Статья

ПРОПАСТЬ ДУХОВНОСТИ. МЕЖДУ ВАЛДАЕМ И СОЧИ

19 сентября Владимир Путин выступал на Валдае. Государство должно вернуться к формированию «национальной идеологии развития». Традиционная модель «государства-цивилизации». Воспитание личности. Короче, всё те же духовные скрепы. Прозвучали и колоритные исторические изыскания. Справедливость и благородство Венского конгресса 1815 года (создавшего «Священный союз» государей против народов) противопоставлены несправедливому к немецкому народу Версальскому договору 1919 года (2-й пункт программы НСДАП; интересно, кто из референтов догадался включить в публичное выступление такой сильный тезис?).

Словом, державно-клерикальный марш продолжается. Под президентское самовластие плюс бюрократизацию всей страны в очередной раз подведена философская основа. Созданное в прошлом году управление общественных проектов администрации президента РФ не останется без дела. Равно как и Синодальный отдел по взаимодействию церкви и общества Московского патриархата. Укрепление скреп полезно для крепителей, тут и предупреждать не надо. Мы помним, сколько народу кормилось до 1991 года, тем, что объясняли слесарям, как должен вращаться шпиндель в свете решений …надцатого съезда.

В мощном силовом поле корыстного социального интереса растворяются совершенно верные слова главы государства: «Мы также понимаем, что идентичность, национальная идея не могут быть навязаны сверху, не могут быть построены на основе идеологической монополии. Такая конструкция неустойчива и очень уязвима, мы знаем это по собственному опыту, она не имеет будущего в современном мире». Этого не прочтут и не услышат. Что бы ни говорил этот человек (назначенный когда-то Борисом Ельциным), на практике его перетолкуют те, кому он служит, думая, что они служат ему.

Но интересно другое. Прошла неделя после президентского выступления на Валдайском международном клубе. Эхо отдалось на Сочинском инвестиционном форуме. Здесь речь шла о вещах более приземлённых. Озвучивать такое — дело Дмитрия Медведева. Терять в имидже премьеру давно нечего. Он и режет с достаточной откровенностью. Поясняя, каким образом, за счёт чего — и кого — будет производиться укрепление духовных скреп в государстве-цивилизации.

«Нас ждут непростые времена», — политкорректно сказал Медведев. И слегка конкретизировал: «Кому-то — это может быть довольно значительная часть населения — придется менять не только место работы, но и профессию, а также место жительства. Нам пора воспользоваться нашим серьёзным преимуществом — низким по сравнению с европейскими странами уровнем безработицы. И уйти от политики сохранения занятости любой ценой».

Чётко. Низкая безработица — резерв государственной экономии. Фора для её увеличения. Впереди не только массовые увольнения, но массовая же, для «значительной части населения», смена места жительства. Мы вообще понимаем, что сказано? Пока первый человек государства философствует о духовности и развитии, второй предрекает массовые переселения в поисках работы и заработка. Начало советских тридцатых, бегство из деревень на стройки. Или — раз уж капитализм — времена английских огораживаний и «кровавых законов» против бродяг и нищих.

Ранее глава правительства опубликовал статью в «Ведомостях», издании экономической элиты. Опять же, сравним два высказывания. «Россия — как образно говорил философ Константин Леонтьев, — всегда развивалась как «цветущая сложность», как государство-цивилизация, скрепленная русским народом, русским языком, русской культурой, Русской православной церковью и другими традиционными религиями России» — это Путин. «Россия находится на развилке. Вариантов два: либо сделать решительный и рискованный шаг, либо пытаться всеми силами сохранить достигнутое благополучие. Второй вариант — дорога в пропасть» — это Медведев. У каждого свои заботы. Президент размышляет о выработке всем обществом под эгидой государства национальной идеи. Премьер прикидывает, как бы не рухнуть в пропасть.

Эти мыслительные процессы развиваются одновременно. Наслаждение цветущей сложностью на краю обрыва. Действительно, самобытная модель цивилизации в нашем государстве. Константин Леонтьев бы оценил.

Как это произошло? Потому ли, что во временной промежуток между Валдаем и Сочи цена нефти соскочила к минимуму за последние три месяца? Едва ли. Этот минимум превышает 100 долларов за баррель. Между тем, в лихие 90-е Россия устояла при цене ниже 10 долларов. Сейчас не спасает даже дороговизна главных экспортных товаров. Общество впечаталось в социальный тупик. Приведённое туда государством. Увлекшимся укреплением скреп. Главная цель любого этатизма — поддержание самого себя. А на это не хватит никаких нефтедолларов, лопнет любой стабфонд.

«Мы не на пороге никакого кризиса, мы в состоянии стагнации. И с моей точки зрения, это хуже. Потому что кризис — это ситуация, в которую входишь и из которой выходишь. А стагнация — это ситуация с трудно предсказуемыми последствиями», — это уже не Путин и не Медведев. Это министр экономического развития Алексей Улюкаев. Патентованный гайдаровец, призванный в правительство через «либеральный призыв» Путина. Чтобы пробить стену экономического тупика, раздухорить, оживить, сговорившись с угрюмо молчащими магнатами. Пока национальный лидер отлаживает державную поступь. Красивый замысел. Сложно цветёт. Один недостаток — вряд ли осуществим.

ВВП по инерции ещё показывает рост. Но полтора процента — это уже почти не в счёт. Да и они достигнуты за счёт доения недр. В обрабатывающей промышленности динамика нулевая. Инвестиции уже в минусе. Прогнозируется недофинансирование социалки. Пока Медведев гордится бюджетными кульбитами, перекидыванием финансирования со статьи на статью, но ресурс тришкина кафтана тоже иссякает. Что потом? Каким «священным союзом» глушить недовольство?

Что предлагает президент, известно. Управления внутренней политики и общественных проектов АП креативностью не отличаются. Что же предлагает премьер? Снизить долю госсектора в экономической структуре. Свернуть неконкурентоспособные производства. Сократить прерогативы госаппарата. Стимулировать предпринимательскую инициативу. Поставить государство под общественный контроль. То есть, поступать практически наоборот нынешнему государственному курсу.

«Государство исполняет все социальные обязательства, увеличиваются доходы работников бюджетной сферы, реализуются крупные инвестиционные проекты. Однако эта модель даже при кажущейся надежности чревата нулевыми темпами роста. Опора на государственный спрос и бюджетные методы поддержки не могут быть далее единственными источниками устойчивого экономического роста». Значит — менять модель? Не ту ли самую — «государства-цивилизации»? Впрочем, Медведеву, как и Путину, требуется «консолидация всех общественных сил». Только с другой целью.

Когда-то подобные выступления Дмитрия Анатольевича сопровождались всплеском либерального энтузиазма. Те времена прошли. Даже с президентскими полномочиями Медведев не сделал ничего. Тем более нечего ждать теперь. Вопрос в другом. Представимо ли, чтобы нынешний премьер (бывший президент) позволял себе портить возвышенное настроение нынешнего президента (бывшего премьера), без предварительного согласования?

Наверняка нет. Значит, ему поручено всё это сказать. Подготовить массы. Ассоциировать с собой предстоящую чернуху. «Нас ждут непростые времена». Кого-кого? Вас с Владимиром Владимировичем, Дмитрий Анатольевич? Очень может быть. Ресурс тоскливого пофигизма не вечен. А на стабильность духовно-креплёной вертикали работает уже только он. Сколь долго ни запрягай, ехать всё равно пора.

Сергей НОВЫЙ