Сто последних лет российское общество плутает между трех деревьев, не видя за ними ни леса, ни выхода. История страны, похожа на змею, кусающую себя за хвост. И не только история России. И не только в XX веке.

А ведь к началу прошлого века Россия была великолепна: огромная территория - сокровищница полезных ресурсов и приложения талантов, множество разных самобытных народов, мощная армия, быстро прогрессирующая экономика. Казалось бы, живи - не хочу.

В 1913 году страна торжественно отметила 300-летие Дома Романовых. Единство народов, сплотившихся вокруг трона, действительно было искренним. Большинство нации, вполне удовлетворенное Октябрьским манифестом и думской монархией и, если и предполагало политические перемены, то постепенно и нескоро. Начало I мировой войны, которую в Исторической России называли Великой, а в совке - империалистической, нация встретила с энтузиазмом и патриотическим порывом. Это было в августе 14-го, а уже в марте 17-го монархия пала, началась агония тысячелетней империи, которая завершилась крахом - октябрьским переворотом.

Между прочим, в той войне в ноябре 1918 года победила Антанта, в которой состояла и Российская Империя. Германия и ее союзники по Тройственному союзу потерпели сокрушительное поражение. По планам победителей Германию предполагалось разделить на ряд государств, нагрузить репарациями так, чтобы впредь никогда больше она не угрожала миру. Только помощь советской России, так называемые Раппальские соглашения, по существу, сговор двух будущих тоталитарных режимов, позволили Германии уже через 20 лет "подняться с колен" и вознести над миром теперь уже не тевтонский, а нацистский меч.

Итак, если бы не 17-й год, то ныне мы жили бы в стране с территорией в полтора раза превышающей территорию нынешней РФ, с населением в полмиллиарда человек, возможно, с сильнейшей валютой, устоявшимся свободным рынком и демократической парламентской монархией. История не имеет сослагательного наклонения, и я пишу об этом, чтобы было больнее, чтобы сегодня россияне бережнее относились к тому, что осталось, чтобы в своих словах и делах мы руководствовались бы, прежде всего, принципом "не навреди".

И все же, от чего не сбылось? Да, был заговор в марте и переворот в октябре, было бессилие правительства, прекраснодушие прогрессистов, масса люмпенов, охочих до чужого добра, деньги германского генштаба, коварство и бесчеловечность большевиков. Более того, объективные обстоятельства истории России, сама ее огромная территория, геополитическое положение, климат, в определенных условиях могли стать фактором, способствующим спонтанному кризису катастрофе. Наконец, страна, хотя и интенсивно развивалась, но слишком поздно приступила к экономической модернизации. И еще позже власти России неохотно, под давлением масс, начали делать первые шаги в направлении политической модернизации. Всего этого вполне достаточно, чтобы породить кризис, но, мне кажется, что он не кончился бы катастрофой, если бы власти выбрали верный путь.

Имперское правительство на практике осуществляло консервативно-либеральную политику с явными элементами этатизма. Наиболее авторитетная оппозиция предлагала, а позже попыталась осуществить лево-либеральную политику, удивительным образом сочетающую охлократию, демагогию, популизм и казнокрадство.

Проиграли и те и другие. К власти пришли большевики, провозгласившие "отмирание" государства и создавшие этатистко-уравнительную диктатуру, сравнимую только лишь с маоизмом и полплтовщиной. Их должно и можно осуждать за миллионные жертвы, за безумную экономику, за разрушение государства, но, прежде всего, за развращение народа. Поэтому, когда по мере "буржуазного перерождения" советской элиты, она решила перейти от корпоративного владения всей собственностью в стране, включая и ее многострадальное население, к частной собственности, увиденной во время патийно-хозяйственных командировок на "загнивающий Запад" и столь любезной ее сердцу, народ, как всегда, безмолвствовал. Конечно, в августе 1991 года в стране произошла Преображенская революция, но это была наша революция - тех, кто еще не потерял ответственности чувства собственного достоинства. Плодами ее привычно воспользовались духовные, а иногда и кровные наследники советской номенклатуры.

Однако вернемся к современной России. Нынешний финансово-экономический кризис только обострил все противоречия и нестроения. Справедливости ради, замечу, что были они и в прошлом десятилетии. Но тогда еще существовал законный механизм легитимной смены вектора развития, была, хоть и плохонькая, но состязательность идеологий. Но наша псевдо-элита предпочла хорошо знакомый и комфортный вариант: пропагандистскую манипуляцию сознанием собственного народа. Дикий, на первый взгляд невероятный симбиоз этатизма и клиптократии

Но идеологии-то остались.

Что в этих условиях предлагают наиболее раскрученные на постсоветском и, тем более, российском пространстве доктрины? Евразийцы ждут своего часа, надеясь, что в трудный момент нынешняя власть позовет их. Пусть их мало, народ, разуверившийся в демократии (хотя настоящей демократии он никогда не знал) может поверить им. Но тогда - "день опричника".

Ждут своего часа и левые. Коммунисты теперь более, чем когда-либо за последние 20 лет руководствуются лозунгом "чем хуже, тем лучше". Их тоже, в общем-то, немного. Но они - замечательные демагоги и в должный момент найдут ключик к сердцу легковерного народа.

Наиболее катастрофический сценарий, если эти две идеологии сольются в этатистском экстазе, а предпосылки к этому есть. Тогда мы поучим доморощенный вариант национал-социализма, отличный от германского, но не менее отвратительный и разрушительный.

И вот что интересно: вроде евразийцев власть привечает, а коммунистов ущемляет. Но, так или иначе, и те и другие отнюдь не в опале. Две дополнительные дрезины власти, стоящие "на запасном пути"

Ждут и, как всегда шумят либералы, предлагая вернуться из олигархически-этатистского настоящего в охлократически-олигархическое недавнее прошлое. Не понимают, что это рано или поздно неминуемо приведет к тому же этатизму, именно потому, что нет у нас еще нации, нет граждан. Есть охлос, всегда приветствующий диктатуру. Ведь не от большого ума и не в результате успешного заговора нынешняя "элита" пришла к власти. Она только отозвалась на страстный призыв населения.

Да и шире, дело в том, что и политический либерализм вкупе со свободной рыночной экономикой не панацея. Даже для стран, где эта идеология традиционна. Общество потребления всегда сужает возможности личности, чревато конфликтами, экономическими кризисами, планетарной экологической катастрофой, а в перспективе, не исключено и глобальной тиранией, информационным террором и жесткой организаций большого человеческого стада маленькой всемирной деревни.

И все же, не срою, мне ближе либерализм, особенно либеральный консерватизм, предполагающий мощную социальную политику. Во-первых, он менее людоедский. Во-вторых, хочется верить, что при либерализме, особенно на первых порах, станет возможна идеологическая конкуренция и, в частности просвещение нации, пропаганда солидаризма.

Ведь что такое российский солидаризм XXI века? На эту тему написано немало томов, но, коротко говоря это - социальная проекция христианства, наша, если хотите, отечественная модель христианской демократии.

Общество должно научиться само управлять собою, манипуляции нужно исключить или свести до минимума. Ответственность, соборность, персонализм, труд, собственность, равенство гражданских прав - простые вроде бы понятия, но их сопряжение высвобождает инициативу людей, развивает нацию и укрепляет государство. Мы не обязаны любить друг друга, но должны стремиться к этому.

В 90-х я надеялся, что 70 лет красной Голгофы вразумят наш народ, что он построит такое общество, к которому могли бы примериться и иные христианские нации. Пока этого не случилось. Нас практически нет в отечественной политике. Нас - нет. Есть кризис, чреватый катастрофой. На первый взгляд этот кризис финансово-экономический. В действительности же его причина в идейном банкротстве современного глобализирующегося и унифицирующегося мира, усугубленном бездарностью и эгоизмом наших "элит".