Прошедший в середине месяца очередной конституционный референдум в Арабской Республике Египет (АРЕ) вновь привлёк повсеместное внимание к ведущей стране арабского мира. Вот уже три года, как трясёт весь арабский мир, вместе с египетским государством. Уверен, что многие молодые египтяне, которые в начале 2011-го требовали на Тахрире отставки Хосни Мубарака, не желали того, что происходило на протяжении последних лет.

В Египте спираль истории оказалась на редкость замысловата. Сначала на смену прогнившему бюрократическому режиму Мубарака пришли военные. Под напором масс они допустили во временное правительство представителей гражданского общества. Египет с головой окунулся в политическую конкуренцию, победителями в которой вышли исламо-консерваторы – «Братья-мусульмане». Вот кому достались плоды первоначальных студенческих протестов.

Затем история сделала очередной кульбит. Небывало людные манифестации опрокинули исламистского президента Мурси. «Братья-мусульмане» оказались вне закона. Ирония, а на самом деле драматизм тяжёлой египетской действительности заключается в том, что многие из тех, кто на Тахрире готов был отдать жизнь за торжество демократии, через два года призвали к власти военных. Чтобы те, по существу, завершили недлинный демократический эксперимент. Да, в незавидном положении очутились египетские либералы и социалисты.

Ни в коей мере не хотелось бы выступать политическим адвокатом «ихванов», как называют в АРЕ активистов объединения «Братья-мусульмане». Это клерикальная сила, обращённая в прошлое. К тому же продемонстрировавшая в 2012—2013 годах полную управленческо- экономическую некомпетентность. Но факт остаётся фактом: Партия свободы и справедливости (ПСС — политическое крыло «братства») трижды побеждала на всенародных голосованиях. Пришедшие к власти военные перечеркнули мнение большинства египтян.

При президенте Мурси усиливался клерикальный авторитаризм. Но после того, как Высший совет вооружённых сил вновь оказался при делах, демократии стало ещё меньше. «Братья-мусульмане» тяготились оппозицией, но, по крайней мере, признавали её (во всяком случае, до запретов не успело дойти). Клика генерала Абделя Фаттаха ас-Сиси, фактического хозяина Египта, попросту приравняла самую популярную – в соответствии с результатами выборов – партию страны к террористической организации. Между тем, не «ихваны», а военные устроили в прошлом году бойню в Каире и Александрии. Да и в дальнейшем политические репрессии в АРЕ заметно усилились. Скажем, лишь за два дня до плебисцита были задержаны около 350 оппозиционеров. Военный режим настроен на закручивание гаек и искоренение инакомыслия. Отнюдь не только исламистского. Фарсовый судебный процесс, на котором Мурси и его ближайшее окружение обвиняются в государственной измене и шпионаже (!) – знаковый индикатор. Что-то в Египте происходит не то.

Когда принимали «ихванскую» конституцию, ПСС в целом не мешала оппозиции вести контрпропаганду. Не то сейчас. «Нынешний конституционный референдум проходит в абсолютно несвободной обстановке, когда вести кампанию «против» означает навлечь на себя гнев властей», - отмечает британский политолог-арабист Джон Гроу. Загнанные в подполье «Братья-мусульмане» сделали ставку на активный бойкот. Но уставшие от трёхлетних политических приключений египтяне в большинстве своём поддержали конституционный проект военных.

Подготовленная генералитетом в связке с либеральными юристами новая Конституция АРЕ — весьма парадоксальный документ. Он повышает роль представительной власти, но оставляет за президентом право назначать министров. Провозглашается политический плюрализм, оговаривается «чёткое равенство между мужчиной и женщиной во всех областях: гражданской, политической, экономической, социальной и культурной». В то же время, существование партий на «религиозной основе» теперь законодательно запрещается. А ведь в мусульманских странах исламские партии – важный элемент политического плюрализма.

Текст Конституции изобилует специальными статьями, подтверждающими права отдельных категорий населения – от крестьян до артистов. И при этом новый Основной закон позволяет в «особых случаях» подвергать гражданских лиц суду военных трибуналов. А также официально утверждает, что в течение восьми лет министр обороны должен обязательно назначаться с согласия Высшего совета вооружённых сил – правящей ныне хунты.

Египтяне ждут политической стабильности. Но не только. Страна охвачена социально-экономической лихорадкой. Экономический рост сократился до 1,5% против 7% пять лет назад. Резко упали доходы от туризма. Значительно сократились иностранные инвестиции, истощаются национальные валютные резервы. Зато выросли безработица и инфляция. И пока что ни исламисты, ни либералы, ни военные не придумали эффективной методики выхода из структурного кризиса.

Явка на конституционном референдуме оказалась достаточной для кворума, но невысокой – по разным данным, проголосовали от 40% до 55% избирателей. Это, конечно объективно обесценивает «мубараковский» уровень поддержки нового Основного закона – более 98,1%. Поэтому говорить о том, что народ легитимировал порождённую переворотом власть, не приходится. Вряд ли Египет быстро преодолеет глубокий общественный раскол.