«Самая успешная республика СССР». Клочок ближневосточной земли, превращённый в оазис демократии и процветания. 65 лет войны и террора, безнадёжно-кровавого тупика и феноменальных побед. Всему этому не видно конца. Другая страна в таком режиме не просуществовала бы дня. Но Израиль силён реальными духовными скрепами. Всем известно, что «два еврея — три мнения», но есть у этого оборотная сторона: «каждый еврей — одно дело». Один из таких евреев на днях покинул наш мир. Уход Ариэля Шарона, свершившийся 10 дней назад, склоняет к размышлениям. Что же действительно скрепляет нацию?

Спец Арик

Говорят, будто Арик Шейнерман появился на свет где-то в российской Бердищевке. Это не так. Его родители перебрались в Палестину из советизированной Грузии в 1922 году. Арик родился в 1928-м. Первые годы жизни провёл в кооперативе-мошаве. Израильский коллектив — даже мошав, а не кибуц — не советский колхоз. Там действительно один за всех и все за одного, даже без парторга с попом. Но это не мешает беспрерывному ору, мишенями которого стали Шейнерманы. На них наехали местные фанаты социализма. Наверное, поэтому социалистические увлечения Арика довольно быстро прошли. Израиль — страна весьма левая, но он смолоду был прав.

Не прошло другое. С 13 лет он ходил в вооружённые патрули, что в Израиле 1941-го было отнюдь не для проформы. А в советских газетах, «разоблачавших сионизм», писали, будто первых трёх палестинцев он повесил в 17 лет. Это неизвестно, так что пропустим как шум. Известно, что в 14 лет он был уже в легендарной «Хагане».

Первыми врагами были не столько палестинцы, сколько англичане. Колониальные власти формировали «арабские легионы» против еврейского подполья. Сионистское национально-освободительное движение ответило террором. Но не таким, к какому пытаются приучить нас. Взрывали не вокзалы и автобусные остановки, а гостиницы британских офицеров. Захватывали не школы и родильные дома, а укреплённые лагеря. Натренировавшись, достойно встретили атаку пяти арабских государств. Которая началась 15 мая 1948 года, назавтра после образования независимого Израиля.

На первой арабо-израильской войне 20-летний командир взвода Арик Шейнерман и стал Ариэлем Шароном. Его стихией являлись быстрые и рискованные рейды, мобильная война спецназа. Он-то фактически и создал спецназ ЦАХАЛ — в виде 101-го спецотряда. Что-то в этих операциях было от кровной мести. Арабские террористы всегда знали, на что идут. Ответка неминуема. И не всегда её получали только убийцы. В 1953-м Израиль был осуждён ООН за резню в иорданской деревне Киббия. Шарон сказал о случайной трагедии, но принципам не изменил.

В Суэцкой войне 1956 года парашютно-десантная бригада Шарона атаковала египтян без приказа и понесла заметные потери. Урок пошёл впрок. И в 1967-м, и в 1973-м годах соединения израильской армии, которыми командовал Ариэль Шарон, добивались впечатляющих успехов уже ценой минимального — для себя — урона. В войне Судного дня Шарон со своей 143-й танковой дивизией окружил египетские войска в Синайском ночном бою, форсировал Суэцкий канал и чуть не взял Каир. Это и просветило Анвара Садата, вскоре резко повернувшего к миру с «сионистским врагом». В общем, наносил Шарон урон. Но врагу.

Конечно, Шарон был не один. В те годы имена израильских генералов гремели на весь мир не слабее советских шахматных гроссмейстеров. А потом эти генералы меняли военную форму на цивильные костюмы политиков. Ицхак Рабин, Моше Даян, Иссер Харэль, Рафаэль Эйтан — это самые известные. И в этой когорте Ариэль Шарон. В некотором смысле белая ворона. Почему? Ответ прост: остальные — социалисты из левой партии МАПАЙ Давида Бен-Гуриона. Шарону ближе правая партия Херут Менахема Бегина. Того, о котором Бен-Гурион сказал: «Его приход к власти превратит Израиль в монстра». Премьер-министром Бегин стал в 1977 году. С ним пришёл в государственную политику Шарон.

Бульдозер на разворотах

В новом статусе Арик остался прежним. Сам принимал решения и сам за них отвечал. 6 июня 1982-го началась самая долгая и кровавая из арабо-израильских войн — Ливанская. Ариэль Шарон был министром обороны. Здесь на его пути случилась Сабра и Шатила. Ливанские правохристиане, союзники Израиля, относились к палестинцам куда жёстче бойцов ЦАХАЛ. Прямой ответственности за резню Шарон не нёс. Но съезжать с темы не стал. Да, было. А ООП с «Градами» в Ливане не стало.

Степень ответственности Ариэля Шарона за Сабру и Шатилу — отдельный большой вопрос. И занимались им всерьёз. Непосредственно он причастен не был, там работала фаланга. Знал и не помешал — всё равно что сделал сам? Можно и так посмотреть. Или даже — как смел не знать, что будет? В общем, накат на Шарона за резню 16—17 сентября 1982 года в западнобейрутских лагерях был крут и был по делу. Но его служба Израилю от этого не прервалась. Евреи умеют материть своих предпоследними словами. Но и ценить умеют, когда есть за что.

Шарон побывал с тех пор министром строительства — в Израиле это политически важная должность, из ключевых в кабинете. Председательствовал в комитете по вопросам иммиграции и абсорбции. Помогал нашим соотечественникам интегрироваться в израильское общество. Почти полторы сотни тысяч квартир, построенных под руководством Шарона, приняли новых израильтян, избавили от обособленной полусоветской неустроенности. Брайтон-бич по-израильски не случился. Так что мы Шарону, считай, небезразличны, по крайней мере косвенно. Не только он нам.

Главной его целью была безопасность его страны. Главная угроза исходила от палестинских радикалов. Раньше — арафатовских националистов, теперь — хамасовских и иных фундаменталистов. Именно при Шароне началось отгораживание Израиля от Палестинской автономии многокилометровой бетонной «стеной безопасности».

Вообще, интересно получилось — уже отбившись, в 1993 году социал-демократы заключили в Осло договорённости, с подачи бывших советских евреев названные «ослиными». Два старых солдата, Арафат и Ицхак Рабин, пожали друг другу руки. ООП пригласили в гостеприимный Израиль. Чтобы, победив на полях сражений, начать воевать у себя под окнами. Герой Рабин стал самой знаменитой жертвой этой новой войны, весьма необычной и крайне жестокой. Но убил его не враг-араб, а соотечественник-еврей. Считавший себя не террористом, а народным палачом, приведшем в исполнение приговор за «измену».

Шарон, как обычно, взорвал нарыв. Прогулялся в 2000 году по Храмовой горе, спровоцировав бешеную интифаду. На этом фоне выиграл выборы 2001-го — твёрдую рисковость в Израиле традиционно уважают. Став премьер-министром, Арик-Бульдозер отдал приказ силам безопасности захватить все города Западного берега реки Иордан. А для сбора разведданных применять любые методы. Ясир Арафат остался на клочке земли в Рамалле, откуда не смог выйти до смерти в 2004-м. А терактов при Шароне стало на порядок меньше.

А в 2005-м Шарон повернул фронт. Не устрашившись судьбы Рабина, пошёл на конфликт с соплеменниками ортодоксами. Армия Израиля изгоняла израильских поселенцев из сектора Газа. Мир так мир, где закон за палестинцами — так тому и быть. Героического Бульдозера люто возненавидели. Ему пришлось даже оставить правую партию имени Менахема Бегина, создавать свою… центристскую. (Это Шарон-то центрист! Впрочем, он проговорился: партия называется «Кадима», что в переводе означает «Вперёд!»)

И, возможно, сам он вскоре осознал, что ошибся, предоставив ХАМАСу простор для установки «кассамов». Спустя лишь пару месяцев его настиг первый инсульт. Железный Арик остался верен себе. Врачи рекомендовали тщательное обследование, но пациент выписался через два дня. В самом же начале января 2006 года Шарон перенёс второй апоплексический удар, от которого впал в кому. Состояние, о котором нам не судить продлилось восемь лет. Ариэль Шарон оставил земную жизнь в субботу 11 января 2014 года.

Крепость крепления

А теперь — о скрепах.

Для начала — два печальных эпизода из жизни Ариэля Шарона.

В 1967 году, на Новый год по еврейскому календарю, погиб его сын Гуром. Соседские ребята баловались с винтовкой и случайно выстрелили в мальчика во дворе.

В 2006 году магистратский суд Тель-Авива вынес приговор по делу другого сына — Омри Шарона. За нарушение правил финансирования политических партий, подделку документов и создание фиктивных фирм. Всё это делалось для сбора средств на избирательную кампанию Ариэля Шарона в 1999 году. Получил 9 месяцам тюремного заключения, столько же условно и штраф в 65 тысяч долларов.

Оба раза всесильный Бульдозер прошёл мимо. Мимо нечаянных убийц одного сына и тюремщиков другого. Представим такие ситуации в иной стране, например, в сегодняшней России. В натуре же, как говорится, мог бы и бритвой полоснуть…

Третий его сын, Гилад Шарон, сказал о кончине отца: «Его больше нет с нами, он ушёл тогда, когда решил это сделать». В этой фразе, быть может, содержится большее, чем услышано. Израиль стал не тот, каким знал его Шарон-старший, Арик Шейнерман, Бульдозер справа. В 2011 году, когда Ближний Восток трясло и над еврейской страной сгущались тучи, профобъединение Гистадрут — когда-то опора страны — поднимало демонстрации против повышения цен. Не прошло и полгода, как десятки тысяч израильтян бузили из-за подорожания любимого творога котадж.

Общество протестует против молочных магнатов, готово порвать магнатов строительных — подавай молодым семьям дешёвое жильё! Цены вниз, зарплаты вверх, всем закрыть халявные пособия, а нам повысить, и пусть всё это сделает премьер Биби Нетаньяху, а потом убирается вон из правительства. В Израиле вырос свой офисный слой, а креакл и на Святой земле креакл. К этому Шарон не привык, его жизнь воспитала иначе. И вряд ли стал бы терпеть. Задал бы своим Храмовую гору… Потому и решил уйти?

Но что же позволяет Израилю, несмотря на все тревоги и конфликты, всё же оставаться собой? Наверное, модель солидарного общества, демократического корпоративизма. Устоявшая под напором арабских армий, террористических бригад, а теперь столкнувшаяся с ором креативного класса. Она позволяла всем социальным группам соучаствовать в общественных решениях. Организовывала перманентный общественный диалог. Приветствовала взвешенный расчёт и консенсусные переговоры. Регулировала отношения сплочённых коллективов. Демонстрировала многофункциональную организацию общества, осознающего свои интересы и ценности.

Сын популярного генерала гибнет от случайной пули — и это не повод для запрета гражданского оружия. Даже высочайший статус отца не означает индульгенцию для другого, проштрафившегося сына. И в кибуцы никто никого насильно не сгонял. И атомную бомбу придумали без «шарашек» и лагерей. И с террористами управляются без ковровых бомбометаний.

Система практически не даёт кардинальных сбоев. Всё-таки самая успешная республика СССР.

И последнее пока что об Ариэле Шароне. Его имя исторически связано с именем другого героя Израиля — Менахема Бегина. (Читатели постарше, может быть, вспомнят расхожее выражение официоза менее успешных республик СССР: «военно-фашистская клика Бегина-Шарона снова бомбардировала Бейрут».) В правительстве Бегина Шарон был министром обороны — они-то и ликвидировали в 1982-м террористическое гнездо в Ливане.

Так вот, именно Бегин и Шарон по-настоящему вывели Израиль на арену общемировой политики. Прежде, при социал-демократах, Тель-Авив не заходил дальше собственных проблем. При правосионистском «Ликуде» Израиль стал активнейшим субъектом холодной войны, ударным отрядом мирового антикоммунизма. Автоматы «узи» гремели как «калашниковы», от Никарагуа до Лаоса.

Не зря в советском агитпропе всерьёз обсуждалась формула: «сионизм как высшая стадия империализма». По Ленину, если кто забыл, «империализм — высшая стадия капитализма». А тут, получается, высшие из высших, лучшие из лучших. И это, в том числе, об Ариэле Шароне. Вот как уважали.