«НУЖЕН ДЖИХАД ТЕРРОРУ»
О террористической атаке в Москве с «Народной трибуной» говорит вице-президент Института национальной стратегии Виктор МИЛИТАРЁВ.
- Кто, на ваш взгляд, совершил теракт в Домодедово?
- Официальных данных пока нет. Наиболее правдоподобной выглядит «северкавказская» версия. Так или иначе, других террористов-смертников, не мусульман с Северного Кавказа, в России пока не встречалось.
- Что вы скажете о предположениях, что в Домодедово выступили некие новые силы – не «Имарат Кавказ», более-менее блокированный, а до сих пор не проявлявшаяся террористическая организация?
- Возможно. Салафитское – это более точный термин, нежели «ваххабитское» - подполье распространено в различных регионах. Не только в Чечне и Ингушетии, но и в Дагестане, и в черкесских районах.
- Какова цель теракта? Что могли заявить этим?
- Честно говоря, непонятно. Можно понять символику взрыва на метро «Лубянка» - а зачем на «Парке Культуры»? Так и здесь – почему Домодедово, почему зал встречи? Ясно одно: некто напоминает – мы существуем, мы действуем, нас надо бояться.
И тут важно заметить: салафиты не достают русских в больших городах. Есть три категории кавказцев и мусульман, вызывающие наибольшее раздражение в крупных городах – мигранты, создающие конкуренцию на рынке труда, торговцы, монополизирующие определённые направления коммерции, и молодёжь, как правило, из статусных состоятельных семей, жёстко демонстрирующая крутость, ищущая конфликтов. Но исламистское подполье как раз не прорывается в Россию. Его цель – контроль над своими территориями, над Северным Кавказом.
- На их взгляд, своего рода «самооборона»?
- В каком-то смысле да. И при этом – связи с властями северокавказских республик. Тамошние элиты ведут опасные игры с подпольем, подпитывая его – и получая преференции от Москвы за «вредность условий». Местная номенклатура даже использует салафитских боевиков в межклановых разборках.
- Не в Москве же.
- Да, до такого не доходит. Но сам факт поддержки определяет активность подполья. В том числе ту, что мы увидели в понедельник.
- Спецслужбы и правоохрана подвергнуты сокрушительной критике за неэффективность…
- Здесь не может быть стопроцентно эффективных методов. Только внедрение в террористические структуры, нейтрализация изнутри. А с этим явный и давний облом.
- Это вопросы спецслужб. А МВД, охрана на транспорте?
- Здесь очевидный прокол – порядок встреч. В зал может войти каждый с улицы. Раньше одно время был контроль, стояли металлодетекторы. Но теракта опасались в воздухе, а случился он на земле.
- Что-то теперь изменится?
- В целом властям наплевать, как живёт население. Но я не скажу, что они безразличны к таким ситуациям. Хотя бы из чисто циничных репутационных соображений.
- Предстоят какие-то контрдействия?
- Усиление мер безопасности на транспорте. Внедрение агентуры в подполье. Что ещё предпримешь?
- Ваше отношение к этим мерам?
- Старайтесь, ребята, будем за вас молиться. Непонятно только, что из этих стараний выйдет.
- Барак Обама и Биньямин Нетаньяху предложили конкретную помощь в оперативном взаимодействии…
- Думаю, это пустая международная вежливость. Чем они могут помочь? Истоки терроризма в России и Израиле различны, единого штаба нет, связи чисто сетевые. Конкретно помочь могут скорее иранцы и палестинцы – у них серьёзные проблемы с ваххабитским крылом исламистского терроризма, направляемого из Саудовской Аравии. А Израиль… Ну, хорошо, конечно, если получится.
- Как вы считаете, гражданское общество способно противостоять терроризму? Или это дело государства и только?
- После прошлогодних мартовских взрывов в метро я видел всплеск гражданского сознания у русских в Москве. Теперь наблюдаем параллельный всплеск национализма. Возможны и конкретные действия – организация антитеррористических дружин, как в Дагестане летом 1999 года. Здесь вполне возможно объединение русских с мусульманам – если те прямо скажут: да, к сожалению, террористы тоже мусульмане, но мы ненавидим этих сектантов-убийц, мы готовы бороться с ними.
- Джихад фундаменталистам?
- Да, нечто подобное.