«Не предполагал дожить до времён, когда начнут повторяться события 1937 года», – этими словами начал своё выступление у Соловецкого камня советский диссидент и бывший депутат российской Госдумы Юлий Рыбаков. Да, пожалуй, немного было таких провидцев ещё лет двадцать назад. Но с другой стороны, многие ли предвидели 1937-й в 1917-м? Они не предупреждают. Готовность нужна всегда. А уж если пропустили начало, то с колёс – в особенности.

Юлия Рыбакова слушали около сотни людей. 18 февраля петербуржцы собрались в массовом пикете на Троицкой площади. По призыву партии «Яблоко». Выступали депутаты Заксобрания Борис Вишневский и Александр Кобринский, правозащитники Яна Теплицкая, Динар Идрисов, Григорий Михнов-Войтенко, публицисты Александр Скобов и Даниил Коцюбинский, блокадник Дмитрий Лонд и бывший депутат Думы Анатолий Голов… Представительное получилось собрание. И, что характерно, согласованное с администрацией. «Яблоко» закон не нарушает. Ибо не Навальный. Протест против власти по согласованию с властью – вещь двусмысленная, но по-своему стильная.

В данном случае, однако, не до таких деталей. Акция 18 февраля была вызвана не регулярным закручиванием гаек. Уже вполне привычным. Количество на глазах переходит в качество, закручивание – в крутку (есть такой термин в профильных учреждениях). Пока суть да дело, суды да выборы, Кац да Собчак – в стране начался террор. И Санкт-Петербург оказался одним из его эпицентров. Арестованы и подвергнуты пыткам антифашистские активисты Виктор Филинков, Игорь Шишкин, Дмитрий Пчелинцев, ещё несколько человек. Избит на «Забастовке избирателей» Динар Идрисов. Месяцем раньше всадили нож в активиста Владимира Иванютенко. И это – после тренировки с «найденным» у других активистов наганом, после избыточного – казалось бы – подавления «Артподготовки».

На материале «дела антифашистов и анархистов» госбезопасность явно фабрикует фейковое дело. Предварительно выдав себе индульгенцию на всё. Устами своего же директора, по-партийному в день столетия ВЧК оправдавшего Тридцать Седьмой.

Некая «Сеть» из Пензы, Питера, Москвы и Беларуси задумала теракты, утверждает следствие ФСБ. Самые разные – почту поджечь, штаб «ЕдРа» запалить, пост ДПС захватить, заодно Путина свергнуть... Три года задумывала, не отвлекалась. Ни на что, кроме страйкбола в лесу. Ничего не совершала, только думала. Ждала, пока всех возьмут. Дождалась.

Признания от парней получали электротоком. Или проще – избиением в лесу. «Признание – царица доказательств», это с того же 1937-го известно. С некоторых получили. Публикацию, сделанную адвокатом пензенца Пчелинцева, страшновато читать. Вешали вниз головой, подводили разряды тока. Закалывали транквилизаторами. «Я боюсь, что у меня не выдержит сердце, и я не выйду отсюда живым. Это ад». Несколько часов били петербуржца Филинкова, о чём он решился рассказать членам Общественной наблюдательной комиссии. Игорю Шишкину не нужно было ничего рассказывать – его увидели в суде с синяками и кровоподтёками. (Впрочем, Шишкин претензий не имеет и решил сотрудничать со следствием. Так хотя бы предоставлена медпомощь – после «травм на тренировках».) Когда пензенца Василия Куксова привезли домой для обыска, его жена была в шоке от вида окровавленного человека. О том, что при осмотре машины Кускова «нашёлся» пистолет, надо ли говорить. Хорошо, что не АКМ или СВД.

Тенденция понятна. Крутка – крутка и есть. Режим знает, что ему защищать. В своей самозащите шубохранилища готовы идти до конца. Какое начало можно противопоставить?

На пресс-конференции в московском офисе информагентства «Росбалт» выступал исполнительный директор ООД «За права человека» Лев Пономарёв. Он рассказал о заявлении в защиту новых политзеков. Подписали не только члены Правозащитного совета России. Не только президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, писатель и журналист Денис Драгунский, драматург Александр Гельман. Но даже Владимир Познер.

Другой вопрос, кто будет такие заявления читать. Многократно проверено: слова не работают без дела. Об этом шла речь и на петербургском пикете.

Развевались флаги движения «Солидарность». Национальное знамя Украины. Мелькала партийная символика «Яблока». Среди поднятых плакатов были не только констатирующие очевидное: «Политический террор – путь в 37 год», «С новым 37! Скажем хором крибле-крабле. С наступающим на грабли» – но и с практическими рекомендациями: «Нет новой сталинщине!», «Мы поименно вспомним всех, кто поднял руку, избивал Филинкова, Шишкина, Идрисова. Сознавайтесь сами». Каждое выступление сводилось к призыву: не дать повториться, не быть пассивными, не ограничиваться постами в соцсетях. Выходить на активный протест. Звать родных, друзей, соседей, товарищей. Но – «Запуганные люди сидят дома и боятся поднять головы», – говорит Юлий Рыбаков. Надо к этому добавить: не все. Но те, кто поднимает, рискуют всё больше.

А как иначе? Людей надо защищать от пыток и произвола.

Иначе придут за каждым.