Питерская рейдерская история, казалось, начала забываться – и тут же вылетела на новый виток. Бывшие следователи идут в отказ, попутно раскрывая неприглядные подробности шитых уголовных дел. Главные свидетели, которые на поверку оказываются весьма тривиальными доносчиками, превращаются в потенциальных фигурантов будущих расследований. На смену старым «ночным губернаторам» приходят «сумеречные». И все это – под душным флёром подковёрной войны силовиков.

Анонсы не в сроки

Шестьдесят лет назад нечто подобное происходило в органах госбезопасности СССР. Командиры «вооружённого отряда партии» всё чаще отвлекались от врагов народа, переключаясь друг на друга. Кончалось это зачастую плачевно для грозных чекистов: следователя по особо важным делам МГБ Рюмина расстреляли даже раньше, чем министра Абакумова, арестованного по рюминскому доносу. В наше время всё не так жёстко. Уценённо, если можно так выразиться.

Главное поле боя между правоохранительными органами ныне в Подмосковье. Дело игорной империи Ивана Назарова стало показательным ристалищем в схватке Генпрокуратуры со Следственным комитетом, МВД с ФСБ. В каждой паре верх пока берёт вторая сторона, ориентированная скорее на главу правительства, нежели на главу государства. «Дело Назарова» плавно трансформировалось в «дело подмосковных прокуроров».

В северной столице грызня между правоохранителями развернулась на всё той же «тамбовско-рейдерской» основе. Начиналось с дела Владимира Кумарина-Барсукова и «тамбовского преступного сообщества». Скоро четыре года, как «ночной губернатор» Санкт-Петербурга находится в «Матросской тишине».

Анонсировались грандиозные процессы, звучали обвинения в организации убийств Владислава Листьева, Галины Старовойтовой, за малым не Анвара Садата или Джона Кеннеди. Вылилось всё это пока что в приговоры по захватам магазина и ресторана. Странно, что не гаража или сарая. Правда, сроки выносились жёсткие. Даже после сбавки Кумарину осталось ещё более восьми с половиной лет, не считая уже отбытого. Тем, кто пошёл на сотрудничество, разумеется, легче – тут и пятнадцатилетний срок может вот-вот завершиться.

Свидетельства следователя

«Вопрос решён на самом верху. Как угодно набрать доказательства. Всё равно осудят по команде сверху», — так формулировались задачи для членов следственной бригады. Это не общие соображения, это цитата буквально из первоисточника. Произнёс эти слова бывший следователь выездной бригады Следственного комитета Михаил Маслов, занимавшийся под руководством Олега Пипченкова рейдерскими расследованиями в Петербурге.

Случилось это в ходе слушаний очередного рейдерского дела в Кировском суде Санкт-Петербурга. Маслова в зал заседаний привела сторона защиты. Ход оказался громким. Маслов рассказал о глобальной фальсификации доказательной базы по рейдерским делам, о подтасовках свидетельских показаний. Подтверждение прозвучало от… свидетеля обвинения (!) Михаила Дерглазова, в бытность следователем склонял к тому именно свидетель Маслов. Обещая за сотрудничество условный срок (справедливости ради стоит отметить – обещание было выполнено).

Далее Маслов поведал, что сбор доказательств следователи обосновывают полученными сверху командами, которые в свою очередь обосновываются политическими решениями. Отдельных несогласных шельмуют как пораженцев, подкупленных, угрожают им увольнениями. Что любопытно, по словам Маслова, руководивший следственной бригадой Олег Пипченков мало вникал в суть расследуемых дел. Исполнитель не более чем исполнял. Политическое решение. Можно так сказать. А можно сказать: заказ.

Заявление Маслова приобщено к материалам дела. Сам Маслов говорит, что сделал лишь первый шаг (уже, однако вызвавший нервозную официальную реакцию Следственного комитета, где намекнули на происки неких заинтересованных понятно в чём). И готов далее предавать огласке соответствующие факты, в том числе через иностранных дипломатов. Последняя деталь симптоматична. Ведь суд отклонил ходатайство Маслова о предоставлении ему защиты, так как «не нашёл оснований» считать, что свидетель подвергается какой-либо опасности…

Прямо сказать: показания Михаила Маслова сенсационны по факту своего появления, по личности свидетеля — но не по своему содержанию. Достоянием гласности давно стала и куда большая жесть, нежели всё, от него услышанное. Важно, однако, другое – впервые «с той стороны» фактически однозначно сказано о политическом характере рейдерских дел, фокусируемых в деле Кумарина. О привязке их к интересам некоего высокого начальства.

Агентство рейдеру

Вслед за свидетельскими показаниями в Кировском суде грянул новый гром. Фигурант всё того же дела Кирилл Цветков вышел из федерального розыска. И пришёл с повинной… в информационное агентство «Росбалт».

Суть его заявления – главный свидетель на позапрошлогоднем «процессе Барускова» Бадри Шенгелия (именно его показания в основном и привели Барсукова к обвинительному приговору и 14-летнему сроку, недавно усечённому на полтора года) на самом деле и являлся главным инициатором захватных операций. Названо несколько ярких эпизодов, включая тот, что был вменён Кумарину. Что немаловажно, порой Шенгелия занимался рейдерством рука об руку с сотрудниками прежнего УБОПа. Не исключено, что попутно он с помощью силовиков старался нейтрализовать конкурентов на этом поприще.

Последнее, кстати, весьма тревожит Цветкова. Это и понятно, поскольку становится всё реальнее перспектива повторного рассмотрения доказательной базы по делу Кумарина-Барсукова, которая рушится на глазах. Тогда на свет вынесутся технологии рейдерских операций того же Шенгелии. Едва ли подобное будет прощено. И если с Масловым свести счёты будет сложновато, то с задержанным сразу после брифинга Цветковым дела обстоят попроще.

Смогут ли показания Маслова и Цветкова, конкретно касавшиеся не самых резонансных эпизодов, изменить ход событий по основным расследованиям пипченковской бригады? Особенно в контексте политического значения дела. Дела, главной целью которого – теперь в этом отпадают последние сомнения – явилась показательная ликвидация структуры «ночного губернаторства». Структуры, являвшейся, что ни говори, действенным каналом гражданского влияния на власть.

Теперь это дело превращается в инструмент противоборства между силовиками, политиками, олигархами и криминальными авторитетами. (Его отголоски слышатся, например, в разговорах об уходе по собственному желанию начальника ГУВД Петербурга и Ленобласти Владислава Пиотровского – освобождается сильная позиция...) Так что остаётся ждать новых громких заявлений. Например, от того же Бадри Шенгелия, который вообще не привычен держать язык за зубами.

«Дело века» обернулось карточным домиком. Но последствия оказались тяжкими. И далеко не факт, что они уже завершились. Новый виток – новый круг. Похожий на эффект бумеранга.