Статья

Модник Сашка-инженер

4 августа 1884-го в Шлиссельбургскую крепость до конца жизни был заключён Фёдор Юрковский. Сказать, что это один из самых ярких и неординарных революционеров-народников - не сказать почти ничего. Прокурор называл его «великой планетой», полицейский осведомитель - «человеком смелым, решительным, смерти не боящимся, ярым революционером». Семья его не понимала, любимая женщина - боготворила. Андрей Желябов (сам Желябов!) клеймил его как опасного террориста, а Вера Фигнер считала «выродком среди остальных серьёзных аскетически настроенных, строгих товарищей-идеалистов».

Агитировать делом

Да, он от них отличался. Не признавал унылой обречённости, нарочитого постничества и затворничества. Он любил жизнь как таковую и брал от неё всё - был не дурак выпить и закусить, поволочиться за женщинами, просто порадоваться окружающему миру. Даже такие бытовые мелочи, как аксессуары в одежде, имели для него значение. Юрковский первым ввёл в моду «мундир революционера» - револьвер и кинжал за поясом. Вычурно, конечно, но эффектно! Не говоря о том, что эффективно в критических обстоятельствах.

Но это всё - атрибуты внешние. Хотя и отражающие внутреннюю сущность Фёдора Юрковского. Который был прирождённым революционером. В двадцать лет, поступив в петербургское Морское училище, он познакомился с Николаем Сухановым и вместе с ним создал революционный кружок «Китоловное общество». За это, в 1872-м, из училища его выгнали. По счастью, без последствий. Вероятно, в память об отце - герое Крымской войны. Даже не запретили жить в столице.

Он поступил в Технологический институт, потом в Военно-медицинскую академию. Но не закончил, и в 1874-м вернулся в родную Украину. Стал участвовать в работе революционных кружков. Наиболее близким оказался кружок народника Ивана Ковальского. Но и в нём Юрковский поначалу не находил отклика. Идеи же были очень просты: агитировать «боевыми фактами». Ковальский же в то время был убеждённым сторонником мирного протеста, он и Юрковского убедил присоединиться к «хождению в народ».

Хождение завершилось в том же году арестом обоих. Их отправили в Николаевскую морскую тюрьму. Видимо, Юрковский использовал это время, чтобы убедить Ковальского в своей правоте. Во всяком случае, выпущенный из тюрьмы в 1875-м под залог в пятьсот рублей, Ковальский на следующий год организовал новый кружок и горячо убеждал товарищей вести «пропаганду делом». Призывал к вооружённому сопротивлению. Требовал готовить народ к восстанию. Его слово было услышано. Когда кружок был раскрыт и на конспиративную квартиру нагрянули жандармы, Ковальский с товарищами без боя не сдались. В ход пошли револьверы и кинжалы. Были ранены несколько жандармов и их пособник-дворник.

А Фёдор Юрковский воплотил теорию в жизнь ещё раньше. Его тоже выпустили из тюрьмы под поручительство в 1875-м. Он остался в Николаеве и поступил управляющим на лесопильный завод. А заодно открыл собственную кузницу, где изготовлял кинжалы для вооружения революционеров. Вероятно, одним из этих кинжалов в Одессе был казнён сексот Василий Тавлеев, выдавший участников Южного союза рабочих. Участвовали в этой казни сам Юрковский и Григорий Попко. Прикрытие обеспечивали Иннокентий Волошенко и Григорий Иванченко.

Это сладкое слово… экспроприация

«По отношению к правительству, как к врагу, цель оправдывает средства, т.е. всякое средство, ведущее к цели, мы считаем дозволительным» - говорится в программе Исполнительного комитета «Народной воли». Но ещё до принятия программы революционные группы начали практиковать экспроприации госказны. Самую крупную блестяще организовал Фёдор Юрковский. Сложный подкоп под Херсонское казначейство и изъятие более полутора миллионов рублей называют «ограблением века».

В группу экспроприаторов входили сам Фёдор Юрковский, Елена Россикова, Елизавета Южакова, Николай Франжоли, Михаил Фроленко, Анна Алексеева. Ещё одним участником подкопа был человек совершенно иной биографии. Беглый уголовник Яков Погорелов, осуждённый за кражу со взломом. Это тоже был эксклюзив Юрковского - до него революционеры не связывались с уголовными (впоследствии данный метод получил развитие во времени и пространстве). Впоследствии, будучи пойман, Погорелов говорил, что работал исключительно за бабло. Но по воспоминаниям революционеров, дело обстояло иначе. Он ненавидел режим, увлекался народническими идеями и выполнял свою работу с огромным энтузиазмом.

Деньги, вынесенные из казначейства, планировались на побеги политкаторжан. Не вина Юрковского, что в результате прекрасно проведённой операции революционерам достались лишь 16 тысяч рублей (они тоже не пропали зря - пошли на оружие и динамит). Полиции очень скоро удалось напасть на след денег и арестовать большинство участников экспроприации.

Юрковский долго скрывался. Консультировал народовольцев, готовивших покушения на Александра II – по устройству подкопов. За то и получил почётную кличку: Сашка-инженер. Арестовали его случайно. В 1880-м. Киевский военно-окружной суд приговорил к двадцати годам каторги и вечному поселению в Сибири.

В кандалах

Отбывать каторгу предстояло на Каре, куда Юрковский попал в феврале 1881-го. Но там он задержался лишь на полтора года. За это время успел написать рассказ «Три мгновения», очерк «Как я упразднил Херсонское казначейство» и первые главы романа «Булгаков». Заодно вместе с Андреем Баламезом и Игнатием Ивановым казнил Петра Успенского, заподозренного политзеками в предательстве (потом оправданного товарищеским судом).

В мае 1882-го бежал с Кары в группе с Николаем Левченко, Андреем Баламезом и Моисеем Диковским. За три недели вдвоём с Диковским переправился на лодке по Шилке до Амура. Когда лодка перевернулась, пошли пешком до границы с Китаем. Там и были пойманы казаками. За этот побег Забайкальский окружной суд добавил Юрковскому ещё десять лет. Уже не в Сибири, а в столице империи.

В Петербурге он оказался в августе 1883-го и был отправлен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. А 4 августа 1884-го переведён в Шлиссельбургскую крепость.

В крепости он провёл двенадцать лет. Всё это время Юрковский продолжал писать свой роман. Но дописать не успел - умер 31 августа 1896-го. Болезнь его была тяжела, последние дни - ужасны. Но ему выпало редкое счастье, как мало кому в Шлиссельбурге - проститься с товарищами и умереть на их руках.

Рукопись романа пролежала в тюрьме десять лет. В 1906-м освободившийся Николай Морозов вывез её в Петербург и издал в сборнике «Под сводами»: «Фёдор Юрковский. Заключённый № 10. Булгаков. Роман из эпохи 70-х годов». Отдельной книгой роман вышел в 1933-м. На последнем листе рукописи запись Морозова: «Здесь роман кончается по причине смерти автора, не вынесшего заключения». Однако кредо автора чётко определено уже на первых страницах в одной фразе главного героя-революционера Николая Булгакова (альтер эго Юрковского) – в адрес антагониста-легитимиста Фёдора Винка:

«Дело коротко: я за разрушение, вы за status quo. Соглашения быть не может».

Этот бескомпромиссный девиз направлял всю жизнь Фёдора Юрковского.