СКОЛЬКО МОЖНО ТВАРИ ЖИТЬ?
Террор сталинский и террор столыпинский. Террор ленинский и террор путинский. Террор исламистский и террор повстанческий. Террор зрелого социализма и террор тупой бытовухи. Меж собой они совсем не схожи. Сравнивать их бессмысленно, а часто и кощунственно. Но в российском сознании они уже как-то слились в постоянный жизненный фон. А это опасно для будущего. Никогда, мол, без пресс-замеса не жили, так чего и начинать? Чтоб так не думать, надо приветствовать любую попытку узнать, понять, разобраться.
5 сентября – скорбная дата. В нынешнем году отмечается 99 лет начала «красного» – ленинского – террора. Того, о котором: «Справа маузер, слева эфес острия златоустовской стали. Продотряды громили окрест городов, что и так голодали…» Когда петроградский компартбосс Григорий Зиновьев давал цифровую установку: «Нам нужен собственный социалистический милитаризм для преодоления своих врагов. Нам с ними не жить на одной планете. Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из 100, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить — их надо уничтожать».
В Северной столице к этому дню приурочено мероприятия Фонда Иофе – так после принятия закона об иноагентах называется Петербургское общество «Мемориал». Состоялась презентация книги – сборника материалов к будущему российскому Нюрнбергу. Который рано или поздно неминуем.
Книга называется «Советский государственный террор и сопротивление тоталитарному режиму. Хроника основных событий 1917—1991». В издании задокументировано порядка 1300 событий. По четырём этапам: становление и развитие тоталитарно-коммунистического государства (1917–1953), демонтаж машины массового террора при переходе к выборочным репрессиям(1953–1957), преследования диссидентов, подавление инакомыслия (1957–1986), коллапс советского режима (1987–1991).
Презентация прошла в переполненном краснокирпичном зале. Доброжелательная, по-петербургски интеллигентная атмосфера. Ощущалась даже ирония. Хотя, разумеется, горькая. «Когда начинали работу, мы думали, что мы – палеонтологи, собираем останки умершего чудовища, – сказала редактор «Хроники» Татьяна Притыкина. – Но в процессе оказалось, что тварь жива». Что ж… Начинали ведь работу пять лет назад. За это время уроды сильно осмелели и многое о себе возомнили. Кое-что в реалиях современной РФ можно стало сравнивать с карательной практикой СССР. Обычно сравнения всё же в пользу РФ – аппарат подавления далеко не столь тотален. Однако уже не всегда – формальная законность соблюдается реже, чем в 1970-х, гораздо больше жлобства, а уж уровень дебильной безграмотности нынешних духоскрепов таков, что стошнило бы любого андроповца.
«Книга написана для максимально широкой публики, минимально интересующейся историей», – заметил петербургский историк Александр Марголис. Основные надежды на распространение издания он связывает с Интернетом. Да и вообще, Марголис уверен, что книги живут дольше авторов. Тем более, коллективный труд, отразивший драму истории. Он обречён на бессмертие.
Сопредседатель Фонда Сергей Богданов сравнил «Хронику» с атомной бомбой по информационному объёму и концентрации. Он, правда, покритиковал составителей за некоторые фактологические пропуски. Например, не сказано о применение химоружия против Тамбовского восстания, отсутствует истории капитана Валерия Саблина, поднявшего в 1975 году мятеж на БПК «Сторожевой». Впрочем, как сказал Александр Марголис: «Это открытый текст, все замечания и предложения будут учтены».
Интересно прозвучало выступление литературного критика Никиты Елисеева. Он вспомнил безумную фразу Чулпан Хаматовой, превратившуюся в мрачный анекдот – мол, при выборе между революцией и Северной Кореей она предпочтёт второе. Учитывая нынешние признания Чулпан Наилевны: «Под домашним арестом сидит мой коллега, мой друг. Мне очень страшно» – заметим некоторую непоследовательность. Ведь домашний арест Кирилла Серебренникова – далеко ещё не КНДР. Но суть в другом: «Наш стегозавр держится на ненависти к революции», – считает Никита Елисеев. Что верно, то верно – культ отстоя и утробный ужас перед неизбежными переменами есть главная духовная скрепа правящего мракобесия с правящей коррупцией.
Как эти духи оберегают свой покой, как раз и можно в деталях узнать из «Хроники 1917—1991». Однако это летопись не только преступления, но и сопротивления. Она рассказывает о борьбе. Которая победила. И победит снова.