Десять с лишним лет назад с подачи Владимира Путина утвердилось выражение о распаде СССР: «крупнейшая геополитическая катастрофа XX века». Странно, что не всей мировой истории. Что нам до империй Персидской, Римской или Александра Македонского. Немного, правда, беспокоит Византийская – с этого гнезда агрессивного мракобесия теперь пишется история РФ. Но на византийское тысячелетие, как и на советское семидесятилетие рассчитывать не приходится. Бег времени сокращает имперский жизненный цикл. Спасение России – в уходе от империи к республике. Это верный способ избежать катастрофы. А пока постараемся понять, почему событиям конца ХХ века отводится столь грандиозно трагическая роль.

Тяжкие цены реваншей

Многие из ностальгирующих чуть ли не всерьёз верят, будто в советскую реку можно войти дважды. Тем более после Крыма: Back in USSR – без битловского миролюбивого романтизма и миролюбия. Всё, что нужно совностальгистам, это только не любовь.

Гораздо интереснее попытка сравнительного анализа. Примеров прошлый век предоставил массу.

Первая мировая война снесла четыре империи – Российскую, Германскую, Австро-Венгерскую и Османскую. Первый случай особый, на развалинах царизма поднялся большевизм. Германии тоже пришлось сурово расплатиться за имперские фантомы, хотя поначалу не сразу. Австро-Венгрия разделилась на ряд жизнеспособных национальных государств. Что до Турции, то геополитическая катастрофа решила ключевую задачу турецкой нации: на месте Османской империи, спаянной исламизмом и султанским двором, возникла национальная Турция. Революция Ататюрка была столь грандиозным рывком к прогрессу, что мощные силы османской реакции оказались деморализованы и не смогли породить ничего сопоставимого с имперским реваншизмом германских нацистов.

Кайзеровская Германия считала себя обделённой при колониальном разделе мира. Восточноафриканская Танганьика, Того и Камерун на западе Чёрного континента, Юго-Западная Африка (нынешняя Намибия), северо-восточная четверть индонезийского острова Новая Гвинея, рассыпанные гряды тихоокеанских архипелагов и Цзяочжоу в Китае (Киао-Чао, как называл это Николай II, договариваясь в карете с кузеном Вилли об отказе от русских притязаний в пользу дружественной Германии) задумывались как опорные пункты, своего рода сеть факторий будущей сверхдержавы. Всё это было утрачено. Двадцать лет спустя немцы поднялись на реванш уже совсем другого рода. Африканские колонии мало интересовали Гитлера. Третий рейх был совсем иной империей – не геополитической, а расово-идеологической.

Повторный имперский пароксизм обошёлся дороже. Немцы потеряли уже не Камерун и Микронезию, а давние национальные владения – кусок Восточной Пруссии с Кёнигсбергом и довольно обширные территории, отданные Сталиным своему польскому вассалу Болеславу Беруту. Тема «границы по Одеру и Нейсе» долгое время была из главных в европейской политике. Её утрясли лишь в 1970 году, «Каноссой канцлера Брандта».

Итак, краткие итоги геополитических катастроф по-немецки и по-турецки. О Германии нечего говорить: «Дойчланд вновь сегодня uber alles in Европа» (Ю.Нестеренко). Но для этого пришлось пройти через чудовищную диктатуру и вторую катастрофу, вообще беспримерную в мировой истории. Новая Турция превратилась в сильную и быстроразвивающуюся региональную державу. При том, что «Аллах не одарил нашу родину нефтью», как говорил великий турецкий реформатор 1980-х Тургут Озал. Остаётся пожелать туркам, чтобы неистовый Эрдоган (не случайно находящий общий язык с Путиным) не столкнул их на дорогу запоздалого неоимперства.

«Катастрофы» без катастроф

Мы сейчас говорили об империях, так или иначе сходных с СССР – империях «административно-идеологических». Национально-республиканский подъём и жёсткая воля Ататюрка остановили османистов в Турции. В Германии такой силы не нашлось, и результат известен. Но мы видим, что имперский реваншизм – вещь обычная для первых десятилетий после крушения империй. Обычная, но крайне опасная. Над чем пора бы нам задуматься. Лучше бы сны об имперском прошлом снами и оставались.

Но есть империи иного типа. Вторая череда «геополитических катастроф» – тут нельзя без кавычек – пришлась на период после Второй мировой войны. Пропустив Бельгию (потерявшую Конго), Нидерланды (потерявшие Индонезию), даже Португалию (тут вообще случай особый), остановимся на Великобритании и Франции.

За 20 послевоенных лет не стало Британской империи, над которой не заходило солнце. Почти тридцать пять миллионов квадратных километров, почти полмиллиарда человек пустились в свободное плавание. Чего стоили такие массивы, как Индостан (современные Индия, Пакистан, Бангладеш и Шри Ланка вместе взятые) или Африка сплошной полосой, от Египта до нынешней ЮАР. Демонтаж был проведён по-английски прагматично и эффективно. Пожалуй, только в Кении с восстанием «мау-мау» дело поначалу не обходилось миром. Правда, об интересах покидаемых стран англичане не задумывались. Но проливать кровь за правление морями не собирались отначала, хотя истории колониальных первопроходцев, образ Сесила Родса занимают важное место в британских сакральных мифах. Потому боевые гуркхи считают за честь служить в спецназе бывшей метрополии.

Тут важно понимать главное. Британская империя не была ни султанской, ни коммунистической, ни даже кайзеровской. Она была основано на экономическом и культурном доминировании. А его сохранить оказалось даже проще без колониальных войск и администрации. Поэтому сравнения такого рода по определению ущербны.

Но такими прагматиками были только англичане. Даже с французской колониальной империей дело обстояло уже не совсем так. Экваториальную Африку и Сахару сдали легко. А вот в Алжире и Вьетнаме велись колониальные войны. Что, в общем, неудивительно. Алжир издавна был Франции близок и сросся буквально до степени заморского департамента. Вьетнам же много значил в той же французской военно-исторической «сакральности»: «дедывоевали», и точка. Кроме того, с Вьетнамом случилась классическая запутка-непонятка. От от японцев его бросились освобождать одновременно китайцы-чанкайшисты, англичане и прежние хозяева – французы. Последние и задержались дольше всех.

В обоих случаях упёртость обернулась сотнями тысяч жертв, травмами поражений и сложностями в отношениях после предоставленной независимости. Деколонизация Алжира едва не стоила жизни генералу де Голлю, которого крутые французские патриоты объявили «национальным предателем».

Если экстраполировать британскую и французскую колониальные истории на СССР, то это всё равно, как если бы Россия сократилась до Среднерусской возвышенности. Ну, так и быть, добавьте к ещё и Смоленско-Московскую. Кошмар! Как тут быть, как сникать хлеб насущный?

А просто. Развивать Содружество и Франкофонию. Если неймётся, как горячим галлам – ну, попытайся в дополнение к культурной и экономической экспансии применять спецслужбы и железный кулак Иностранного легиона. Одним словом, всё более-менее устаканилось. В отличие от территории, на которой случилась «крупнейшая геополитическая катастрофа XX века».

Для гордости есть величие

Конечно, по этому поводу можно написать целый фолиант. Делать этого не станем, остановимся на узловых моментах.

С территориальными потерями – проще всего. Было 22 миллиона квадратных километров (шестая часть земной суши), стало 16 миллионов (седьмая часть). «Маловато будет»? По Москве стоят плакаты с недвусмысленным лозунгом «Завтра Россия будет больше!» Мелким жульническим шрифтом в них предлагается ехать воевать на Донбасс.

Возрождением Союза под эгидой Москвы кое-кто в российских властных кабинетах грезил ещё при Ельцине. Отсюда россыпь локальных войн, «самопровозглашённых государств», особые отношения с режимами типа таджикистанского, тягомотина с Лукашенко… При Путине это постепенно превратилось в госидеологию – все на расширение периметра внешней границы! На обломках СНГ через Таможенный лепится союз Евразийский, почти по Оруэллу. Насколько этот проект соответствует чаяниям народов, только что показали украинцы. Не будь кремлёвских мечтаний о Союзе, Украинская революция могла произойти не так скоро.

Но в любом случае, поверьте на слово – проблем с ЕврАзЭС полна коробочка. В числе прочего происходит унификация целого массива правовых актов, которые касаются практически всех сторон повседневной жизни. Уговоры партнёров частенько происходят по принципу «перегнуть через колено». Слышатся невнятные афронты национальных лидеров, как это произошло в случае с российскими экономическими контрсанкциями. А, например, армяне, постепенно начинают злиться всерьёз. Кто следующий? Киев ведь путь проложил.

Кто мешает сотрудничать с постсоветскими странами на основе обычных межгосударственных соглашений? Тут важнее не «кто», а «что». И если вкратце: тяга к пыльным лаврам «собирателей земель».

Возьмём, скажем, Грузию. Зачем регулярно оттяпывать её территории? Что за ревность брошенных – мол, мы (кстати, кто «мы»? вы лично?) их спасли от турецкого порабощения в начале ХIX века, а они, неблагодарные, собрались в НАТО! А то, что грузины сполна вернули свой долг России именами Багратиона и Чавчавадзе, Басилашвили и Чиаурели, Иоселиани и Кикабидзе, уже не в счёт? Или кто-то до сих пор не может простить им Сталина?

Распад СССР сопровождался человеческими жертвами. Но если суммировать погибших на постсоветских просторах, их окажется меньше, чем в бывшей Югославии (особенно если бы не Чечня). И знаете почему? Потому что лидеры тогдашней России, в отличие от сербских, не отправляли войска на спасение империи.

Распад не то что государства, но даже семьи – событие драматическое. И здесь очень важно уметь ставить точку. Отрывать прилипшую к телу рубашку, пропитанную кровью кентавра Несса. И не пытаться воскрешать «преданья старины глубокой». А вспомнить старые поговорки, благо их в русском языке великое множество. «Лучше меньше, да лучше!», «Мал золотник, да дорог!». Вот бы каким величием гордиться – величием доброты, ума, труда. Тогда и соседи станут почаще посматривать в нашу сторону не через винтовочный прицел.

Вместо послесловия

Когда эта статья готовилась к печати, в «Вестнике народной свободы» появилась публикация Андрея Пуговкина «Архипелаг «СОВОК». Автор, выступая по поднятой нами теме, добавляет в неё новые краски.

Представим невозможное: австрийский канцлер публично заявляет, что его страна – не демократическая федеративная республика, а тысячелетняя империя, «сохранённая на части территории». В результате «величайшей геополитической катастрофы» враги оторвали от неё исконные земли – Венгрию, Чехию, Словакию, Хорватию, часть Польши, Словению, Западную Украину и Северную Италию. Или что кто-то вдруг официально призывает к собиранию «португальского мира» (этот язык знает столько же жителей Земли, сколько русский, но из них лишь 5% проживает в самой Португалии). При всех проблемах психиатрической службы в политкорректном Европейском Союзе такие говоруны немедленно получили бы медицинскую помощь. А если бы премьер-министр Великобритании заикнулся о «разделенном англосаксонском народе» (в 5 раз больше носителей языка, чем русского, живущих в странах, чей потенциал раз в 15 превышает российский), то со всех сторон раздались бы вопли о претензиях на мировое господство.

Российскую делегацию на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы не стали сдавать в сумасшедший дом. Выслушав от прилично одетых мужчин рассуждения про «русский мир», переведенные с суржика донецких бандюков, европейские парламентарии мысленно покрутили пальцем у виска и лишили «собирателей» права голоса еще на несколько месяцев.

Согласитесь, чётко сказано. Добавить к этим словам уже нечего.