Женщина работала и воевала. Прошла сквозь пытки и тюрьмы. Увидела победу и свободу. Президент и король склонялись перед этой крестьянкой. Сегодня ей исполнилось бы 105 лет. Об Элизабете Ризе и румынских партизанах-антикоммунистах рассказывает Руфабула.

Кто не видал румынский фильм «Капкан» про комиссара Романа — может и не смотреть. Примитивная чекистская агитка с претензиями на средненький боевик. Но история антикоммунистического повстанчества Румынии стоит изучения. Сегодня исполняется 105-летний юбилей женщины, которая стала символом этой борьбы. Звали её Элизабета Ризя.

Женщина и меч

Родилась Элизабета в деревне Домнешти, близ тогдашней румыно-венгерской границы. Семья была многодетной и небогатой. Девушка даже не окончила школу. Было некогда — всё время уходило на крестьянский труд.

Когда Элизабете было шесть лет, отбушевала Первая мировая война, Румыния приросла за счёт распавшейся Австро-Венгрии, и граница отодвинулась на северо-запад. Когда ей исполнилось двадцать восемь, Венгрия снова приблизилась. А чуть раньше Румынию «подкорнали» с востока советские войска. Но геополитика мало трогала молодую крестьянку. Православная вера да честная работа, крепкая семья да крестьянский обычай, а на праздник весёлая деревенская гулянка. Пока есть всё это — что ещё надо для жизни?

Поначалу даже советская оккупация мало беспокоила крестьянскую массу. Такие вопросы — дело короля. И раз его величество Михай I принял от Сталина орден Победы, ему виднее. Правительство Петру Грозы хоть и плясало под дудку коммунистов, но на словах придерживалось основных принципов демократии. Формально сохранялась многопартийность и парламентарная монархия.

В соседней Молдове антикоммунистическое сопротивление началось практически сразу после войны. Организовали его такие же крестьяне, зачастую монархисты. «Периферия», как это часто бывает, опередила «метрополию». Причина проста: Молдова, будучи непосредственной частью СССР, гораздо раньше испытала на себе партаппаратный произвол, репрессии ЧКГБ и разор коллективизации.

Но наступал час и за Прутом. В конце 1947-го отрёкся Михай I. Коммунисты провозгласили Румынскую Народную Республику (РНР). По стране двинулся каток советизации. Местного «мини-сталина» звали Георге Георгиу-Деж.

Вслед за бессарабскими молдаванами, коллективизация настигла крестьян Румынии. Поначалу они просто роптали, стараясь действовать «в рамках правового поля». Не вышло. Коммунистическую охранку Секуритате недаром сравнивали со свирепой Сигурими Энвера Ходжи. Законопослушные румыны быстро оказывались в лагерях, а то и у расстрельной стенки. Террор не обошёл семью Ризя. Её дядя Георге занимался торговлей и состоял в Национал-цэрэнистской партии. За что поплатился головой.

Куда крестьянину податься? Тем более, крестьянке. Тем более, православной. Может быть — Христос терпел и нам велел? Но именно православная вера диктовала: нет. Нельзя мириться с властью Антихриста. Не мир, но меч.

Гайдуки XX века

Настал 1948 год. Полковник Георге Арсенеску бросил клич по горной округе Фэгэраш. «Пробудись, румын!» Под его знамя собралось около полусотни человек. В основном крестьяне, но также и мелкие предприниматели, несколько младших офицеров, рабочих и студентов. Идейным вдохновителем выступил монастырский игумен Пимен Бэрбиерул. Конечно: православному воинству — православный священник. В стенах обители разместили схрон и складировали оружие.

Группировку назвали «Мусчельские гайдуки» — в духе героического эпоса войн за независимость. Иногда слово «гайдук» означает разбойника, бандита. Для османских завоевателей так оно и было. Для румынских коммунистов с их советскими хозяевами — тоже.

Таких отрядов в послевоенной Румынии было почти 1200 (по оперативным данным коммунистической охранки). Некоторые партизанские группы не дотягивали до десятка бойцов, другие объединяли более сотни. В общей сложности против румынской версии «реального социализма» воевали порядка 45 тысяч человек.

Архивы сохранили довольно точную статистику социального и политического состава движения. 70% антикоммунистических партизан были крестьянами. 10% — безработными и «деклассированными». Примерно столько же — промышленными рабочими. Городских предпринимателей и сельских торговцев насчитывалось чуть более 5%. Королевских чиновников, офицеров, священников — от полутора до двух процентов каждой категории.

Интересна и политическая классификация. Свыше 60% повстанцев чёткой политориентации не имели. Воевали не «за», а против — антикоммунисты, и всё. Несколько более 10% были сторонниками консервативной Национал-цэрэнистской партии (Taran — цэрэн — по-румынски «крестьянин»). Несколько менее 10% поддерживали левопопулистский «Фронт земледельцев». Неожиданно мало, только 9%, принадлежали к фашистам-легионерам, знаменитой «Железной гвардии». 2% ориентировались на партию национал-либералов. А 5% и вовсе были коммунистами — антисталинского толка либо с националистическим уклоном.

Насмотришься «Капканов» — вообразишь, будто партизанили сплошь «железногвардейцы» с бывшими офицерами. А между тем, если учесть, что «Фронт земледельцев» выступал в союзе с компартией — получается, что (про)коммунистов среди повстанцев было больше, чем фашистов или «буржуазных элементов». Хотя, конечно, гораздо меньше, чем беспартийных антикоммунистов. Однако командовали отрядами, как правило, легионеры и военные, реже зажиточные крестьяне. Отсюда и впечатление.

Взять того же полковника Арсенеску. Потомственный офицер, был начальником штаба горнострелковой дивизии. Воевал против СССР в Крыму, получил боевую награду. После войны занимался аграрным бизнесом и состоял в Национал-либеральной партии. На коммунистов он озлобился из-за экономической политики Георгиу-Дежа. Собственно, из армии его выгнали только в 1947-м и не за службу на Восточном фронте, а за «экономический саботаж». Командовать «Мусчельскими гайдуками» помогали ему братья Тома и Петре Арнэуциу. Старший Тома был лейтенантом королевской армии. Король ушёл — не стало военной службы. Пришлось воевать в партизанах.

Повстанческие группы действовали практически по всей стране. Например, в приморской Добрудже функционировали четыре крупных отряда, в румынской части Молдавии — семь, в Марамуреше — шесть, в Южной Буковине — девять, в очередной раз отнятой у Венгрии Трансильвании — четыре, в Банате — четыре, в Олтении — четыре, в горной области Вранча — две, в горах Фэгэраша — четыре. И это только крупные соединения. Одна из фэгэрашских групп — те самые «Мусчельские гайдуки».

Её война

Именно к «Мусчельским гайдукам» прибилась Элизабета Ризя. Вместе с мужем Георге и двумя сыновьями. В Румынии так принято: семья — это святое. И она не могла отделять себя от родных. В отряде хозяйственная Элизабета взяла на себя продовольственное снабжение.

Надо заметить, Ризя была в команде Арсенеску далеко не единственной представительницей прекрасного пола. Лауренция Арнэуциу, мать Тома и Петре, помогала сыновьям и толковым советом, и конкретным делом. Виктория, жена Петре, вела оргработу в деревнях. Крестьянка Марина Кирка курировала идеологию, снабжение оружием и контрразведку. Её сестра Ана Зимион заведовала разведкой. Крестьянки Мария Жубляну и Мария Плоп участвовали в рейдах и боестолкновениях. Юлиана Предут, дочь священника и учительница истории, выступала пламенным агитатором. Это далеко не все примеры. А ведь перечислены только односельчанки Элизабеты Ризя из Нукшоары.

Идеологически группировка отличалась пестротой. Сама Элизабета на всю жизнь осталась монархисткой. Таких среди мусчельской братвы было большинство. Бойцы приносили присягу «Его Величеству Михаю I, королю всех румын». Но хватало и либералов. И даже коммунистов — из тех, кому вечно не нравятся «перегибы режима». Они тоже присягали его величеству (а заодно «либеральному правительству»). Элизабета Ризя была довольна.

Воевали румынские повстанцы однотипно. Ночные рейды с гор, отстрелы партаппаратчиков и секуристов. Иногда попытки захвата небольших селений. Конечно, переломить мощь государственной карательной машины не удавалось. Ни отряду Арсенеску, ни его соратникам.

Если бы борьба с режимом Георгиу-Дежа велась один на один, шансы могли появиться. Но за РНР стоял гигант СССР. Поэтому расчёт партизан строился на американскую помощь. А её не было. По крайней мере, не было в масштабах, какие могли бы уравновесить сталинскую подпорку румынской диктатуры.

Личная война Элизабеты Ризи длилась полтора года. В конце 1949-го её выследили секуристы. Начали выбивать информацию о бойцах отряда. Допросные методики Секуритате мало отличались от советского МГБ. Женщину подвешивали за волосы, ломали ей рёбра и колени. Без толку. Элизабета молчала. Палачи подошли с другого конца: положили на стол бабло. Целых триста леев. Цифра весьма символичная. «Капитан, я не Иуда, чтобы продаться за тридцать сребреников», — ответила гордая крестьянка. Упыри снова начали её избивать. Элизабета молилась: Господи, помоги молчать. Бог услышал. Она никого не выдала.

Государство приговорило Ризю к смертной казни. Потом заменили заключением. Ещё вопрос, что страшнее: быстрая смерть или нахождение в коммунистической тюрьме. Но через три с небольшим года умер Сталин.

Николае... Чао!

На соцлагерь неумолимо надвигалась оттепель. Георгиу-Деж быстро сообразил, куда ветер дует, и сменил пластинку. Он объявил себя сторонником «ленинских норм» и «социалистической законности». Недавние репрессии внутри правящей компартии хитроумный генсек обосновал... «борьбой против культа личности Сталина»! И чтобы Никита Хрущёв поверил в серьёзность, некоторых политзаключённых выпустили на волю. В основном бывших номенклатурщиков. Но не только. Среди освобождённых оказалась и Элизабета.

Увы, на свободе ей долго гулять не позволили. Ведь «Мусчельские гайдуки» не сложили оружия. Повстанцы сопротивлялись до конца 1950-х годов. Лишь в ночь на 20 мая 1958-го захватили братьев Арнэуциу, а командира Арсенеску — только 1 февраля 1961-го. Всех троих после пыток расстреляли.

Лауренция Арнэуциу и Мария Плоп умерли в тюрьме. Погибла в перестрелке Мария Жубляну. Виктория Арнэуциу, Марина Кирка, Ана Зимион, Юлиана Предут отбывали длительные сроки. За решёткой по обвинению в соучастии или пособничестве оказались около ста человек. Среди них — Элизабета. За одно и то же её «осудили» дважды. Второй раз — на 25 лет.

Может, ей пришлось бы сидеть весь срок, но в 1965-м не стало Георгиу-Дежа. Грызня за кресло умирающего диктатора началась за год до его конца. В преемники метил партийный консерватор Георге Апостол. Номенклатурные круги были не в восторге от такой перспективы и сделали ставку на более компромиссного Николае Чаушеску. С его именем — кто бы теперь поверил!.. — связывалась либерализация. Начатая ещё до официального воцарения. Из тюрем было выпущено много народу. Элизабета Ризя вернулась домой в 1964 году.

Это не то чтобы расположило её к новому правителю, но побудило воспринимать его иначе, нежели обычного коммуниста. Поначалу ведь в чаушесковской Румынии многое поменялось к лучшему. Страна явно и быстро выходила из-под советской опеки (за что, собственно, и боролась коммунистическая часть повстанцев). Чаушеску резко осудил подавление Пражской весны. Демонстративно сближался с Западом и Китаем. Румынам разрешили читать иностранную прессу. Подчёркнутый национализм «кондукатора» привлекал симпатии многих. Наконец, православные консерваторы с энтузиазмом поддерживали запрет абортов. Надо думать, и Ризя, будучи глубоко верующей православной, в глубине души одобряла подобные меры. Что же до концентрации единоличной власти... не забудем, Элизабета была убеждённой монархисткой.

Но шли годы, и румынская жизнь становилась чем дальше, тем смурнее. Чаушеску превращался в ухудшенную копию Георгиу-Дежа: партийно-клановая диктатура, гротескный культ, тотальная слежка, экономические безумства, безысходность нищеты. Подавление шахтёрской забастовки в долине Жиу летом 1977 года открыло череду бунтов и расправ. Кончилось всё взрывом Рождественской революции в декабре 1989 года. Диктатор отправился на тот свет, и никто не вспоминал «дней николаевых прекрасное начало». Не надо разочаровывать людей, которые тебе поверяли — вот главный урок этой истории.

Душа остаётся при нас

«Когда эти гнусные коммунисты пришли к власти, они отняли у нас всё — нашу землю, деревянные телеги, даже вырывали волосы. Но наши души они взять не смогли», — эти слова Элизабеты Ризи знает каждый румын. Она стала живым символом веры, чести и стойкости.

Многое пережила Румыния за минувшие 27 лет. Бывали очень трудные времена. Но образы Элизабеты, её боевых подруг укрепляли дух, наделяли силой. Если эти женщины выдержали такое, как можно мужчинам жаловаться на что-то теперь?

В школе Нукшоары проводят уроки памяти Элизабеты. Родные и близкие рассказывают об удивительной женщине. Готовится возведение памятника. О ней сняли фильм — картина Люсии Хоссу-Лонгин называется «Мемориал боли». Она вошла в перечень «Сто великих румын» — причём опередила таких всемирно известных мэтров, как драматург Эжен Ионеску, режиссёр Серджиу Николаеску, космонавт Думитру Прунариу. С ней встречались министры и президенты. Футболки с её изображением нарасхват у молодёжи.

В 2001 году Элизабета Ризя встретилась с Михаем Гогенцоллерном, которого до конца жизни почитала своим королём. С почтением смотрел экс-монарх на пожилую крестьянку, которая отстаивала монархический принцип гораздо упорнее, чем он сам.

28 июня 2003 года Элизабете Ризе исполнился 91 год. Через три месяца и восемь дней она скончалась в больнице города Питешти. (Годом раньше ушла из жизни Юлиана Предут. Ана Зимион прожила до 2011-го, Марина Кирка — до 2013-го.)

Долгая яркая жизнь, полная страданий и потерь, порывов и побед. Свою главную победу Элизабета Ризя увидела в декабре 1989-го. Возможно, Чаушеску как человек сохранял для неё позитивный ореол. Но это был уже совсем не тот Николае, которого когда-то принимал народ. Самое главное: с его падением окончательно ушли те, кого Элизабета Ризя называла гнусными.

Больше никто не указывает верующим, в кого верить. Никто не отбирает у крестьян землю и телегу. Никто не запрещает монархистам почитать монарха, а либералам любить свободу. (И даже товарищу Апостолу с его Социалистической партией труда разрешили участвовать в выборах, где он пролетел со свистом.)

Вглядимся в две фотографии. На одной — Элизабета Ризя в молодости, на другой — в старости. На первой — серьёзное лицо, исполненное тревоги. На второй — доброта и оптимизм. Она увидела падение нежити и возвращение жизни. Это ли не счастье? На фотографии мы видим ясный ответ.

Румыния и Россия — традиционно православные страны. Лик этой конфессии берутся демонстрировать церковные иерархи, и часто он выглядит не очень благообразно. Крутые тачки. Мракобесные доносы. Сервильное прогибание перед кесарями. Рассуждения с важным видом, как пастве надо бы затянуть пояса.

А ведь существует иное православие. Без погон под рясой. Православие настоящих христиан, антикоммунистических повстанцев, борцов за веру и свободу. Православие румынки Лизы — Элизабеты Ризи.