугали «нацизмом», а он так и не пришёл (болел, наверное)

В тот же день 10-го в Петербурге проходило собрание реликтов, всплывших из романтики даже не девяностых, а вовсе конца восьмидесятых. Обломки некогда мощного РНЕ, весь шлейф примкнувших и последователей, локализованный на Северо-Западе, решил воспользоваться моментом для реанимации своей, казалось бы, благополучно издохшей парадигмы. Александр Кузьмич Иванов-Сухаревский, деятель исчезнувшей Народно-национальной партии грохотал под сводами арендованной аудитории перед отборнейшими нацистскими отбросами. Пообещал много крови и обнародовал хитрый план — дать «всем этим либерастам и предателям национализма проломать лёд путинского режима с тем, чтобы потом перехватить власть на местах и пооткручивать им головы». Похоже, он просто не знает парней из «Славянской силы» и «Имперского легиона». Иначе был бы осторожнее в речах. Пока «фальшивые», с его слов, националисты, вязались на Арбате, а до того – на Исаакиевской, потрясатель основ ограничивался трясением воздуха.

Отсиживавшихся в бельэтаже ценителей таланта австрийского художника Шикльгрубера оберегали от потенциальных опасностей два кавказских бойца и их бригадир-еврей, повергшие в шок заглянувшего на огонёк полицейского. За охрану Иванов пусть скажет спасибо своему помощнику Игорю Волчаре, который умеет договариваться и убеждать. Вместе с тем председатель НТС(оск) Станислав Бусыгин при попытке критиковать совсем уж примитивный нацизм «уважаемых участников» шабаша был встречен обструкцией. Речи о ячейках, корпоративизме и тактике малых дел не получилось. Развалившийся на передних рядах представитель «защитников российской Конституции» Николай Никитин раздражённо заявил, что «ловить мух» таким орлам, как они, не пристало. Единственный, с кем удалось солидаризироваться Бусыгину, Валерий Пономарёв с казачьего хутора Ижорский, после критики за «мелочное копание в немытой реальности» покинул галлюцинирующих наяву. Не дожив до резолюции, собрание «вождей и князей» постепенно растаяло. Последними ушли кавказские охранники «истинных арийцев».

Итоги

Вожаки Снежной революции явно переоценили степень радикализма российского общества. Движение наткнулось на полицейский кордон, поставленный усмехающимся победителем. Политический протест так и не сросся с социальными требованиями, что привело к относительному равнодушию глубинки. Отсутствие внятной социальной программы действий завело московских вождей в тупик.

Петербург в целом проявил себя более подготовленным к полицейским препятствиям. Основной причиной тому послужили, надо признать, сравнительно высокий политический статус и харизма местных националистов. Каждая речка тут протекала в своем русле. Конечно, такое разделение не могло не сказаться на силе и численности мирных акций в предыдущий период. Однако когда дошло до «боевых действий», питерские радикалы, не раздёргиваемые взаимной руганью, действуя аккуратными и изолированными друг от друга колоннами, сумели добиться больших результатов 5 марта, нежели московские соратники.

Открытых нацистов в движении не оказалось в пику всем страшилкам. Настоящие махровые не смогли выдать на гора ничего стоящего. Лишь немного пафосного шума и анафему «оранжевым». Чем убедительно доказали, что их интересы на данном этапе политического кризиса совпадают с чаяниями олигархического режима.

Вадим ТУШОНКОВ