16 июля 1054 года — чёрная дата в духовной истории человечества. В этот день единая христианская церковь распалась на Западную (латино-католическую) и Восточную (греко-православную).

Дело было, понятно, не в том, кто какими перстами крестится.

Византийский император Константин IX предложил папе Римскому объединиться для защиты от норманов и изгнания их из Южной Италии. За военную помощь он обещал вернуть в его юрисдикцию южные итальянские епархии, входившие как часть Восточной империи в юрисдикцию константинопольского патриарха. Папа, конечно, согласился. Тем более, что норманы докучали и ему самому.

Договор обсуждали около пяти лет и при этом и успешно скрывали его от константинопольских патриархов, ведь ущемлялись именно их права. Однако, когда на патриарший престол уселся Михаил Керуларий, он смог довольно быстро докопаться до истины. И устроил по этому поводу весьма своеобразный демарш. Вместо того, чтобы открыто заявить своё право на духовное пастырство в отторгаемой провинции, он завёл шарманку по поводу обрядности. Дескать, римляне не так поют Alleluia, не так и не в те дни постятся и тому подобная старообрядческая нудятина. Короче, какие-то малозначимые факты превратил чуть ли не во вселенскую проблему.

С императором у него это, может быть, и прокатило. Но не с Львом IX, папой изрядно харизматичным и боевитым. Он первым из пап вступил борьбу за инвеституру. Начал реформы по очищению духовенства от корыстолюбия и обмирщения. Ещё будучи диаконом лично участвовал в военных набегах на Италию, а став папой, водил войска против тех же норманов. В общем, Керуларий явно просчитался, полагая, что запугает Льва обвинениями в поедании свинины.

В ответ Лев IX написал послание, в котором на все обрядовые вопросы ответил кратко: «Никто не может отрицать того, что, как крюком управляется дверь, так Петром и его преемниками определяется порядок и устройство всей Церкви. Как крюк водит и отводит дверь, сам оставаясь неподвижным, так Пётр и его преемники имеют право произносить суд о всякой церкви, и никто, отнюдь, не должен возмущать или колебать их состояние, ибо верховная кафедра не судится ни от кого». Не надо быть многомудрым патриархом, чтобы понять смысл послания: не тебе, дурак, судить о делах и путях папы римского — преемника самого апостола.

А летом 1054-го Лев IX отправил к Константину своих послов во главе с кардиналом Гумбертом договариваться о реально серьёзных вещах — совместных военных действиях в Южной Италии. Император легатов торжественно принял и всячески ублажал. Этого Михаил Керуларий уже снести не мог. И как всегда, нагадил мелко: в течение пяти недель отказывался принимать посланников. Понятное дело, легаты были под стать самому папе, иначе как бы он доверил им столь важную миссию — договор о военном сотрудничестве. И вместо того, чтобы терпеливо дождаться милости патриарха, утром 16 июля вошли в храм Святой Софии и швырнули на престол отлучительную грамоту на Михаила и всех его единомышленников. Грамота эта написана самим неистовым Гумбертом, то есть — по определению — документ глубоко неполиткорректный.

Опасаясь лишиться престола Михаил, наконец, проявил решимость и деловитость. Его приспешники начали возбуждать народ, в Константинополе назревал бунт, и император малодушно дал задний ход. Публично было заявлено, что переводчики с латыни якобы что-то неправильно перевели, и император был введён в заблуждение, а теперь всё понял и полностью поддерживает патриарха... Ободрённый таким исходом, Керуларий тут же созвал собор, на котором отлучил легатов и всех с ними единомысленных, то есть, по сути, папу Льва IX. Это было очевидно всем: за бритьё бород и безбрачие духовенства, к обычным же западным христианам претензий не высказывалось. И лишь в самом конце анафемы прозвучало роковое слово филиокве.

Конфликт, конечно, возник не на пустом месте и развивался в течение нескольких веков. Расхождения в догматике, обрядности, в церковной организации существовали и ранее. В IV веке впервые проявилось соперничество за лидерство между епископами Рима и Константинополя.

Византийцы принявшие самоназвание ромеи, считли себя истинными преемниками величия и традиций Древнего Рима. В западноевропейцах же видели лишь диких и необразованных варваров — что, в общем-то, вполне справедливо, хотя и глупо. Пришлые варвары были куда прогрессивней и драйвней покорённых римлян. Собственно завоевание великого Рима именно потому и произошло, что сами римляне (а тем более, их подражатели) уже никуда не годились. Разложение шло по всем уровням — никчёмные и развратные императоры, зажравшиеся и изнеженные патриции, постоянно требующий халявного хлеба и непрерывных зрелищ плебс, поднаторевшая в грабежах, но совершенно разучившаяся воевать армия...

Не удивительно, что западные варвары относились к византийцам с презрением и пренебрежением, полагая их изнеженными людьми, живущими в незаслуженной роскоши, не умеющими нормально держать в руках оружие. Своё превосходство они неопровержимо доказали, спустя полтора столетия, когда в 1204 году во время крестового похода завоевали и разграбили Константинополь.

Увы, это очевидное всей Европе доказательство не показалось столь же убедительным на Руси. Русское духовенство и светские правители приняли сторону схизматиков. На то было много причин, они многократно описаны авторитетными исследователями, и известны всем, а потому воспроизводить их нет смысла. Стоит упомянуть лишь главную — якобы православие не желало впадать в зависимость от земного правителя, Римского папы.

Нет также необходимости приводить все преимущества и исторические возможности, упущенные в результате этого выбора. Но об одном всё же стоит сказать. Очевидно, что сегодня Россия пожинает плоды выбора, сделанного почти тысячу лет назад.

За это время католическая церковь прошла долгий тернистый путь — да, через жестокое подавление ересей, костры инквизиции, массовые убийства язычников и гонения иноверцев, но — к истинному человеколюбию, христианскому всепрощению и пониманию. Нравственные идеи христианства нашли своё воплощение в католической доктрине коллективного спасения — прощение, утешение, надежда — это Чистилище. Социальная доктрина взаимопомощи воплотилась в христианской демократии и солидаризме. Католическая церковь мобильна и подвижна во времени, ей доступны обновление и модернизация, она — для людей и служители её — служат людям. Она источник доброты и заботы — Мадонна слышит и любит всех, все для неё родные дети. Святые — покровители и защитники в реальных и конкретных начинаниях. Монашеские ордена активно занимаются благотворительностью, реальной помощью сирым и убогим, они принимают деятельное и благожелательное участие в реальной жизни, пытаясь её изменить к лучшему. А главное — католическая церковь, её глава и её дети — свободны.

Православные всего этого лишены. Ортодоксальная церковь изначально жестока к своим детям, её главная функция — наказание. Она не идёт к людям, как заповедал Христос апостолам, а требует от людей жертв и покаяния. Да и сам всемилостивейший Бог, если и обращает взор к земному, то по большей части лишь карает, Богоматерь застыла в бесконечном величии, святые бездеятельны, а в мирских вопросах и вовсе не при делах. Впрочем, вряд ли кому-то захочется получить совет от св. Николая II… лучше уж как-нибудь своими силами обойтись. Встреча с русским попом к несчастью — что тысячу лет назад, что сегодня — если не задавит насмерть, то засудит на годы. Монахи и монашки злобны и неприветливы, ни у кого при виде их хмурых и унылых физиономий не возникнет желания обратиться за помощью. При этом православие (абсолютно независимое от Папы) полностью зависит от благосклонности государственной власти, а потому сервильно, несамостоятельно, замкнуто в себе и, следовательно, совершенно бессмысленно. А самое главное — практически ни у кого нет надежды на прощение и спасение хотя бы в отдалённом будущем, православный обскурантизм и костность не допускают такой возможности. И, конечно, у такой паствы нет ни спаянности, ни взаимопомощи, ни солидаризма, зато есть коллективная ответственность и лютый индивидуализм.

Если исходить из логики ортодоксов, которая предполагает во всех неприятностях и несчастьях кару божью, то, вероятно, следует предположить, что в 1453 году на Константинополь обрушилась та самая кара. За ошибку, совершённую в 1054 году. Византия был взята османами. Константинополь переименован в Стамбул (который и защищали-то лишь католики — генуэзцы и венецианцы). Коим он и остаётся по сию пору. Вероятно, после того, как Турцию примут в Евросоюз (в основном католический), вопрос можно будет считать окончательно закрытым и гипотезу о каре — доказанной. В этом свете любопытно задуматься о судьбе и путях России. Отринули католичество — потеряли «мать городов русских» и родину российского православия Киев (вместе с доходами от религиозной деятельности). В общем, не пора ли ориентиры менять? Покаянием много можно достичь. В католичестве, разумеется.