Статья

КОНЕЦ «ТРЕУГОЛЬНИКА»

2011 год в России вообще окольцован чередой 20-летних юбилеев. Но сегодняшний, в отличие от 12 июня, 19 августа или 25 декабря, мало кому вспомнится. Между тем это был один из поворотных моментов, превращавших РСФСР в Россию: 19 июля 1991 года президент Борис Ельцин издал указ «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР».

Этот акт, вышедший под номером 14, принято кратко именовать указом о департизации. Формально он не заострялся в каком-то определённом направлении: в нём говорилось о любых политических организациях. Реально же никаких разночтений не возникало: речь шла о Коммунистической партии Советского Союза. Предписывался роспуск организаций и комитетов КПСС во всех государственных системах и их подразделениях. Поскольку приватизация была ещё впереди – значит, повсюду. Повсюду, где присутствовала КПСС, которая присутствовала везде. Прежде всего разбивались пресловутые «треугольники» на предприятиях.

ЦК КПСС отреагировал жалостливым заявлением в том плане, что «партия не мыслит себя вне трудовых коллективов». Страна зашлась в недобром хохоте – редкий член трудового коллектива на территории РСФСР, равно как и других союзных республик (отчасти за исключением среднеазиатских) лишний раз сообщал о своём членстве в этой партии. Особенно если не имел индульгенции в виде принадлежности к какому-нибудь Народному фронту. Ельцинский указ встречал в этих коллективах поистине единодушное одобрение, о каком коммунистам даже в их лучшие времена не приходилось и мечтать. Надо сказать, аннигиляцию парткомов поддерживали не только рабочие, но и директора, давно мечтавшие сбыть куда подальше обкомовских погонял.

Месяц спустя с Ельциным встретился секретарь ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КП РСФСР Валентин Купцов. Вопреки ожиданиям, встреча прошла без эксцессов. Купцов выразил несогласие, но принял указ как факт и гарантировал соблюдение коммунистами требований законодательства. Ельцин пообещал не применять силовых мер и дал срок до конца года. На том мирно и разошлись – к удивлению публики. Ей ещё предстояло бы не раз удивиться, но отношения между Ельциным и Купцовым оставались глубоко за кадром. Известны лишь жалобы некоторых функционеров администрации президента РФ 1990-х: вот, дескать, меня Борис Николаевич никогда в гости не зовёт, куда мне до Купцова!..

Указ о департизации, если взглянуть на него, как положено в юбилей, в историческом разрезе, носил парадоксальный характер. Вездесущность КПСС, достигаемая через парторганизации в первичных социально-экономических ячейках – т.е. трудовых коллективах – являлась одним из важнейших элементов тоталитарной системы. Парткомы являли собой политическое полпредство верховной власти, сеть принудительного контроля над каждым коллективом и каждым его членом. Вне такой системы правящая компартия действительно не может себя помыслить, её власть иначе не может существовать. Закономерно, что демократический президент-антикоммунист начал с разбивания пресловутых «треугольников».

Но пока система была в силе, вопроса о её ликвидации невозможно было поставить. «Посмотрю, как ты сделаешь это» — такую зловещую фразу гумилёвского Лаге-волка услышал бы Ельцин, вероятно, ещё годом раньше. Но к лету 1991 года тоталитарная мощь уже разрыхлилась в труху. Тотальные когорты лежали в тотальном же бессилии. Ни на одном предприятии, ни в одном учреждении не было зафиксированы ни одной попытки протестовать против указа. Ни один фанатичный коммунист не вышел на защиту родного парткома. Зато радостными лицами рабочих, на все лады повторявших «Давно пора!», полнились телеэкраны. (Директора, председатели, да уже и некоторые секретари, тоже вполне одобрявшие указ в соответствии с собственными бизнес-планами, держались за кадром.)

Как известно, до конца 1991-го коммунистам ждать всё же не пришлось. Всё решилось быстрее.

Вообще-то деятельность политических организаций в социально-экономических структурах – вопрос неоднозначный. Скажем, солидаристская организации в корпорации, выражающая её идеи и политические интересы – явление вполне естественное. Помнится, какие возникали парадоксы тем летом 1991-го, когда листовки в поддержку департизации распространялись через группы движения «Демократическая Россия», де-факто существовавшие на предприятиях. Но именно КПСС в трудовых коллективах было реально нечего делать. Её структуры существовали только как инструментарий тоталитарной власти. Которой в любом случае уже не было, а значит обессмысливалось и существование её парторганизаций.

И в этой же связи второй вывод. Когда сейчас на фоне проекта «Общероссийского народного фронта» панически вызывается призрак КПСС – это следствие слабости исторических знаний. Партком КПСС был частицей тотальной власти, и значит – сам по себе властью. «ОНФ», если вообще не средний PR-проект, то подсобный инструмент государства, который никогда властью не станет. Бывали звери страшнее кошки, поверьте опыту.

Ян ОРЕЦКИЙ