Стартовал один из ключевых судебных процессов современной России. 24 апреля начались слушания по делу о покушении на убийство совладельца ЗАО «Петербургский нефтяной терминал» (ПНТ) Сергея Васильева. Как говорится, заседание обещает быть долгим. Среди фигурантов — бывший «ночной губернатор» Санкт-Петербурга Владимир Кумарин-Барсуков. По версии следствия, он являлся заказчиком. Вместе с ним на скамье подсудимых окажется ещё с полдесятка человек. Несколько участников нападения на Васильева уже осуждены на различные сроки. Получается, речь идёт о целой банде. Или, выражаясь политкорректно, о преступном сообществе. Но с такой квалификацией в последнее время и возникают большие трудности.

Как прессовали стрелков

Официальная версия такова. Всё произошло 5 мая 2006 года в Санкт-Петербурге, на углу Левашовского проспекта и Ординарной улицы. Один из налётчиков, Вячеслав Ежов, блокировал «Роллс-Ройс» Васильева. Затем братья Андрей и Олег Михалёвы открыли огонь из автоматов Калашникова. Охранник Роман Ухаров погиб, трое были ранены. Сам Васильев, тоже тяжелораненый, спасся чудом: пулю слегка отклонил мобильный телефон, по которому он разговаривал в момент нападения.

Оставим за скобками явно недостаточный уровень квалификации киллеров. Достаточно сказать, что, уходя с места, они потеряли мобильник – отчего не паспорт? Петербургская практика последних двадцати лет свидетельствует: если человека хотят убить, то убивают. Классика жанра — гранатомётный расстрел 26 июля 1999 года бронированного «Сабурбана», в котором ехал глава Балтийской финансово-промышленной группы Павел Капыш. Кстати, в этом преступлении в своё время также подозревался Кумарин-Барсуков. Однако привязка оказалась шита белыми нитками.

Если же объект покушения выживает, взятие исполнителей оказывается вопросом не слишком долгого времени. Тем более, когда у оперативников в руках мобильный телефон. Уже состоялось несколько судебных процессов. Обвинительные приговоры вынесены Михалёвым. Это люди с серьёзными биографиями, и их, конечно, было о чём спросить. Но даже здесь имели место явные несообразности. Например — дела, в которых отличались лишь имена и даты рождения подсудимых, почему-то рассматривались разными судьями. Не исключено, что это было сделано в интересах следствия, с которым братья, полностью признав вину, заключили досудебные соглашения. Это касается и ещё нескольких фигурантов. При отечественном отправлении правосудия особый порядок рассмотрения громких уголовных дел уже говорит о многом.

Вообще с братьями Михалёвыми много чего происходило. Свои сроки за стрельбу по Васильеву они получили, уже будучи осуждёнными совсем за другие преступления. Например, в марте 2011 года Рязанский областной суд успел впаять каждому по 15 лет за бандитизм, убийство, вымогательство. Все эти деяния они якобы совершали в рамках рязанской ОПГ под экзотическим названием «Слоны» (от клички главаря — двухметрового здоровяка Вячеслава Ермолова). Прежде того оба подвергались жесточайшему прессингу. Цель — добиться вполне конкретного имени заказчика. Однако Михалёвы, как и следовало ожидать, оказались парнями крепкими. Физическое воздействие цели не достигало. Тогда начались переговоры в ином формате — в основном касательно условий содержания в местах лишения свободы по другим делам. Здесь, насколько известно, взаимопонимание нашлось быстрее. Нужное имя прозвучало.

Что касается остальных участников покушения, то первым в 2010 году к 7 годам колонии был приговорен «поставщик автоматов» Алексей Игнатов. Затем такой же срок получил «автоподставщик» Вячеслав Ежов. Остальные заключили сделки со следствием и отделались условными сроками. Что касается братьев Михалёвых, то новые приговоры в октябре 2012 года им вынес теперь уже Санкт-Петербургский городской суд. За убийство 2006-го года срок Андрею Михалёву увеличился до 20 лет, Олегу — до 18,5 При этом в приговоре прямо говорится о наёмном характере их деяния. То есть — они пошли на преступление по чьему-то заданию. Обвинение подразумевает Кумарина-Барсукова.

На разборке брат за братом

Главная фаза процесса предстоит в ближайшие недели. Вместе с Барсуковым перед судом предстанут Вячеслав Дроков, Александр Меркулов, Александр Корпушов и еще несколько человек. По версии следствия, все они имеют отношение к организации покушения на Сергея Васильева. Ключевые показания давал многопрославленный Бадри Шенгелия, «свидетель на все времена». И он, и Дроков каким-то образом слышали разговоры Барсукова с организатором стрельбы Меркуловым. Где приказ приступить к ликвидации звучал открытым текстом в присутственном месте. Не зря, видать, Меркулова называют Чудным — под стать всему делу.

«Паровозом» идёт Барсуков. Остальные уже дали следствию затребованные показания. Особенно это касается Дрокова — ближайшего делового партнёра и земляка бывшего «ночного губернатора». С ним обвинение уже поработало ещё в ходе «тамбовско-рейдерского» процесса 2009 года — пятнадцатилетний приговор очень способствует откровенности. Дроков охотно и красочно описывает, каким образом Барсуков «заказывал» Меркулову убийство Васильева, как возмущался неквалифициролванным исполнением, требуя как угодно «закрыть вопрос»…

По версии Генеральной прокуратуры РФ, акционер Сергей Васильев контролировал ПНТ и мешал «тамбовским» конкурентам перехватить терминал. По умолчанию подразумевается, что Кумарин-Барсуков разрабатывал крупномасштабные проекты развития топливного бизнеса подконтрольных ему структур. Стоимость активов ПНТ на 2006 год составляла от семисот миллионов до миллиарда долларов. Результатом, по версии обвинения, и стало неудавшееся покушение.

Рассмотрим этот тезис в важном контексте фигуры Сергея Васильева. Свою бизнес-карьеру он, как водится, начал с советских судимостей. Сначала за изнасилование, потом за мошенничество. В 1990-е он вместе со своими братьями Александром и Борисом сформировал компактную бригаду. Так называемая «ОПГ братьев Васильевых» занималась вымогательством, угонами автомобилей, крышеванием мелких торговцев и сутенеров. Естественно, конфликты случались регулярно.

В одном из них Васильевых поддержали кавказские «авторитеты» старого призыва, известные в своё время как Аслан и Джафар. Они выставили в поддержку братьев несколько десятков своих бойцов. После чего посчитали Васильевых своими вечными должниками. Тем временем у Сергея Васильева возникла тема с ПНТ. Там он натолкнулся на небезызвестного предпринимателя Илью Трабера, бывшего бармена и офицера-подводника по прозвищу Антиквар. В «лихое» десятилетие Трабер считался хозяином петербургского морского порта. У него на ПНТ были свои виды.

Васильеву снова пришлось обращаться к Аслану и Джафару. Те снова обеспечили ему успех. ПНТ перешёл под контроль Васильева. Однако кавказские партнёры остались при своих — рассчитываться с ними Васильев не посчитал нужным. Вскоре у него угнали «Роллс-Ройс». Но вряд ли гордые горцы могли ограничиться столь мелким форматом возмездия. А ждать подходящего случая можно годами.

Много неясного и с покупкой Сергеем Васильевым акций ПНТ. Когда Трабер рассорился с рядом московских петербуржцев и засобирался за границу, он постарался оставить свои активы на хранение у верных людей. Среди них были братья Дмитрий и Владимир Скигины. Близкие партнёры «красного олигарха» Виталия Южилина, бывшего депутата Госдумы от КПРФ, распоряжавшегося тогда в порту. Скигины давно приятельствовали и с Сергеем Васильевым. Так он окончательно утвердился в качестве совладельца ПНТ.

Потом Дмитрий Скигин умер в эмиграции. Его брат и сын поссорились с Васильевым. Сама необходимость сотрудничества с человеком столь сложной биографии и столь же непростого характера была для них обременительна. Приходилось искать способы отодвинуть Васильева с активов. Но он держался прочно. Значит, способы требовались креативные. Или, наоборот, простейшие.

Взгляд с кремлёвской вершины

Есть в истории с терминалом и кремлёвский след. Активное участие в его судьбе принимал Игорь Сечин. «Правая рука» Владимира Путина. Заместитель руководителя президентской администрации, потом вице-премьер, ныне глава «Роснефти» и секретарь президентской топливно-энергетической комиссии. Поговаривают, что в 2007 году он был среди верховных организаторов ареста Барсукова. Можно сказать, поставил самого Путина перед свершившимся фактом.

Может возникнуть вопрос: зачем всемогущему Сечину местечковые криминальные разборки? Ответ достаточно элементарен. Во-первых, плотный контроль «Роснефти» зиял брешью именно на Северо-Западе. И создавала эту брешь Петербургская топливная компания (ПТК), считавшаяся основным активом бизнес-системы Барсукова. Внятные намёки Сечина относительно сдачи этого актива федеральному ВИНКу Барсуков игнорировал. Конкуренция эффекта не давала, региональное доминирование ПТК было органичным. Оставались классические меры внеэкономического принуждения.

Далее, Игорь Сечин в бытность функционером петербургской мэрии (в частности, начальником аппарата вице-мэра Путина) постоянно и плотно пересекался с Сергеем Васильевым и с Ильёй Трабером. Схема разделения функций была проста. Сечин решал вопросы с арендой земли в зоне государственной границы, Трабер вёл повседневное хозяйство, силовое прикрытие процесса осуществляли бойцы Васильева. Совместно решались «триадой» и вопросы, связанные с принадлежностью ПНТ. По слухам, когда в капитал терминала вошёл Васильев, Сечин распоряжался солидным, до 30 процентов, пакетом акций. Понятно, что любые посягательства на ПНТ Сечин воспринимал как личное оскорбление. Хотя бы и десять лет спустя. Таким образом, кто бы ни стрелял в Васильева, могучего врага приобретал Барсуков.

Козырь убойного дела

Но есть и фундаментальный аспект. Сергей Васильев — один из самых богатых людей Петербурга. Размеры его состояния, стоимость принадлежащих и контролируемых активов многократно превышают всё, чем располагал Кумарин-Барсуков в лучшие свои времена. «Эрмитаж отдыхает», — говорил генпрокурор РФ о квартире «ночного губернатора». Для описания принадлежащего Васильеву дворца в Вырице — копирующего царскосельскую резиденцию Екатерины II — он, наверное, не нашёл бы слов.

Генезис Васильева более чем тёмен, характер бизнеса вполне сомнителен. И при всём том государство не имеет к нему претензий. К Кумарину имеет. К Васильеву — нет.

В чём кардинальное отличие? В том, что Васильев лишён каких-либо социальных претензий. Он никогда не позиционировался как «ночной губернатор», не решал вопросы, оказавшиеся неподъёмными для чиновников и правоохранителей. Не конфликтовал с администрацией. Не имел дела с аффилированными общественными объединениями. Не искал и не находил похищенных детей. Короче, не занимался общественными делами, не создавал альтернативы властям. А богатеть режим не запрещает.

Расправа с Кумариным превратилось в дело государственного престижа. Тем более сейчас, в свете известных политических тенденций последнего года. «Карфаген должен быть разрушен!» Однако конкретные уголовные дела трещат по швам. Из первоначальных одиннадцати «рейдерских захватов» и двух «убийств» в качестве доказанных фигурируют «недружественные поглощения» одного магазина, одного ресторана плюс вымогательство ресторана и одного магазина. Плюс вымогательство десяти тысяч евро в месяц. Похоже на глупую шутку, хотя потянуло в совокупности уже на 15-летний срок. Ограничиться подобным при сделанной в 2007 году заявке на историческую победу над оргпреступностью, конечно, нельзя.

В начале февраля с Кумарина-Барсукова было снято одно из главных обвинений — в организации преступного сообщества. Речь шла даже не о легендарной «тамбовской группировке» 1990-х. Замах был скромнее. Под зловещим ОПС подразумевались буквально несколько человек. (Одного из которых, предпринимателя Андрея Рыбкина, уже нет в живых. Он умер под следствием, так и не дав показаний на Барсукова. Другой, Вячеслав Дроков, с головой ушёл в сотрудничество с правоохранительными органами.) Которые в середине 2000-х якобы собрались захватывать петербургские предприятия. Но и тут не удалось сформировать доказательной базы, что и признала следователь Ирина Доценко после многомесячной работы над обвинительными материалами.

Это обрушивало фундамент всего комплекса обвинений, исторический процесс превращался в серию малозначимых разрозненных эпизодов. Ответ последовал буквально на следующий день. Следователь Александр Халапов восстановил принципиальное обвинение по 210-й статье УК РФ. «Больше трёх не собираться» — это, если всерьёз, главное из инкриминированного Владимиру Барсукову.

Понятно, что на показаниях персонажей, подобных Бадри Шенгелия, обвинения не построишь. Но у правоохранителей остаётся убойный в буквальном смысле козырь — нужно доказать причастность Кумарина-Барсукова к организации покушения на Сергея Васильева. Особенно — в групповом контексте, обеспечивающем сцепление со статьёй о «преступном сообществе». Ставки высоки. Выражаясь высоким слогом, за Васильевым у обвинения земли нет. Но у суда выбор есть.