Статья

ПЕРВЫЙ ЗВОНОК

На минувшей неделе власть в России официально заявила о преодолении серьезного финансового кризиса, заверив граждан в нерушимости отечественной банковской системы. Строго говоря, на улицах больших городов не происходило ничего, чтобы хоть в отдаленной степени напоминало панику в августе - сентябре 1998 года. Толпа не осаждала несчастные продовольственные магазины, и ныне никто не рвался покупать коробками памятную по советским временам дешевую и малосъедобную кильку в томатном соусе (из-за ее утрамбованности в жестяные баночки, такие консервы называли "братской могилой"). Большинство обывателей на первый взгляд вообще не заметили каких-то финансовых сложностей, и нервозную атмосферу, царившую всю неделю в резиденциях крупных банков, в полной мере почувствовали лишь их служащие.

Десять лет тому назад все было совершенно иначе.

Внешних признаков пережитого на неделе финансового кризиса оказалось два. Во-первых, многие крупные банки Российской Федерации стали испытывать кризис ликвидности - иными словами, возникла острая нехватка денег для совершения текущих операций. Во-вторых, совершенно неожиданно - и это уже напоминало знакомую ситуацию 1990-х годов - у части населения резко возрос спрос на наличную валюту. В первую очередь, покупали доллары и евро, но к середине недели потянулись и за фунтами, и за другой европейской валютой. Последнее обстоятельство говорит о том, что небольшая, но внимательно отслеживающая события на рынке часть российского населения, все-таки лихорадку в банковой системе почувствовала.

Реакция оказалась мгновенной и хорошо знакомой по подзабытому прошлому: жители столичных городов мгновенно бросили на произвол судьбы расхваленный за последние годы рубль и побежали скупать более надежные банкноты. Не знаю, как насчет золотовалютного обеспечения, но психологически рубль оказался обеспечен слабо и зачихал при первом дуновении холодного финансового ветерка. В Петербурге, например, спрос на доллары и евро в пятницу, 19 сентября, превысил среднестатистическую ежедневную норму в 10-15 раз. Действительно, за последние месяцы американский доллар в России к удивлению многих обывателей "подрос" с 22-23 рублей до 25 рублей. Уверения экспертов в падении доллара после президентских выборов в США до прежнего или даже еще до более низкого уровня ни на кого не подействовали. Россияне, менявшие рубли на доллары, демонстрировали обратную уверенность, заверяя собравшихся у обменных пунктов в том, что к концу года доллар неизбежно подорожает до 28-30 рублей.

Нехватку наличных средств в ряде крупных банков Российской Федерации объясняют прозаично. После грузино-осетино-российской войны иностранные инвесторы стали постепенно выводить средства с российского рынка, специфически отреагировавшего к середине сентября на сокращение денежных объемов. Некоторые наши политики с воодушевлением вновь заявили о кознях анонимных врагов на Западе, пытающихся, таким образом, подорвать наш экономический рост, однако серьезные финансовые эксперты относятся к подобным тезисам скептически и связывают вывод средств с российского денежного рынка совсем с другими причинами.

Видимо, кроме связи с кризисом в американской финансовой системе, есть и некоторые доморощенные обстоятельства. Последние годы наш средний обыватель помешан на жизни в кредит. Берут в кредит все, много и жадно. Дают тоже от души, с минимальными издержками и проверками. Многие банки буквально бьются друг с другом за то, чтобы дать россиянину быстрее, больше и с минимальными гарантиями. Покупают в кредит всё: от автомобилей (чаще всего) до стиральных машин, электрогрилей, пылесосов и мобильных телефонов. Городское население живет в кредит в гораздо большей степени, чем сельское. В конце концов, в какой-то момент и кредиты становится отдавать проблематично, и банки, соревнуясь друг с другом, идут на огромные риски, кредитуя, допустим, покупку машины, откровенным жуликам, использующим чужие паспорта. Потом, когда наступает срок первого платежа, банк не может найти ни денег, ни машины, ни заемщика.

Отрадно все ж, что банковский кризис не выплеснулся на улицу. Наш обыватель чрезвычайно остро реагирует на любые сложности, в которых с советских времен твердо видит государственные проделки. Среднестатистическому россиянину глубоко безразличен статус частного банка, которому он доверил свои кровные сбережения. В том случае, если банк начинает испытывать проблемы, вкладчик уверен, что его, равно как когда-то и его родителей с бабушками-дедушками, опять надувает родное государство. И если бы слухи о трудностях с наличными деньгами сейчас стали бы широким достоянием общественности, народ бы вполне рванулся снимать вклады и штурмовать банковские учреждения со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Принципиально от событий 1998 года нынешняя ситуация выглядит лучше. В первую очередь, благодаря бездефицитному бюджету и наличию больших золотовалютных ресурсов. Ни первого, ни второго в 1998 году в России не было. На прошлой неделе министерство финансов оперативно распорядилось выделить трем крупнейшим банкам России 1,5 триллиона рублей ($60 млрд.) на поддержание отечественной банковской системы. Одного сообщения о таком шаге хватило, чтобы спрос на наличные деньги упал и ситуация изменилась к лучшему. Хотя, совершенно очевидно, что выброс платежных средств в таком объеме, не может не повлиять на рост инфляции и цен, с которыми можно бороться лишь повышая конкуренцию и влияя на формирование в российской экономике конкурентоспособной, а не монопольной среды. Кризис преодолели. И, даже если его совокупные потери оцениваются в $15 млрд., то огромное большинство наших соотечественников об этом и не узнало (да и деньги-то не свои), продолжая спать спокойно. А это существенно, когда можно спокойно если и не спать, то хотя бы дремать. Все же один знакомый экономист сказал автору: "Это был первый серьезный звонок, предупреждающий правительство Российской Федерации о необходимости принятия серьезных мер. На одной продаже ресурсов в XXI веке далеко не уедем".

Тем более, стоит ли выделять деньги абхазам и осетинам, когда самим не хватает?

Кирилл АЛЕКСАНДРОВ