Арабский мир в историческом рывке. Пока пали два раиса – тунисский и египетский. Первый, вероятно, скоро забудется. Второй входит в историю мощной и трагической фигурой. Ливийский сосед двух уже павших ведёт гражданскую войну, отмечает под бомбами свой день рождения и приветственно заклинает смерть. Йеменский в буквальном смысле обожжён грозным дыханием боя и лечится в соседней стране от осколочных ранений, успокаивая подданных тем, что якобы пребывает в добром здравии (вот уж радуются, надо думать). Прочие стынут в ожидании. А один уже дождался – сомнений в том, раис ли он вообще. Это президент Сирии Башар Асад.

Герой против истукана

В Сирии появились свои города-герои, подобные ливийским Бенгази, Мисурате, Эль-Бейде, Эз-Завии, Рас-Лануфу, Марса-эль-Бурейке. Первым стал Дераа, где 18 марта началось восстание против партийно-социалистического режима. «Всё для Дераа! Страха больше нет!» — вскоре разнеслось над Дамаском. Следующий горком ненавистной партии («арабского социалистического возрождения», ПАСВ), загорелся в порту Латакия. Танками пришлось утюжить поднявшиеся Хомс и Банияс. Теперь городом-символом стал Джиср аль-Шухур. Здесь нанесён мощнейший удар по режиму за почти три месяца борьбы.

Самые массовые и яростные выступления происходят в арабских странах по пятницам, после традиционной молитвы. Так и произошло 18 марта в Дераа, где центром восстания стала мечеть аль-Омари. В Джиср аль-Шухуре, однако, полыхнуло в минувший понедельник.

7 июня около тысячи горожан хоронили погибшего при разгоне предыдущей демонстрации. Когда люди двинулись на главную городскую площадь, «силы безопасности» (проще говоря, жандармы вроде ракошистских «авошей» или пэнээровских «зомеров») вновь открыли огонь. Иного не приходилось и ждать – на площади высилась статуя Хафеза Асада, отца действующего президента, основателя режима ПАСВ. Демонстранты шли сносить его. Защищали истукана огнём по людям. «Я не думал, просто вышло так, по судьбе, не по злобе…»

8 июня партийные и административные здания потянулись пламенем в небо. Полицейская атака захлебнулась во встречном огне. Было затребовано подкрепление «сил безопасности». Направившаяся в Джиср аль-Шухур колонна натолкнулась на засаду. Данные о жертвах разнятся, но в любом случае счёт шёл на десятки, и немалую часть из них составили каратели ПАСВ. Официальные власти Сирии объявили о 120 погибших полицейских. Возможно, цифра преувеличена, но не остаётся сомнений в том, что восставшие сирийцы умеют защищаться и не дают безнаказанно убивать.

Когда бежал из Туниса Бен Али, в Египте уходил в отставку Хосни Мубарак, звал на Бахрейн саудовскую «интерпомощь» Хамад аль-Халифа, укрывался за иорданскими «черносотенцами» Абдалла ибн Хуссейн, откупался от взбудораженных кувейтских гастарбайтеров Сабах ас-Сабах, даровал законодательные права оманскому Совету Шуры Кабус Альбусаид и даже Муамар Каддафи грозил ливийцам выжечь дом за домом – Башар Асад говорил, что в Сирии не может быть ничего подобного, поскольку здесь царит народовластие и справедливость (месяцем раньше в том же духе высказывался тот же Каддафи). Действительно ли он так думал? Трудно сказать. Вряд ли. Вроде человек вменяемый.

«Возрождение» гауптштурмфюрера

ПАСВ захватила власть 8 марта 1963 года. Семь лет спустя зазевавшихся соперников устранил военный министр Хафез Асад. Он задержался на три десятилетия, сформировав нынешний сирийский режим «единства и арабского социализма».

Политическая система – тотальная триада партократии, охранки и административного чиновничества. Экономика – доминирование госсобственности, всепроникающий госконтроль, мелкая коммерция как отдушина для выживания населения. Вовне – клиентские отношения с СССР, антиизраильская агрессивность (стоившая потери Голанских высот), подминание соседнего Ливана. Духовность – культ партии, государства и вождя, исповедующего специфический алавитский толк, жёстко обособленный в исламе. Местную номенклатуру сплачивала не только власть, привилегии и круговая порука общих преступлений. Её верхи рекрутировались ещё и на конфессионально-сектантской основе, во враждебном суннитском море.

Сирия арабская страна. Значит, молодая, горячая. При этом весьма грамотная, исторически контактирующая с Европой, чуждая обскурантизму. Такую трудно держать в повиновении. «Здесь нужна зондеркоманда и железная рука». Основы сирийских спецслужб не зря закладывал гауптштурмфюрер Алоиз Бруннер, коллега Адольфа Эйхмана в продвижении «окончательного решения». Начинал он ещё до «социалистического возрождения», но оставался консильери тайной полиции Асада-старшего даже когда основным иностранным партнёром сирийских органов стал КГБ СССР. С конца 1990-х ходят слухи, будто Бруннер мёртв, но трупа никто не видел.

Функции НКВД/гестапо совокупно выполняют здесь Управление политической безопасности (надзор и нейтрализация оппозиции), Главное управление безопасности (общий контроль ситуации) и Служба внутренней безопасности, координирующая первые две структуры, наряду с военной и отдельной авиационной (спецоперации международно-террористического характера) разведками. Руководит СВБ – соответственно, всей системой политохранки — генерал Асеф Шаукат. Ближайший сподвижник и особый доверенный президента. Муж его сестры.

Самое серьёзное испытание режиму Хафеза Асада выпало близко к середине отведённого исторического срока. В феврале 1982-го восстал город Хама. Антиналоговый базарный мятеж, напоминавший советские городские бунты 1950-х, перерос в суннитское восстание против алавитского господства. Асад ответил авиаударом и вводом бронетехники. Количество погибших доподлинно неизвестно по сей день, чаще всего говорится о 30 тысячах. Режим устоял и предельно ужесточился. Алавитские верхи отстояли свои права отмечать христианские праздники, пить вино, поклоняться звёздам, называться при этом мусульманами и безраздельно править социалистически возрождённой Сирией.

Вера восстания

У Хафеза Асада было четыре сына и дочь. В президенты он готовил бравого Баселя, но тот погиб в ДТП в 1994 году. Так круто развернулась судьба врача-окулиста Башара. Шесть лет он готовился к партийно-государственному трону. И 10 июня 2000-го, после смерти Хафеза Асада-старшего, воссел на него.

Молодой президент вскоре стал популярен. Он дал понять, что намерен смягчить режим. Сократились масштабы репрессий, несколько либерализовалась экономика. А главное, изменилась общая атмосфера: «Мы ждём перемен!» Стилем своего поведения Башар Асад давал понять, что и он их ждёт. Вот скоро, вот уже скоро… И страна действительно менялась, хотел того президент или нет. Когда восстала Ливия (сходный политический режим, только вместо каддафистских «народных комитетов» в Сирии «обычные» парткомы), стало ясно – вопрос времени. Причём короткого. Даже странно, что Сирия по-настоящему взорвалась на целый месяц позже Ливии.

Уже в Дераа однозначно прояснилось, против кого направлен народный гнев. Партия как худшее зло. Палаческая госбезопасность. Полиция. Административный аппарат. Телекоммуникационная компания «Сириатель», принадлежащая местному олигарху Рами Махлюфу, кузену Башара Асада, олицетворяющему кумовство и коррупцию. Именно в этом порядке.

Президента в перечне поначалу не было вообще. Поднявшаяся молодёжь – а первыми демонстрантами в Дераа были юноши, даже подростки – не требовала его отставки. Наоборот, на него надеялись. И он, казалось, надежды оправдывал: извинялся за кровопролитие, соболезновал родным погибших, обещал скорые демократические реформы. Короче, царь был хорош, если б не бояре да псари.

Так длилось недолго. Уже к апрелю возникло ощущение дурной кровавой комедии. Чем больше обещал президент свобод, плюрализма, реальной многопартийности (а требовали сирийцы прежде всего именно всего этого!), о конфессиональной терпимости, о поддержке предпринимательства, о борьбе с коррупции — тем обильнее лилась кровь демонстрантов. Башар Асад был как бы не причём. Но это и выглядело либо постыдной слабостью главы государства, неспособного остановить ретивых слуг, либо чудовищно циничным ханжеством. Застучали пулемёты. Затем пошли танки. Вера в президента ушла, сменённая верой в восстание.

Демонстрации солидарности с Дераа начались в Дамаске. Восстание перебросилась в порт Латакия — где толпа набросилась на брата президента Мухера Асада, рухнул с постамента памятник Асаду-старшему, был подожжён горком ПАСВ. В ответ на полицейскую стрельбу открыли огонь и восставшие. Поднялся второй по величине город страны Хомс. Забурлил порт Банияс. И вот – Джиср аль-Шухур, где власти вынуждены были признать «потерю контроля». На данный момент город просто отбит повстанцами. Ситуация поворачивается по-ливийски. Настолько, что уже не удаётся скрыть учащающихся фактов перехода военнослужащих на сторону антипартийной революции.

Власти в страхе ждут каждой пятницы. Теперь стало ясно: пятница каждый день. На фоне уличных побоищ Башар Асад, словно в припадке чёрного юмора, отменил чрезвычайное положение, сохранявшиеся 48 лет – в куда более спокойные времена. Шаг в верном направлении, спору нет. Но свой сильный исторический шанс сирийский президент, по всей видимости, уже растратил.

«Иностранные агенты!» — клеймят власти восставших, не стесняясь откровенного бреда. Не многовато ли?

«Исламисты!» — это уже ближе к делу. «Братья-мусульмане» продержались в подполье полвека, и не преминут в подходящий час ухватить судьбу. Не зря мечети стремительно превратились в штабы городских восстаний. Не случайно глухо молчит Израиль, не торопящийся хотя бы на словах поддержать восстание против враждебного режима.

«Бандиты!» — это звучит чаще всего. Что-то в этом роде действительно ощущается. Не только решимость, но и подготовка бойцов восстания впечатляют – судьба карателей, направлявшихся в Джиср аль-Шухур о многом говорит. Что ж, чекисты называли «бандитами» повстанцев, а эсэсовцы партизан Белоруссии. Отнюдь не исключено, что в вожаках присутствуют и ранее судимые – кому, как не им, показывать пример в рисковом прорыве? Где и когда бывало иначе?

Нет преступников хуже, чем носители тоталитарной власти. Самим актом борьбы с ними каждый становится праведником. И нет народа, который признавал бы над собой тоталитарную власть. Если кто-то сомневался, то сирийцы – вслед за ливийцами – разъясняют достаточно чётко.