Лет десять назад в одном питерском ресторане (ныне несуществующем) говорили об одном питерском авторитете (ныне покойном). Попробовали подсчитать, сколько раз на его жизнь совершались покушения. Скоро сбились, но сошлись на том, что столько раз никого убить не пытались. Даже Александра II настигли быстрее. И вдруг один из участников разговора вспомнил: есть человек, на которого покушались чаще. «Кто такой?» – не поверили эрудиту собеседники. «Саид Амиров, мэр Махачкалы».

На тот момент Саиду Амирову ещё не было пятидесяти лет. Но его уже убивали пятнадцать раз. Первая попытка – в апреле 1993-го – приковала дагестанского вице-премьера к инвалидной коляске. С тех пор его беспрестанно пытались застрелить или взорвать. Один раз подняли на воздух целый жилой квартал республиканской столицы. Другой – засадили снаряд из гранатомёта прямо в кабинет мэрии. Случалось, «сопутствующими потерями» оказывались десятки людей. Но ни чиновные оппоненты, ни криминальные коммерсанты, ни исламистские террористы не смогли убрать человека, создававшего общественно-управленческий стержень Дагестана. Это удалось только федеральной власти. Охранители государственного порядка столкнули камень, способный опустошительной лавиной пройти по Северному Кавказу, если не по всей стране. Арест Саида Амирова – на редкость серьёзная заявка на перевод госуправления в по-настоящему диктаторский режим.

Амиров одновременно и типичен, и неординарен. Типичен как представитель постсоветской северокавказской элиты. В Дагестанской АССР шёл по хозяйственной линии. Специализировался на розничной и мелкооптовой торговле, пищепроме и сельской потребкооперации. Относился к низовому аппарату, на грани номенклатуры с народом. Такое положение сближало с реальной жизнью, сохраняло социальную адекватность, не позволяло витать в номенклатурных эмпиреях и иллюзиях. Рыночные де-факто навыки, которые невозможно было не обрести на этой должности в этом регионе, в сочетании с выраженной харизмой, очень пригодились Амирову, когда Дагестан из автономии в составе РСФСР стал республикой-субъектом РФ.

Первым главой постсоветского Дагестана был Магомедали Магомедов, предсовмина, затем председатель ВС ДагАССР. Республика задержалась с введением президентства. Магомедов оставался «лишь» председателем парламента, потом председателем республиканского Госсовета. Полтора десятилетия он правил Дагестаном. Его власть крепилась в основном советскими номенклатурными связями. Но в таких краях, в таком окружении этого не могло быть достаточно. Требовался человек несколько иного склада, способный организовать действенную экономическую, организационную и силовую поддержку. Таким человеком стал в Дагестане Саид Амиров.

Поначалу он занял вице-премьерский пост, фактически возглавляя республиканское правительство. Ему удалось сохранить кое-какие активы и поддержать производственные процессы. Машиностроение в Каспийске, вино-коньячный кластер, нефтегазовые предприятия, базовый агропром – всё это продолжает функционировать, хотя с большими пробуксовками. В самом существовании всего этого заметная заслуга Амирова. Не случайно первое и главное покушение на него случилось в 1993-м.

Как ни странно, даже не в этом заключалась его основная роль. Амирову удалось сформировать боеспособное ополчение – главный организационный и управленческий ресурс в кавказских республиках РФ. К этому автоматически приложилась более-менее отстроенная административная структура.

В 1998 году Саид Амиров избрался мэром Махачкалы. С большим отрывом опередил такого серьёзного конкурента, как руководитель махачкалинской автоколонны Ширухан Гаджимурадов (фактический хозяин республиканской автотранспортной системы). Своё влияние на новой должности Амиров сохранил и приумножил. Не случайно через семь месяцев возле его дома подорвался «уазик» с двумя центнерами взрывчатки. Восемнадцать человек погибли, больше ста были ранены, почти полторы сотни остались без крова. Амирова взрыв не затронул, равно как и его дом.

На следующий год случилось не менее суровое испытание – дагестанский поход Басаева и «Исламской шуры», фактически открывший путинскую эру российской истории. Окончательный выбор в пользу вооружённого отпора федеральное руководство сделало, наблюдая жёсткую реакцию дагестанцев. Амиров выдвинул крупнейший отряд ополчения. Ещё раз доказав, кто гарантирует дееспособность дагестанских властей.

На своём посту махачкалинский мэр пережил трёх глав республики. В 2006 году Магомедали Магомедова сменил Муху Алиев. Бывший партийный секретарь в ДагАССР, потом председатель дагестанского парламента рассматривался в Москве как управляемая фигура (в отличие от чересчур крепко вросшего Магомедова). Он и оказался управляемым, только управлял дагестанским президентом махачкалинский мэр. Через четыре года Алиева сменил по назначению Дмитрия Медведева задержавшийся наследник – Магомедсалам Магомедов, сын Магомедали Магомедова-старшего. Отношения президента с мэром принципиально не изменились. И не могли измениться. Любая республиканская власть нуждалась в прочной опоре. Её создавал Саид Амиров со своими ополченцами, административной структурой, финансовыми ресурсами и разветвлённой организационной сетью. Устранение этого ключевого звена делало захват Дагестана салафитским подпольем вопросом недолгого времени. Ведь серьёзное противостояние исламистам шло от «светских» группировок, замкнутых на мэрию Махачкалы.

Арестовывали Амирова, разумеется, федералы. План ФСБ, исполнение с бронетехникой и вертолётами. Взятие, что называется, «без дыма». Предъявлено обвинение в организации убийства и.о. начальника следственного отдела СК по одному из махачкалинских районов Арсена Гаджибекова. Предполагается, что Гаджибеков расследовал теракт двухмесячной давности, и направление поиска не устраивало Амирова (и вообще, следователя назначили без согласования с мэром). Он обратился к своему племяннику, кстати, вице-мэру Каспийска. Тот подобрал исполнителей во главе с помощником прокурора. Вопрос был решён. Но один из боевиков оказался в руках ФСБ и дал признательные показания.

Из московской камеры Амиров призвал своих сторонников воздержаться от акций протеста. Установка была выполнена, митинг состоялся лишь в его родном селе. В Махачкале же волю своим чувствам дали противники арестованного экс-мэра – слёзы на глазах, ресторанные банкеты, взаимные поздравления незнакомых людей… Врагов у «Кровавого Рузвельта» (так прозвали этого человека из-за инвалидной коляски и скорости на расправу) предостаточно. Стремительный рост Махачкалы и общий контроль над ситуацией в республике достигались жесточайшей решимостью в решении вопросов. Оружие применялось безоглядно. К тому же, падение даргинца Амирова многими воспринято как «аварский реванш». Кстати, быстро поставленный Амировым в подчинённое положение экс-президент Алиев – аварец.

Аварец и нынешний президент Дагестана Рамазан Абдулатипов. При том, что отец и сын Магомедовы, как и Саид Амиров – даргинцы. Возможно, здесь кроется частичное объяснение всего сюжета. Но только частичное.

Рамазан Абдулатипов стал президентом Дагестана четыре с небольшим месяца назад. Последнюю четверть века он являлся московским политиком. Побывал в ЦК КПСС, помогал Горбачёву выстраивать национальную политику (результаты которой у всех на памяти). Потом в президиуме Верховного Совета РСФСР помогал Ельцину в процессах демократизации (кончилось скандальной отставкой). Баллотировался в вице-президенты при антиельцинском кандидате (пара заняла последнее место). Во время августовского путча требовал дать ему автомат (чтобы защищать Ельцина). В новой России занимался проблемами национально-государственного устройства, настаивал на расширении прав национальных республик (теперь призван проводить в своей республике централизаторскую политику Кремля). Был послом в Душанбе (состояние российско-таджикских отношений известно). В общем, роль и задачи понятны.

Конечно, не Абдулатипов инициировал такую масштабную акцию, как арест Саида Амирова. Хотя он оказывается сейчас среди бенефициаров – впервые дагестанский президент освобождён от обязанности отчитываться перед нижестоящим чиновником. Трудно, однако, сказать, выигрывает ли Абдулатипов в долгосрочной перспективе. Вполне вероятная дестабилизация стороной его не обойдёт. Но не он это решал.

Акция с Амировым – крупная веха федеральной политики. Той, что обозначилась в начале 2012 года. Когда был взят курс на всемерное ужесточение режима, куратором внутренней политики стал Вячеслав Володин, президент Путин призывал «Умрёмте ж под Москвой!», а впереди маячили дело Pussy Riot, клерикальная бесовщина, 6 мая, бешенство принтера, антикурительный закон… далее везде. До сих пор прокатывало. Поединок с обществом выигрывался властью без серьёзного отпора. В таких случаях головокружение от успехов является обычной симптоматикой. Попытка установить в Дагестане экспедиционное правление ФСБ – это сильная заявка. Исламисты оценят оказанную им помощь в сбросе главного врага.

Сила вещей диктует. Власть уверенно ведёт страну вразнос. Когда-то политбюро ЦК КПСС похожим образом влезало в Афганистан. При том, что все его члены понимали: не стоит туда соваться…