Александр Юрьевич Штамм был человеком высокого интеллекта и гражданского мужества. Он был известен и как хороший программист, и как историк (особенно – историк флота), и как журналист. Но более всего – как политик, членом Руководящего круга Народно-трудового союза российских солидаристов и редактор легендарного журнала «Посев».

Фактически он был членом НТС ещё с советских времен. Тогда это требовало большого мужества и цельной убеждённости в правоте своего дела. И даже самоотречения. Его увольняли с работы. «Компетентные органы» угрожали ему репрессиями. На него нападали в питерских подворотнях представители социальной среды, взрастившей нынешнего «нацпахана». Сейчас их эстафету в подобных делах пытается принять НОД (хотя куда им…).

Штамм остался верен до конца. Он никогда не встраивался в очередной «правильный» тренд. Будь то лево-либеральный или державно-духоскрепный. Убеждённый антикоммунист и антисоветчик, он вышел из Демократического Союза, когда партия стала игнорировать национальное содержание демократии и путать здоровый национализм с имперским шовинизмом и нацизмом. Александр Юрьевич не желал «быть в тренде». Да, его политические взгляды эволюционировали. Из приверженца Российской империи он стал конституционным монархистом, а в дальнейшем – сторонником парламентской республики. Но менялась форма. Содержание оставалось прежним: свобода, субсидиарность, гражданское общество и частная инициатива.

Александр Юрьевич полагал, что Российская империя имела потенциал демократического развития. Поэтому он выступал за возрождение исторической преемственности. Как сторонник конституционной парламентской монархии, хотел вернуть Россию в семью европейских народов через возвращение в семью европейских монархов. Тем более, что конституционные монархии Европы стали наиболее развитыми правовыми демократиями современности. С самым высоким уровнем жизни, самым высоким статусом человеческой личности, её самой надёжной защищённостью. Но когда Штамм убедился, что в современной РФ монархия неизбежно предстанет не в европейском, а в опрично-ордынском виде, он стал республиканцем.

Ведь основная идея НТС – национальная Россия в семье европейских народов. Она близка и понятна всем, кто рассматривает нашу страну как изначально европейскую. Тем, кому присуще европейское национальное сознание.

Была у Штамма платформа, которую он не менял никогда. Это – русский солидаризм, основанный на социальном партнёрстве, правовой государственности, демократии, свободе и открытом доступе в экономике и в политике. Как это не похоже на сегодняшних Черных, Яровых, Милоновых с их политическими и моральными метаморфозами ради встроенности в приблатнённо-чекистскую вертикаль.

После падения власти коммунистов, распада советской империи зла и лжи Александр Штамм раньше многих из нас понял: час освобождения для России ещё не настал. В отличие от других стран посткоммунистической Европы. Внешне была свобода. НТС легален, «Посев» издаётся в Москве… Но в НТС теперь могли уволить с работы новые русские капиталисты – старые советские чекисты. Пережидавшие опасность и готовившиеся к «вставанию с колен» в полный рост.

В эти «лихие девяностые», время свобод, надежд и упущенных возможностей, Александр Юрьевич становится главным редактором «Посева». Он делал всё, чтобы путь к свободе привёл к цели. А не откатился в отстой и мракобесие новордынского евразийского средневековья. Бороться приходилось не только с бывшими чекистами и партхозактивистами, но и с бывшими своими соратниками, потерявшими голову от очередного «возрождения отечества» под сенью «скреп духовных». Это, наверное, было самым трудным в его последние годы.

Штамму сейчас исполнилось бы 70 лет. Этот возраст – далеко не предел жизненной энергии. Он мог быть с нами и продолжать служение святому делу, которому отдал свою жизнь. Но уже 8 лет, как его нет с нами.

Не только его. Нет и того «Посева». И того НТС. Раскол в организации начался давно, но Украинская революция, Крымская аннексия и Донбасская война окончательно развели нас. Не только на разные политические позиции, но и по разные стороны боевого соприкосновения. Донбасс, сплотивший украинцев в политическую нацию, для России стал фронтом гражданской войны. Я имею ввиду славный РОВС, отправившийся воевать в составе ДНРовских террористических банд. НТСовцы–крымчане превзошли в «колорадстве» Моторолу с Мозговым. Все это предвидел Штамм, когда испытывал тяжесть общения с редакцией «Посева» и Руководящим кругом Союза. Ложившимися под «встающую с колен» чекистскую клику.

Справедливости ради следует отметить, что НТС не был исключением. Многие другие антикоммунистические организации эпохи Холодной войны – особенно праворадикальные – тоже не избежали ошибочных оценок постсоветской диктатуры в РФ. Видят в ней то «барьер против исламского фундаментализма», то «отпор американскому гегемонизму», то ещё что-то столь же мудрое – что угодно, кроме того, что видно невооружённым глазом: возрождающийся в новом обличие «совок».

С чувством незлобного, но горестного сожаления говорил Александр Юрьевич и о леволибералах, выгрызающих себе нишку во властной вертикали. И об НКО, которые тратили деньги умных и честных граждан свободного мира на развитие не демократии и свободы, а на развитие конформизма и циничной политической всеядности. Тем самым способствуя силам советского реванша. Без осуждения, но с печалью, говорил он о многих наших коллегах, внешне прозападных и либеральных, но содержательно – сервильных евразийских ордынцах, готовых прогнуться под любую власть.

Уже первый – «оранжевый» – киевский Майдан 2004 года стал для российского политического и околополитического сообщества моментом истины, отделением зерна от плевел. Штамм с равнопрезрительной иронией отзывался о «Евнуховиче» и «Пьющенко». Но был восхищён мужеством, решительностью, демократической твёрдостью граждан Украины. Тогдашние прогнозы и оценки Александра Юрьевич и сегодня звучат куда мудрее и ценнее сервильной болтовни многих остепененных политологов.

Обо всём этом я беседовал со Штаммом летом 2008 года, за месяц до его безвременной кончины. Говорил о необходимости вывести НТС на поле политического боя, в качестве организованной силы. Александр Юрьевич не считал это своевременным. Он был сторонником активных просветительских усилий. Да и слишком свят был для него образ НТС, чтобы окунуть его в грязь российских политтехнологий. Тогда я не знал, что эта наша встреча будет последней.

Александр Штамм ушёл. Мы остались лицом к лицу с «Левиафаном», о наступлении которого он предупреждал. И мы должны продолжать его дело. Настало время для реализации идеологии НТС – солидаризма – в российской политике. Нам нужна политическая сила, реализующая эти идеи. И нам нужен центр политической мысли для развития идей солидаризма. Применительно к реалиям современной России и окружающего мира.

Для этой цели питерской организацией НТС принято решение о создании Института солидаризма, своего рода фабрики политической мысли. Мы должны критически переработать идейно-теоретическое наследие НТС, очистить его от имперской архаики и прочих пагубных заблуждений, доставшихся в наследство от Белого движения и первой эмиграции (таких, например, как неприятие национальных демократий, образовавшихся на месте распавшейся Российской империи). И я предлагаю присвоить этому институту имя Александра Юрьевича Штамма. Это будет лучшим ему памятником.