Статья

ЗАКОН НЕ ПРАВ? ПРАВО — ПРОТИВ ЗАКОНА

В ночь на 22 июня в Москве произошло силовое столкновение оппозиции с властями. Сила, как обычно, применялась только с одной стороны. Довольно весомо: за медпомощью пришлось обращаться семерым, в том числе, 72-летнему правозащитнику Льву Пономарёву и лидеру партии «Яблоко» Сергею Митрохину. Так энергично очищалось в Малом Кисловском переулке помещение правозащитной организации «За права человека». Теперь там разместится некое «городское учреждение социальной защиты». Тем временем, «в кустах» — точнее, на этот раз в близлежащем помойном баке — уже найдены «документы», компрометирующие «иностранных агентов»… Свои соображения по данному эпизоду высказывает Народной трибуне член Центрального совета профсоюза «Университетская солидарность» Павел КУДЮКИН.

— Павел Михайлович, чем, по-вашему, именно эта правозащитная организация так насолила властям? Чтобы такое устроить на глазах столичной публики?

— Не так важно, что здесь именно ЗПЧ и Лёва Пономарёв. Налицо примитивная операция ФСБ по расширению дискредитации оппозиции и близких к ней НКО.
Методика похожа на «Анатомию протеста-2». Тогда легализовывались видеоматериалы, незаконно полученные от белорусского КГБ. Теперь один из путинюгендов, «Россия молодая», находит в помойке бумаги. Всё – агенты, заговор... Заодно удар по «Яблоку» в порядке мэрской кампании.

— Как связать ситуацию с выборами мэра Москвы?

— Ну, какие тут проблемы? «Молодоросы» порылись в помойке – кандидат в мэры Митрохин защищает ЗПЧ. Инструкции иностранных агентов выполняет. Странная логика, конечно. Но для них сойдёт.

— Официальные версии – аренда, расторжение договора, сложности с оплатой – совсем не принимаете всерьёз?

— Неуклюже слепленный повод. Думаю, Лев не врёт, когда говорит, что в ЗПЧ не получали извещений. Аренда проплачена. Не та ситуация, чтобы выселять при автоматчиках.

— Но, с другой стороны, бывают же у властей внезапные всплески экономического либерализма. В смысле: плати за нашу священную собственность!

— Это может быть. Диктатура закона, как же.
Я бы вот на что ещё обратил внимание – активная роль чоповцев. В сугубо физической части мероприятия первая скрипка была их. Тем временем готовится закон, который легализует применение силы со стороны сотрудников частной охраны. Раньше они были относительно вежливы (моя жена знает по Жуковскому лесу). А на Хопре уже было жёстче. Что впереди?
Зато полиция более-менее в стороне получается.

— Генерал Якунин уже говорит о неполной информированности, о служебной проверке.

— Возможно, сказывается подключение Совета по правам человека. Который всё-таки при президенте.

— А Владимир Лукин?

— В меру ограниченных возможностей – тоже. Говорят, что наши омбудсмены делятся на три породы – декоративные, служебные, охотничьи. Надо отдать должное, Лукин ближе к третьей.

— Итак, беспредел. На ровном месте бьют пожилого человека. Бьют потенциального – во всяком случае, теоретически – мэра Москвы. Какого рода ответов можно, на ваш взгляд, ожидать?

— В данном случае никакого. Очень интеллигентные люди.

— А какие-то другие за них не впишутся? Случается ведь кое-где.

— В Москве вряд ли. У нас на такое способны либо наци, либо антифа. Те и другие не любят правозащитников.

— А если бы кто вписался, сами жертвы не возмутились бы первыми? Не отмежевались бы, не призвали власти защищаться по всей строгости закона?

— Боюсь, что да. Испугались бы.

Латиноамериканизация по модели семидесятых? Картинки были почти аргентинские времён покойного Виделы.

— Ещё не в худшем виде. До экстраофициального террора «эскадронов смерти» пока не дожили. Скорее позднебрежневский СССР по масштабу политических преследований. Конечно, с другой социальной природой.

— Сойдёт с рук?

— Трудно сказать. Зависит от того, насколько власти ещё считают нужным соблюдать видимость законности. Будут протесты, обращения в суд. Но в ответ пойдут в ход бумаги из помойки. Которые могут оказаться весомее.

— На место ЗПЧ водворяется некий собес…

— Символика. Были вредные общественные правозащитники, стали полезные государственные социальщики. Возблагодарите за это.

— Если ввести событие в общий контекст? Например, проекта экономической амнистии?

— Не думаю, что она будет. Разве что крайне ограниченная.

— Не станут уравновешивать политическое ужесточение смягчением на этом участке?

— По-моему, вряд ли.

— В целом ваше мнение по ситуации?

— Бессмысленно уважать антиправовой закон. Уважать надо право, на котором закон должен основываться. Когда же закон становится бесправием, сопротивление становится долгом.
К сожалению, до этого понимания многие ещё не доросли.