В последнее время интенсивно ведутся дискуссии вокруг понятия "суверенная демократия", которое предложено в качестве ключевого лозунга, поскольку не вызывает отторжения ни у одной значительной политической группировки в стране. Однако по существу понятие "суверенная демократия" - формальная этикетка, позволяющая отвести обвинения в связи с разительным отличием от западной демократии политического режима России, но ничего не говорящая умам и сердцам ее граждан. Лозунг "суверенной демократии" вносит в общественное сознание дезориентацию и не указывает перспективы развития: даже теоретически проблематично найти особенности российской демократии, которыми можно будет гордиться как "достижением демократии". В качестве одного из немногих достоинств лозунга "суверенной демократии" указывают на то, что составляющие его понятия закреплены в Конституции России. Однако в Конституции есть другая формулировка, которая не только дает нашему обществу однозначный ориентир развития, но и эмоционально чрезвычайно привлекательна для большинства граждан. Конституция провозглашает Россию не только правовым, но и социальным государством. Лозунг социального государства чрезвычайно актуален, требуется только избежать его "забалтывания" и превратить в действительный инструмент "санации" общественного сознания. Именно максимум усилий в направлении формирования социального государства - императив движения также и к правовому государству. В противном случае подобная форма государства обречена у нас на превращение в бессмысленную бюрократию, которая безусловно будет отторгнута народом, несмотря на любые её "демократические" заклинания. Социальная государственность никоим образом не должна ограничиваться распределением бюджетных выплат, а главным образом она должна заключаться совсем в ином. Прежде всего нужна целенаправленная помощь государства созданию общественно эффективных форм труда. Основной социальной функцией государства должно стать содействие экономической организации общества. Это определяет рамки формирования российской модели социально-правового государства.

Альтернативы трансформации российской государственности

Становление в России либерально-демократического государства по образцу стран Запада нельзя считать предопределённым. Слишком сильно отличается от западных вариантов развития вся российская социально-историческая традиция, включая менталитет и практику наших дней (хотя, конечно, абсолютизация этих различий является ошибкой). Не существует неотвратимого детерминизма прогресса, который бы обеспечил в обозримом будущем унификацию к "единственно верной" модели социального бытия. Это будущее каждая единица мирового сообщества - нация (народ в рамках своей государственности) готовит самостоятельно, на основе того, что имеет - как с тем или иным успехом определяет своё будущее каждая личность.

Нация должна бороться за обеспечение своих интересов, чтобы не остаться на обочине цивилизации. Установление определённого политического режима и проведение реконструкции государственной системы - прежде всего важнейшее средство в этой борьбе. Конечно, учет духовных ценностей в государственном строительстве возможен и нужен - приоритет общенациональных интересов лишь ставит здесь границу субъективным предпочтениям.

Имеются альтернативы дальнейшей трансформации российского государства и общества в зависимости от того, как будут проходить далее социальные процессы в стране. Подчеркнём, что речь идёт о процессах, в которых сложным образом переплетаются объективные и субъективные факторы: траектория цивилизационного развития определяется в значительной степени "ответом на вызовы", выбором решений и пробуждающейся (или нет) в связи с ними энергией субъектов социального действия.

Принципиально, существуют 3 основных варианта дальнейшей трансформации России, отвечающих последовательному выбору в двух альтернативах.

Первая альтернатива - выбор основных общественных сил между стремлением к минимизации роли государства или к его укреплению. Можно надеяться, что нет необходимости доказывать - существование России и её народа как значимой величины возможно только во втором случае. На сегодня основные общественные силы сделали выбор в эту сторону, хотя еще в 1998 г. такой поворот отнюдь не был предрешен. В этом (социально-субъективном) отношении, поворот можно считать необратимым - он является таковым по крайней мере в рамках близкой политической перспективы. Однако в социально-объективном отношении не всё столь однозначно: предлагаемые пути укрепления государства могут в действительности противоречить этой цели.

Вторая альтернатива, на перепутье которой страна находится в настоящий момент - выбор между жестким авторитаризмом (в различных вариантах, от замаскированной диктатуры до открытого тоталитаризма) и правовым политическим режимом. Имеется значительная неопределённость в формах обоих вариантов выбора.

Существуют различные проекты воссоздания тоталитарного или казарменно-авторитарного государства в России, которые роднит обращение к иррациональным, религиозным или псевдо-религиозным началам. В этот идейный спектр (от православно-монархических до фашистско-языческих цветов) укладывается и национал-коммунизм (неосталинизм в различных модификациях). Неосталинизм (в том числе зашитый в подкладку социал-демократического костюма КПРФ) - вариант псевдо-религиозного синкретизма с православным уклоном - является наиболее популярной формой подобных настроений. Несмотря на искажения логики и фактов, депрессивно-истероидные тональности (а иногда и параноидальный уклон) публицистических разработок на эти темы, раздробленность и часто вражду национал-авторитаристских движений и групп, не следует преуменьшать вероятность поворота страны в этом направлении. Гораздо в большей степени, чем усилия национал-авторитаристов, на подобный путь наталкивает одностороннее восприятие массовым сознанием опыта исторического бытия России и заложенная на уровне такого восприятия реакция "имперского реванша". Даже самый общий анализ этой ситуации показывает, что попытка реализации подобных имперских проектов приведёт к "надрыву" - истощению национальных сил. Этим обеспечен уход России со сцены мировой истории - либо в результате военного столкновения, либо еще до его развёртывания - по сценарию поражения СССР в холодной войне. В сущности, какие бы "происки врагов" ни обнаруживали мы в подобных случаях, главная причина краха - внутреннее самоизживание казарменного строя, реакция на его гнёт - стремление общества к минимизации государства. Поэтому, констатируя тупик в направлении диктатуро-имперских проектов, следует рассмотреть как спасительную альтернативу иную возможность, для начала на самом общем принципиальном уровне.

В отношении альтернативного диктатуре выбора мы предлагаем говорить о правовом политическом режиме, рассматривая демократию, в сложившемся её понимании, как одну из форм подобного режима. Жесткий выбор "или демократия - или диктатура" не является корректной постановкой проблемы ни в принципе, ни для России начала XXI века. В этом смысле для нас важно обнаружить водораздел политических режимов в области, отделяющей ультра-авторитарное или тоталитарное государство ("неограниченно" авторитарное, то есть по определению - командующее обществом) ото всех форм государственности, создающихся на базе гражданского общества или в процессе его становления. Классический образец недемократических правовых государств - европейские государства в форме абсолютной монархии (Англия до парламентско-пуританской революции XVII в., Франция до Великой революции и в период империи) или дуалистической монархии (Германия до I мировой войны). Именно к этому типу правовых государств относилась и предреволюционная Россия.

По стереотипам, установившимся в ХХ веке, идея плебисцитарной демократии (логическим пределом которой является управление государством непосредственно по результатам опросов общественного мнения) выступает в роли "священной коровы", однако практика показывает большую эффективность правового государства с сильной исполнительной властью и конституционно ограниченной демократией (президентская республика, немногим, помимо выборности главы государства, отличающаяся от административной системы "правового абсолютизма"). По отношению к той критической ситуации, в которой находится Россия, необходимо исходить не из стереотипов или излюбленных кем-то образцов общественных систем, а из реалистической, даже прагматической постановки цели - обеспечить создание устойчивого правового государства, в качестве единственной альтернативы национальной катастрофе. Поэтому следует трезво, отбросив не только "пунктики" ставших навязчивыми идеями предрассудков, но и некоторые вполне почтенные доктрины, рассмотреть сегодняшнее состояние страны и направление его трансформации.

Современное политико-правовое состояние России и перспективы реформ

Политический режим современного российского государства хотя и не представляет собой диктатуру, но не является ни демократическим, ни в полном смысле правовым. "Народовластие" имеет место номинально (по букве Конституции РФ) и в смысле источника легитимности власти. На практике налицо режим ограниченного авторитаризма, при котором функционируют, но достаточно неэффективно, законодательные и судебные органы, а реально действующая власть (включающая главу государства с его личным окружением, глав регионов с их приближенными и лидеров коммерческого сектора, фактически дублирующих это лидерство в политике) имеет довольно широкие возможности оперирования национальными ресурсами практически без контроля общества. Значительны и возможности власти по манипулированию самим обществом. Несмотря на укрепление центральной власти (пресловутое "строительство вертикали"), во многом ее доминирование над другими фактически властными структурами носит полу-фиктивный характер, а вкупе с реальными политико-экономическими отношениями все это придает режиму в целом окраску олигархии. Тем не менее, руководители центральной государственной власти ощущают неустойчивость подобной стихийно сложившейся конструкции режима и ищут пути его "санации". В действительности, таким путём может являться только процесс реконструкции самой государственной системы в общенациональных интересах. По сути, поиск программы действий власти происходит в этом направлении, хотя окончательной определённости здесь пока нет.

Пока что укрепление центральной власти в стране носит правовой характер и опирается на поддержку достаточно широких социальных слоёв. Правительство может рассчитывать на эту поддержку, пока проводит курс обеспечения национальных экономических интересов и национальной безопасности (в здравом смысле этого понятия) - классические задачи национального государства. Исторические судьбы России до начала 90-х годов приводили к преломлению этих задач в некие квазирелигиозно-утопические ("сверхдержавная миссия"). Искаженными выступали не только функции государства, но и его отношения с обществом. В особенности рельефно (даже гротескно) это выявилось в советский период. Однако снятие "сверхдержавной миссии" до недавних пор, в условиях критической степени социальной дезинтеграции, не приносило особенно позитивных плодов. Только возрождение общенациональной солидарности - сознание общности национальных интересов - делает возможным оздоровление страны.

В принципе общенациональной солидарности отражено единство общества и государства. Восприятие (с различной степенью осознанности) этого принципа значительной частью граждан указывает, что Россией исторически достигнута вполне конкретная стадия становления цивилизации и гражданского общества - "нация граждан". Это не означает автоматически дальнейшее движение в сторону полноценного правового государства, однако принципиально определяет тенденцию движения именно в этом направлении. На той стадии гражданского общества, которую мы имеем в России, это движение происходит в форме "мягко"-авторитарного государства. Однако объективно можно оценить, что степень авторитарности в ходе такого движения не уменьшается, а то и возрастает - это почти безусловно связано с потребностью концентрации воли нации к достижению её целей (фактическому обеспечению её интересов).

Сегодняшняя Россия не двигается и не может двигаться в сторону расширения демократии. Реальная форма правового государства в стране в ближайшей перспективе, имея ввиду не только наш национальный исторический опыт и менталитет, но и реальные социальные потребности, видится скорее как "конституционный авторитаризм", чем как "конституционная демократия". Понятно, что наше общество недостаточно зрелое, чтобы породить правовое государство на пути самоорганизации, однако оно вполне способно включиться в реализацию созидающих такое государство реформ.

Исходной задачей, которую решает сейчас президентская власть, является воссоздание регулярного централизованного государства, в противоположность олигархии предшествующих лет. Решение этой задачи является необходимым (хотя и недостаточным) условием правовых форм жизнедеятельности общества и самого государства. Централизованная исполнительная власть (в основном федеральная) в президентской республике берёт на себя основную нагрузку государственных функций. Начатая в 2004 году (декларированная уже в 2000-м) административная реформа нацелена здравым образом - на обеспечение исправной "командной" работы этой (фактически доминирующей) ветви власти. Задачей является создание рациональной административной системы, по определению являющейся иерархически устроенной системой управления (вполне по канонам кибернетики).

Рациональная административная система, в отличие от командно-административной системы советского социализма, управляет не всем обществом, а выполнением своих собственных функций. Делает она это в непрерывной обратной связи с обществом, так что при правильной постановке дела обеспечивается единство социального управления, как бы это ни называть - "общественной партисипацией", "практической демократией" или "соборным правлением". Конечно, административные реформы достигнут своей цели только если будут основательно проработаны такие каналы обратной связи. В первую очередь необходимо усовершенствовать механизм административной ответственности представителей власти. Не удовлетворяющие требованиям функциональности, включая необходимое взаимодействие с обществом, кадры управленцев должны уступать место более способным. Механизм конкурсности по простым и ясным критериям (включая, в особенности, число и размер обоснованных претензий граждан к административным деяниям или бездействию) даже эффективнее для этого, чем процедуры народного голосования.

Безусловно, административных реформ недостаточно. Движение к правовому политическому режиму требует также систематической работы по реализации необходимых для развития общества прав и свобод граждан (которую не следует путать с патетикой "борьбы за торжество демократии"). В первую очередь здесь на повестке дня - и это понято руководством государства - создание эффективной судебной системы. Усовершенствование форм представительной власти (в частности, введение форм парламентского контроля и развитие ответственного местного самоуправления) важно и для обеспечения обратной связи администрации с обществом, и для формирования самого гражданского общества, "политическим ядром" которого выступает представительная власть.

Круг политико-правовых и административно-правовых реформ в конкретных российских условиях не может сам по себе, без решения социально-экономических проблем, обеспечить достижение необходимой цели - создание устойчивого правового государства. Эта проблематика содержит аспекты, выходящие за рамки политико-правового рассмотрения. Есть, однако, важнейшая область, в которой непосредственно стыкуются политико-правовые и социально-экономические вопросы.

К российской модели социального правового государства

Понятно, что обозначение "суверенная демократия" для политического режима России есть формальная этикетка, позволяющая некоторым образом отвести обвинения в связи с разительным отличием этого режима демократии западной, но ничего не говорящая умам и сердцам ее граждан. Более того, "суверенная демократия" как лозунг скорее вносит в общественное сознание дезориентацию. В самом деле, что это за такие особенности российской демократии, которыми мы даже в перспективе могли бы гордиться как "достижением демократии"? Если они и будут, то всегда легко могут быть оспорены оппонентами. А в ближайшие годы наша страна, как было обосновано выше, не может и не должна рассматривать рост "степени демократизации", которая неизбежно будет измеряться по западным рецептам, в качестве критерия продвижения вперед. В качестве одного из немногих достоинств лозунга "суверенной демократии" указывают на то, что составляющие его понятия закреплены в Конституции России. Между прочим, в Конституции есть и куда более конструктивное определение нашего государства как правового. И реальное развитие этой стороны государственности гораздо важнее для решения и экономических, и общественных проблем, чем ажиотаж вокруг демократизации. Допустим, формирование правового государства есть дело органов власти, к которому простые граждане почти не имеют отношения, а потому и не проявляют интереса и симпатии (хотя это не так). Однако в Конституции есть другая, простая и ясная формулировка, которая не только дает нашему обществу однозначный ориентир развития, но и эмоционально чрезвычайно привлекательна для большинства граждан.

Мало обращают внимания на то, что Конституция провозглашает Россию не только суверенным, демократическим, правовым, федеративным и т.п., но и социальным государством. Правда это определение, в отличие от ранее упомянутых, приводится не в преамбуле и первой статье, а лишь в статье 7 Конституции: "Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека". В действительности, речь не идёт о сохранении "рудиментов социализма". Это одно из существенных определений государства, которое по-настоящему может признаваться правовым. Определение государства не только как правового, но и как социального, содержится в конституциях многих стран Запада, например, Германии. Соединение принципов права и социальной справедливости - ключевая идея общепризнанной в этой стране доктрины социальной рыночной экономики. Суть не в том, чтобы рассматривать элементы этой доктрины, а в том, что действительно соединение права и сильной социальной политики - кардинальная перспектива общественного развития в общемировом масштабе, альтернативная, по существу, различным вариантам скрытой или явной деградации общества. В более специальном отношении - это важнейшая тенденция развития самого права, а значит, и обеспечения правового характера государства.

С точки зрения конституционного права, различают общие гражданские права и права социально-экономические (права на труд, жильё, медицинское обеспечение, образование; сюда же относят право на здоровую среду обитания и доступ к культуре), без реализации которых либо нарушается само право человека на жизнь, либо оказывается ущемлённой возможность сделать эту жизнь достойной. Вменение государству определённых социальных обязательств по отношению к гражданам - глубоко обоснованное направление развития права. Гипертрофия этой идеи в доктринах социализма - особое общественное явление, да и отношение настоящих социалистов к "призраку коммунизма" отрицательное. Гражданские права и свободы иногда называют "первым поколением прав человека", их обеспечение можно считать критерием окончательного формирования нацией правового государства. Обеспечение социально-экономических прав ("второго поколения прав человека") составляет критерий формирования социального государства на правовой базе.

Несмотря на всю сложность выполнения государством социально-экономических функций в период провозглашения Конституции России и даже в гораздо более благоприятных сегодняшних российских условиях, именно максимум усилий в этом направлении - императив движения также и к правовому государству. В противном случае подобная форма государства обречена у нас на превращение в бессмысленную бюрократию, которая безусловно будет отторгнута народом, несмотря на любые её "демократические" заклинания. "Правые" и "левые" крайности у нас, позиции радикальных либералов и неосталинистов - сходятся в равнодушии к реальным нуждам общества.

Итак, правовое государство в России может формироваться только как социальное. В принципе, пора свёртывания социальных функций государства осталась позади, однако и их остаток продолжает подвергаться медленной деградации. В этом - наиболее уязвимое место реформ, а потому именно здесь и следует сосредоточить усилия. Не следует впадать в прострацию, констатируя объективные трудности, делая акцент на "экономической неполноценности" сегодняшней России. В действительности, в основе наших социально-экономических проблем лежат причины фактически не материального, а духовного порядка. Связанность управленческих действий инерцией советской системы или имитацией западного опыта, а часто просто дезорганизация, воздвигают порой непреодолимые препятствия решению сравнительно простых проблем. Более творческий подход к этим проблемам, наряду с систематическим проведением в жизнь достаточно простых приёмов организационного порядка, позволят добиться значительных результатов в рамках находящихся на сегодня в распоряжении государства средств. Этот же подход в перспективе обеспечит экономически эффективное использование огромных интеллектуальных и материальных ресурсов России.

С принципиальной точки зрения, речь идёт об актуализации одной из идей российских солидаристов - проекта народно-трудового строя (в современной форме определение звучало бы, скорее всего, как "социально-трудовой"). Сегодня можно представить основной принцип, реализация которого позволит стране продвигаться к этому "органическому" общественному устройству: выполнение социальных функций государства путём содействия трудовой организации общества. Это означает, что социальная миссия государства никоим образом не должна ограничиваться распределением бюджетных выплат, она должна заключаться главным образом совсем в ином. Прежде всего нужна целенаправленная помощь государства созданию общественно эффективных форм труда (включая экономико-организационную, предпринимательскую, деятельность).

С точки зрения гражданского и общественно-политического действия, движение в указанном направлении ставит вполне конкретные задачи. Надо требовать от государства, точнее, администрации - не того, чтобы она "оставила нас в покое", а того, чтобы она выполняла возложенные на неё обязанности правоприменительного и функционально-социального служения. Общественное действие, неустанное давление в этом направлении - как стихийно, так и в рамках конструктивных (а не "лозунговых", как в "медовую пору росссийской демократии") социально-правозащитных организаций - важнейший фактор формирования рациональной административной системы и соответствующей этому "смены элит". Надо четко понимать, что подобная общественная борьба имеет положительный эффект не как "борьба общества с государством" (и это, и даже "борьба против административной системы" - разновидности войны с ветряными мельницами), а только как борьба-партнёрство в достижении двуединой цели - создания правового государства и органически взаимодействующего с ним гражданского общества.

Сейчас еще рано окончательно определять модель будущего российского государства, многие конкретные черты которой будут складываться в ходе новых событий и стихийных общественно-политических процессов. Однако надо подчеркнуть, что это будущее рождается не на пустом месте - у нас существуют традиции правового государства, по крайней мере начиная со времени великих реформ императора Александра II. Фундаментальные положительные результаты развития российского государства и общества не перечеркнули потрясения социального переворота и грубые искажения советско-социалистического периода (по сути, представлявшего собой усугубленный вариант неизбежно неприятной "империалистической" - милитаристско-индустриальной фазы модернизации). Нет никаких оснований пытаться "вытравить" наш национальный религиозный менталитет (в самом общем духовно-нравственном подходе родственный для православия, ислама и буддизма) и даже остаток общинного менталитета (его деформация в "социалистический коллективизм" корректируется сама собой с уходом идеологического пресса) циничным индивидуализмом и безудержной погоней за наживой. Впрочем, здесь начинается иная важнейшая тема - тема возрождения духовных основ, необходимых новой российской государственности. Сейчас наша задача иная - установить, в рамках каких политико-правовых форм возможен успех при создании этой государственности. Эти рамки - варианты реализации социально-правового государства (от солидаристического социально-трудового строя до правового социального государства, не идентичного "европейской модели" только в меру отличия традиций культуры России).