Статья

ПРОЦЕСС НЕЧАЕВЦЕВ

11 сентября 1871 года завершился «Процесс нечаевцев», первый в России гласный политический процесс.

К следствию были привлечены 152 человека, но 65 из них властям пришлось освободить по недостатку улик. Суду были преданы 87 обвиняемых. Когда же процесс, наконец, открылся, на скамье подсудимых оказалось 79 человек, поскольку один из обвиняемых умер, ещё один сошёл с ума, троим удалось скрыться, ещё трое были освобождены до суда. Сам Нечаев успел бежать.

Обвинение - «заговор с целью ниспровержения правительства во всем государстве и перемены образа правления в России» - придавало процессу большую политическую значимость. При этом уверенный в успехе, царизм вполне себе соблюдал законность. Проходил суд в Петербургской судебной палате. Дознание, и следствие по делу велись точно по уставам. Кроме того, все газеты печатали материалы процесса, в том числе речи адвокатов и подсудимых.

При таком раскладе, обвиняемые быстро перешли от обороны к наступлению. Духоскреп Катков возмущённо писал: «И вот один рявкнул стихами, а другой – молодой человек двадцати двух лет, более всех преступный, вместо того чтобы раскрыть свою душу, пустился в холодную и отвлечённую контроверзу о значении пролитой крови в революционном деле. Несчастный молодой человек, как опытный деятель по части революции, заявил, что убийство Иванова было совершено в тех видах, чтобы революционное общество стало единодушнее».

В итоге суду не удалось установить подготовки к восстанию. Что же касается распространения антиправительственных изданий, то было выявлено распространение лишь одной прокламации (причём вовсе не крамольного «Катехезиса революционера», который, как выяснилось, никто из подсудимых даже в глаза не видел). Деятельность организации сводилась в основном к собраниям кружков учащейся молодежи для обсуждения программы дей¬ствий.

О том, чего ждал от процесса Александр II, проговорилась газета «Голос» ещё накануне вынесения приговора: «Нет сомнения, что судебные прения по этому делу, обставленные гарантиями полнейшего беспристрастия, раскроют перед нами полную картину тех махинаций и подземных происков, которые употреблялись заграничными «предпринимателями» политических движений для осуществления самой несбыточной мечты, когда-нибудь западавшей в головы этих пустозвонных болтунов, именно революции в России, стране, в которой связь между народом и правительством до того тесна, а любовь к монарху-благодетелю проникает до такой степени все слои общества, что их не поколебать не только таким беспардонным шарлатанам, как Бакунин и Огарёв, но и всем революционным обществам всего света, соединенным вместе». (Что-то до боли знакомое, будто прямо сейчас смотришь симоньяновскую RT или читаешь киселёвские РИА Новости)

Однако председатель суда Любимов даже либеральничал, приговор был вынесен с полным соблюдением законности и с добросовестностью, которая отличала все судебное разбирательство. Суд принял во внимание и доводы защиты, и объяснения подсудимых, учёл, что Нечаев вербовал заговорщиков обманным путем и что заговор был раскрыт буквально в зародыше. Поэтому более половины – 42 человека – были оправданы, 28 человек приговорены к заключению в тюрьме на сроки от 1 года 4 месяцев до 7 дней и двое – в смирительном доме, двое – к ссылке в Сибирь. Лишь четверо (Успенский, Прыжов, Кузнецов и Николаев) – непосредственные участники убийства студента Иванова, хотя и обманутые, – к разным срокам каторги от 7 до 15 лет. Это был на редкость мягкий приговор. Особенно, если учесть, что царь планировал дело, как резонансное и показательное.

В результате Любимов едва не лишился сенаторского кресла. Оба прокурора вынуждены были уйти из прокуратуры. А ни один из подсудимых не погрешил на суде против революционной этики, не раскаялся и не просил снисхождения. Напротив, со скамьи подсудимых они обвиняли тот режим, именем которого их судили. «Выходило так, что не их судят, а они судят правительство», – вспоминал Михаил Фроленко.

Да, мы погибнем. Но рядами
Уж новые бойцы стоят
И движутся – за рядом ряд –
Тропой, проложенною нами.

Они и знать не будут нас,
Но та же жажда жечь их будет,
И каждый день, и каждый час
На битвы новые побудит:

Навстречу тьмам таких же бед,
Покорны голосу природы,
Они пойдут за нами вслед,
К живому роднику свободы!

Так неизменной чередой
За поколеньем поколенье
Пойдет пробитою тропой
Без отдыха, без утомленья,

Пока не сможет наконец
Поднять забитую свободу
И с деспота сорвать венец
И возвратить его народу.

Феликс Волховский, подсудимый на процессе