Двадцать два десятилетия назад более 80 тысяч граждан Первой Французской республики окружили здание Национального Конвента и под угрозой артобстрела добились выполнения политических требований. К власти пришла радикально-демократическая партия якобинцев. Новое правительство Франции без остатка искоренило наследие феодальной монархии. Четырёхлетняя волокита с ликвидацией рудиментов старого порядка завершилась практически сразу.

Опираясь на организованное вооружённое плебейство, революционный режим подавил сопротивление монархической реакции и разгромил иностранную интервенцию. Французская экономика перешла к свободному предпринимательству. Французское общество – к системе гражданских объединений и социальной солидарности. Французское государство – к республиканскому строю, надёжно защищённому аппаратом революционного террора.

Под знаком Великой Французской революции прошли два следующих века. Энергия якобинской динамики не исчерпана поныне. Революционные движения 1980-1990-х, современная Арабская весна, сопротивление нынешним диктаторским режимам под лозунгами свободы и демократии происходят из того же исторического источника.

Парижские события 31 мая – 2 июня 1793 года доказали: подлинные преобразования неосуществимы без напора активных масс. Решающую роль в становлении революционной республики принадлежала не депутатам Национального Собрания и Конвента – при всём уважении к этим историческим фигурам – а санкюлотским низам, гражданским боевикам Национальной гвардии, лабазникам и ремесленникам, рабочим и представителям «последней штольни». Только их поддержка позволила лидерам Якобинского клуба и всего монтаньярского движения твёрдо реализовать необходимое. Отдадим должное площадным и уличным вожакам вооружённого народа, авторитетам предместий, «понаехавшим» в Париж мигрантам.

Многие судьбы сложились трагически. Слова о «пожирающей революции», ставшие ныне банальностью, рождены именно французским опытом. Но эти люди совершили то, к чему были призваны историей. «Национальный Конвент только потому победил, что был истинно народным. Он должен представить добрым гражданам и народным обществам широкую свободу. После этого можно будет уже решить, что оставить на долю революционной энергии и чем пожертвовать во имя человечности», - говорил Жорж Дантон.

В сегодняшней Франции левые псевдонаследники якобинцев не достойны великих теней. Кто из авторов закона, который мы не станем лишний раз упоминать, избежал бы при Максимиллиане Робеспьере гильотины за моральное разложение? Кто из них рискнул бы открыть лицо перед Станисласом Фрероном? Или даже перед «рыжим подонком» Франсуа Бурдоном, который на фоне теперешних «продолжателей» смотрится эталоном благочестия? Но против принудительной политкорректности и разложения понятий поднимаются подлинные наследники величия Франции, её традиций и её революции. Движение «Французская весна» и Национальный фронт выступают бок о бок с гражданами-мусульманами. Как два с лишним века назад, когда взятие Бастилии приветствовали с другого средиземноморского берега вдохновлённые революцией алжирцы.

Важный урок извлекает из давних событий Россия. В Августе 1991-го в нашей стране не нашлось Национальной гвардии, гарантирующей победу. Гражданский прорыв был остановлен наскоро перекрасившейся бюрократией. Историю невозможно отыграть назад. Но, при всей своей суровости, она даёт людям новые революционные шансы. «Мгновенье славы», увековеченное «Марсельезой», порой настаёт неожиданно.