Есть на земном шаре места, притягивающие многочисленных туристов, но которые отнюдь не являются местами отдыха. Ни экологического, ни экстремального - никакого. Это места-катастрофы. И существуют они ради памяти, ведь помнить нужно не только великое и прекрасное, но и страшное, ужасающее. Помнить для того, чтобы уже никогда больше не совершить непростительной ошибки.
Чернобыль...

26 апреля 1986-го года произошла трагедия мирового масштаба: взорвался атомный реактор Чернобыльской АЭС. Жителей Чернобыля, Припяти (города, где, собственно, жил обслуживающий персонал ЧАЭС) и близлежащих населенных пунктов немедленно эвакуировали, по возможности захоронили радиоактивные отходы. Территорию в две с половиной тысячи квадратных километров объявили зоной отчуждения и запретили въезд. Но это было больше 20-и лет назад. Теперь в самом Чернобыле проживает около трёх тысяч человек. Проникнуть в зону отчуждения может практически каждый желающий. Надо просто набрать в поисковой системе "тур в Чернобыль" и заказать экскурсию. Украинские туроператоры давно смекнули, что Чернобыльская зона - прибыльное место, поток туристов туда увеличивается день ото дня. Стоимость тура от $60 до $520 (на одного человека). В неё входит и оформление пропуска в зону отчуждения. Без пропуска тебя не пустят ни в Чернобыль, ни в Припять, ни к самой ЧАЭС. Тур надо заказывать заранее. И чем вас больше, тем дешевле обойдется экскурсия.

Нас было двое, и пользоваться услугами туроператоров мы не желали. Посему решили пробиваться своими силами.

Первое, что поразило, так это наличие автобусных маршрутов в Чернобыль: два раза в сутки прямо из Киева. Правда, ждать этот автобус у нас не было времени, и мы поехали в ближайший к зоне отчуждения населенный пункт - городок Иванков. А в Иванкове выяснили, что проехать через КПП "Дитятки" в Зону можно только с пропуском...

"Мертвый город" Полески

Но как раз с этой мертвой точки для нас и началось самое интересное. Вокруг ЧАЭС существует не одна Зона отчуждения, а две. Вместе они образуют закрытую 30-ти километровую территорию. Но если первая - это непосредственная зона взрыва, города-призраки Припять и Чернобыль, похороненные под землей деревни; то вторая, - так сказать, второй круг мишени. О ней мало кто знает. Но существует и она. На ее территории, кажется, все так же, как и на первой: КПП, пустующие города, самоселы. Но не совсем так.

И если в Чернобыль ходят автобусы из Киева и маршрутки из Иванково, и дорога туда хорошо заасфальтирована, то дорога во вторую Зону отчуждения оставляет желать лучшего. А как раз туда мы и направились: взяли такси и поехали в ближайший "мертвый город" Полески.

До взрыва ЧАЭС в 1986-м году Полески были обычным районным центром. В день взрыва сюда привезли всех жителей Припяти - ближайшего к реактору населенного пункта. И городок с 12-тысячным населением должен был приютить 30 тысяч припятчан. В тот же день отключили всякую связь города с миром. Ее так никогда и не включат. Никаких новостей из Припяти и Чернобыля не поступало, люди сами выдумывали короткие и страшные истории и пугались их. На неделю были закрыты дороги в город. Никто не мог ни въехать, ни выехать. Потом вывезли припятчан, а жителей города оставили жить своей жизнью.

Уже давно объявили о катастрофе, вывезли всех жителей из первой зоны отчуждения, огородили ее колючей проволокой, а город, расположенный в нескольких километрах от ЧАЭС как будто забыли. Массовое выселение жителей Полесок началось только в 1992-м. Власть можно понять: до этого времени были проблемы и поважнее, да и сразу не определишь, куда поселить целый город. Но эти самые думы длились аж 6 лет! А увозить население надо было сразу - самую большую дозу радиации можно получить как раз в первое время после взрыва.

Полески находятся недалеко от Иванково, потому таксисты с удовольствием соглашаются нас туда довезти. Мы и поехали. На КПП, узнав, кто мы такие, не захотели пропускать. Как будто не хотели: пограничник ясно дал понять, что "у него дома семеро по лавкам, все есть хочут:". Так что, за 50 гривен мы получили пропуск на полтора часа, по истечении срока за нами послали бы патруль и, наверное, арестовали. Такие вот мы, запуганные, получившие опыт предложения взятки, въехали во вторую зону отчуждения.

Проехав несколько метров от шлагбаума, мы были ошарашены - так природа видоизменила этот населенный когда-то пункт. Дорога практически сразу становилась невозможной: очень узкой, с прорывающимися через асфальт деревцами. Вообще, после катастрофы дикая природа заняла некогда отнятое у нее место. На крышах растет трава, заброшенные хрущевки рассыпаются под натиском мощных деревьев, кустарник не дает пройти по некогда популярным маршрутам. Лес уже давно смешался с остатками человеческой жизнедеятельности. Здесь живет очень много птиц и белок, которые совершенно не боятся людей. Поговаривают, по еще оставшимся улицам ночью ходят волки. Такое природное нашествие и радует, и пугает. С одной стороны, следует только радоваться триумфу природы, много веков угнетаемой человеком. С другой, становится жутко от вида всех этих заброшенных разрушенных домов. Невольно начинаешь задумываться о человеческой миссии на Земле, вспоминаются фантастические истории о конце света. И так очевидна здесь абсурдность всей человеческой жизни, всей великой цивилизации. Здесь, на краю сета, в Зоне отчуждения. Отчуждения от людей, но никак ни от Жизни.

Но мы все же едем дальше и видим первых людей. Это работающие здесь вахтовым методом пожарные и обслуживающий персонал. 15 суток в Полесках, 15 - в Киеве. Пожароопасные ситуации, говорят, здесь случаются часто. Интересно, что здесь, в зоне, живет и маленький улыбчивый мальчишка. Постоянно. Его бабушка с дедушкой кашеварят для пожарных. Поднимаемся в "номера" (больничные палаты, приспособленные для долгого проживания), разговариваем с пожарными. Почему они работают в опасной зоне? Ответ очевиден: здесь платят в три раза больше, чем в обычных частях. А при пожаре больше раз в сто, потому что при пожарах как раз уровень радиации повышается в разы. А облучение - у них, конечно, есть знаменитый счетчик Гейгера, но им пользуются нечасто. Здесь, в "городке" чистая зона, уровень радиации на улице меньше, чем на Крещатике в Киеве. Хотя, можно набрести и на радиационные пятна, совсем маленькие, со среднюю книжку величиной, но в 200 раз превышающие допустимую норму. И никакой дозиметр здесь не поможет. Эти пятна очень малы и встретиться могут где угодно. Так что, еще более напуганные, в сопровождении бравых пожарных, высмотревших в нас заезжую диковинку, мы отправляемся к постоянной жительнице Полесок.

Оставшиеся. Баба Юзя

Надо сказать, что свои деньги пограничники все-таки отработали. В нашем расположении на несколько минут оказался листок с "переписью" всех жителей городка с указанием их адресов. Всего этих жителей немногим больше 10-ти. Их называют самоселами. Но в данном случае это не совсем так. Самоселы - это те, кто без соответствующего разрешения самолично занимают определенную территорию. Так случилось в первой зоне отчуждения. Некоторые жители вернулись обратно домой, некоторые просто заняли опустевшие дома. Но сегодняшние жители Полесок просто оттуда не уезжали. Выселение началось поздно, некоторые люди просто не захотели покидать собственные дома и устраиваться на новом неизвестном месте.

Пожарные посоветовали обратиться не ко всем жителям городка, некоторые из них очень не любят гостей и могут, чего доброго, вслед еще и граблями запустить. Вообще, нам повезло с провожатыми, потому как оказалось очень сложно найти в этих джунглях нужный дом с его хозяйкой.

Баба Юзя - добрая и общительная бабушка, удивилась и обрадовалась нашему приходу. Не часто ей приходится разговаривать с кем-либо. А тут столько внимания! Сама она живет в Полесках с 1949-го года. Здесь вышла замуж, родила детей, которые еще до катастрофы покинули родной город. Когда жителей начали активно выселять в другие районы, ее муж был тяжело болен. Переезжать куда-либо, заново устраиваться было для него практически невозможно. Потому и остались. Муж умер 3 года назад, сама она уже с трудом вскапывает огромное поле с картошкой за домом, но все еще полна жизни и оптимизма. Домик ее чистенький, всегда готовый к встрече гостей. Все в доме дышит спокойствием и размеренностью. Только кошки настороженно смотрят на нас из-за печки. Мы разговариваем с пожарными о взрыве, о радиации, о том, как тяжело жить без электричества, которое уже несколько лет, как отключили (последняя акция с целью выселения жителей), а баба Юзя стоит и смотрит. Все эти разговоры ей чужды. Ее жизнь все время текла своим чередом, и катастрофа никак на этой жизни не сказалась. Картошка вкус е поменяла, лишних голов ни у кошек, ни у собаки не выросло. Только вот без электричества тяжеловато. Но есть печка и лучина. Пенсию привозят. За продуктами выходит на трассу - туда приезжает хлебная машина. А еще можно поесть в столовой при пожарной части. Для доброй бабы Юзи взрыв не имел ничего катастрофического, она легко приспособилась к новым условиям жизни.

Церковь

В "городе" практически не осталось целых зданий. Исключение составляют жилые дома и церковь. Удивительно было увидеть в этих джунглях сохранившуюся ухоженную церквушку с ведущей к ней незаросшей тропой. Церковь была построена в 1986-м, после аварии. В условиях города она была бы совсем неприметным зданием из ДСП с небольшой маковкой. Но история не знает сослагательных наклонений, сейчас церковь является самым посещаемым местом Полесок. Построенная на скорую руку, незамысловатая, не отапливаемая, но есть в этой церкви свой дух. Это храм жертв катастрофы, впитавший в себя весь тот ужас и боль утраты. В первое время у церкви был свой батюшка, потом приход получил разрешение вести службы церковному старосте. Когда он умирал, оставил тропари и молебны, написанные на картонных листах огромными, как будто предназначенные для людей с очень плохим зрением, буквами. Но даже без хозяина пустое здание всегда ухожено, никто не заходил сюда с целью украсть и без того бедное церковное имущество. И все же каким-то неземным спокойствием овеет тебя в этих стенах.

Кладбище

Еще одно посещаемое место, как это кощунственно не прозвучит, - кладбище. Сюда приезжают гости со всех концов Украины. Здесь до сих пор проводятся захоронения тех, кто здесь жил и работал. Ответ на вопрос: "Почему здесь?" - крайне прагматичен, - "Здесь дешевле!" Много свежих могил можно увидеть на этом кладбище.

Во время этой прогулки разговариваю с провожатым, до этого болтавшим по телефону со своей девушкой (мобильная связь здесь кое-где ловится):

- А Ваша девушка одобряет место Вашей работы?
- Нет, конечно, хочет, чтобы я перевелся, но здесь платят больше.

"Люди гибнут за металл"

Кстати, во время нашей "экскурсии" мы не увидели металлических предметов, за исключением, разве что, колючей проволоки. Все по возможности увезли, "похоронили" - закопали в землю, так как металл активнее всего впитывает радиационное излучение. Остальное же утащили охотники за металлом. Это один из самых опасных, но и выгодных способов зарабатывания денег: набрать оставленное и продать на переплав где-нибудь в Киеве. Вот на днях, говорит наш шофер, поймали 2 фуры. А сколько таких же проехало мимо? Целый состав? Страшно становится от этих слов. Начинаешь восстанавливать в памяти: где ты покупал ножницы, шпильки и ножи и чьего они производства.

Познакомившись с городком, еле-еле уложившись в положенные полтора часа, выезжаем. "Добрый" пограничник желает нам счастливого пути, мы же поскорее возвращаемся в Иванков, к людям, к цивилизации, к электричеству и "чистому" металлу.

Вы не найдете Полески на карте Украины. Этот некогда районный центр стерт с лица Земли. Вот доживут свой век последние его жители, затянется непролазным кустарником последняя дорога - и Полески уже никто не вспомнит. А был такой городок, со своей историей, со своей особой жизнью, простой и маленький.

А на самой границе с зоной свили гнездо белые аисты.