Доклад «Политическое насилие как норма. Без права на мнение», изданный правозащитной группой «Агора» в проекте «Апология протеста» – не повод для национальной гордости. Но серьёзный предмет для раздумий о национальной политической культуре и о текущем моменте. Не только в той части, что в докладе отражена. Не менее значимы моменты, что в доклад не попали.

Первый вывод, к которому подводит исследование, парадоксален. Масштабы политического насилия в современной России относительно умеренны. Рассматривается период последних четырёх лет – после Крыма. Когда путинская олигархия расписалась под тезисом Мао: «Наш коронный номер – война и диктатура». Приведённая в докладе статистика фиксирует более 200 нападений на оппозицию в 54 регионах страны. При этом 75 эпизодов приходятся на Москву и Петербург. Почти 40% нападений совершены в двух столицах, где проживают около 12% населения страны. Далее следуют Краснодарский и Ставропольский края, Воронежская, Нижегородская, Новосибирская, Челябинская, Свердловская и Кемеровская области. В остальных 44 регионах случаи единичны.

Понятие «нападение» трактуется в докладе широко. Под этот термин попадает и убийство, и избиение, и пытка, и обливание зелёнкой, и забрасывание пирожными, и подкладывание под дверь свиной либо куриной головы. Авторы не разграничили враждебные акции по категориям, не отделили физическое насилие от психологического давления. Вероятно, систематизация не удалась из-за большого объёма и сжатых сроков работы.

Происходит смешение и в другой плоскости. Не всегда разделяются прямое государственно-полицейское насилие (задержания и избиения на протестных митингах, аресты и пытки оппозиционных активистов) и насилие «титушек», путиноидных лоялистов (нападения из-за угла, ряженые казаки-SERB’ы). Хотя понятно, что тут и там источник и цель едины.

Политик Борис Немцов убит выстрелом в спину. Активист Иван Скрипниченко умер от последствий удара, полученного на защите немцовского мемориала. Владимир Иванютенко («Артподготовка») тяжело ранен заточкой. Профессионально, до переломов, избит правозащитник Динар Идрисов. Кастетом в подъезде избит Владимир Шипицын («Солидарность»), до потери сознания – Олег Максаков («Открытая Россия»). Майский митинг Навального против самодержавия по канонам жанра, замахивали нагайками черносотенные «казаки». Это в двух столицах. В Подмосковье и на Урале избивают экологистов ЧОПовцы.

Такие факты включены в перечень и проанализированы. «Насилие в отношении политических оппонентов в России становится нормой, при этом нормой допустимой и разрешенной, – констатирует «Агора». – Если вы решили заниматься гражданским активизмом, наряду с задержаниями на мирных акциях протеста, обысками и арестами будьте готовы к угрозам и нападениям». Цитаты президентского охранника Золотова и президентского пресс-секретаря Пескова про отбивную и печень веско иллюстрируют эти тезисы.

Но кое-что в докладе отсутствует. Например, даже упоминание об антирежимном политическом насилии. Да, масштабы несопоставимы. Таких случаев единицы, а не сотни и не десятки. Но они есть, и для адекватного понимания вопроса необходимо учитывать и эту «ночную политику». «Русские повстанцы», «русские бандеровцы», ультрарадикальные националисты, новообращённые джихадисты – такие группировки практикуют физические нападения, поджоги, даже стрельбу на пространствах от Сибири до Северо-Запада.

Режимные погромщики чаще всего выбирают мишенями сторонников Алексея Навального, самых активных правозащитников, участников движений, подобных «Солидарности», экологистов и градозащитников. Антирежимные – путинистских «общественников», «новороссов», партийные объекты «ЕдРа» и пункты агитпропа. Любопытно, что боевики обеих сторон друг друга как-то обходят… Это важный фактор, поскольку именно он грозит обрушением в неуправляемый гражданский конфликт.

Но идём далее. Всё это даже в совокупности – поверхностный слой, верхушка социального айсберга. Как и сто лет назад, главным фактором антигосударственности, античекизма становится низовая уголовщина. «Мы обеспокоены», — лаконично констатировал полковник Московкин, начальник информационно-аналитического управления собственной безопасности МВД. Естественно. Доклад «Апологии протеста» фиксирует за 2017 год 77 нападений и угроз оппозиционерам. Нападений же на полицию за первое полугодие – 12 тысяч (более 80% случаев происходили при исполнении). В августе 2017-го Московкин говорил о 13 убитых полицейских. В конце года глава МВД генерал Колокольцев сказал о 28 убитых.

С другой стороны, годом раньше в отделах полиции, СИЗО, «Иваси», полицейских машинах, больницах после госпитализации и судебных залах погибли 99 человек (двое из них – в помещениях Центра «Э»). Вот она, глубь социально-политического насилия. Суть жести, которая вошла в общественную повседневность. Понятно, когда Росгвардию тренируют в промзоне – если в Москве на патруль нападают с арматурой строители, а в Биробиджане с вызванным нарядом дерутся монтажники. И это на фоне эпохального пенсионного разрыва, активизации организованного криминала и поражений партии власти на региональных выборах. Какой из этого следует политический прогноз?

«Мемориал» определяет численность политзаключённых в современной РФ: 183 человека (137 – по религиозным мотивам, 46 – по политическим). В «докрымском» 2013-м было 70. За это же время общее количество российских заключённых снизилось почти на 80 тысяч и ныне едва превышает 600 тысяч. Это исторический минимум постсоветского периода. И в то же время: «В современной России насилие в отношении гражданских и политических активистов стало нормой. Отдельный факт нападения уже даже не является мощным информационным поводом для федеральных СМИ», – сказано в докладе «Агоры».

Как это может быть?

Постмодерн социального уродства. Насилия как такового не так много. Но его духом и тенью пронизано всё. Административный беспредел, тупая идеология, дебильная пропаганда, лживые фейки – в сочетании это и есть «управленческое оружие» власти. Сказать проще: силовой упор государства сделан на тотальную истерию. Это режимный лом, против которого общество пока не нашло приёма.

Между тем, приём-то очевиден – нужен длиннее лом. Организационные системы, политические технологии, умелая пропаганда доступны не только властям с холуями. Оппозиция вполне способна к этому. Дело за малым – обретение адекватности в том формате диалога, который в любом случае уже навязан властью. Экстренная задача. Пока не начал необратимо сбываться прогноз ужесточения на послевыборный период. Сделанный почти год назад руководителем «Агоры» Павлом Чиковым.