Аркадий НЕБОЛЬСИН: "Здания не должны быть выше деревьев"
Профессор Калифорнийского и Нью-Йоркского университетов Аркадий Небольсин - консерватор до мозга костей. Для него модернизм в архитектуре - уже со знаком минус. К такой позиции его обязывает "внушительная" родословная: он приходится родственником декабристу Ивану Пущину ("мой первый друг, мой друг бесценный...") и контр-адмиралу Небольсину, одно время командовавшему легендарной "Авророй". Среди его нью-йоркских друзей - потомки Романовых и Волконских, среди лондонских - наследник престола принц Чарльз. А сам Небольсин возглавляет Международное общество спасения русских памятников и ландшафтов. В этом году профессор читал лекции для будущих реставраторов, которые учатся на факультете филологии и искусств СПбГУ. Цикл назывался "Вопросы реставрации памятников и ландшафтов в свете петербургского классицизма". На одной лекции он рассказал историю небоскрёба "Сити-Бэнк" в Нью-Йорке. "Сити-Бэнк" - крупнейшая финансовая структура, имеющая филиалы по всему миру. По статусу ей положен стеклянный небоскрёб в самом центре Нью-Йорка. Строить его собирались прямо в русском квартале. Соотечественники подняли шумиху, состоялся митинг, на котором выступил Вуди Аллен. Знаменитый комик рассказал всё, что он думает о "Сити-бэнке" и о небоскрёбах в целом. Несмотря на протесты, стекляшку всё-таки возвели: только вот высотой она была в три этажа!
- На какой из американских городов больше всего похож Петербург?
- В Петербурге очень много барокко и рококо, чего в Америке почти нет: есть какие-то потуги на рококо и барокко - и только. Американцы были и остаются пуританами: они верят в благородную простоту. Их классический стиль ближе к русскому ампиру, к архитектурным идеям эпохи Екатерины Великой. Города, похожие на Петербург? Я бы назвал Чарльстон[1]. Это самый "сохранившийся" в Америке город: местные жители им очень гордятся. Чарльстон связан с помещичьей культурой юга Америки. Стиль города иногда называют негритянским барокко. Там есть замечательные особняки и здания классического стиля, которые возводились на деньги плантаторов. И, конечно, прекрасные классические церкви. И так же, как Петербург, Чарльстон был спланированным городом. Сейчас там действуют очень строгие законы: ничего нельзя трогать и ничего нельзя портить. Скажем, если бы там был хоть маленький "процент" из того, что сейчас делается в Петербурге, все местные жители немедленно пошли бы к мэру, потом поехали в Вашингтон, контактировали своих сенаторов - дело бы дошло до Белого Дома. Был бы общенациональный скандал. Какие ещё города? Из тех, что поменьше, - город Святого Августина во Флориде, университетские города (потому что университеты строили с большой любовью), например, Кембридж, где находится Гарвардский университет. В Норт-энде, это северная сторона Бостона, сохранилась старые церкви XVIII века. Их шпили доминируют над ландшафтом - как шпиль Петропавловской крепости в центральной части Петербурга. В архитектуре этих церквей тоже чувствуется влияние голландцев и англичан, как в ранней петербургской архитектуре. Таких протестантских церквей очень много и в американской провинции. Только шпили почти всегда белые, а не позолоченные, как в Петербурге. И всюду следят за охраной: хотя и в Америке число разрушений значительно.
- Почему общественного движения за сохранение исторического наследия в Петербурге сейчас нет, или оно не такое масштабное, каким могло бы быть?
- Многие теперешние петербуржцы не родились в городе. Коренной элемент населения погиб ещё в блокаду. Люди приезжают из провинции. Но чтобы привыкнуть к городу - нужно какое-то время. Матвиенко, как я слышал, родилась на Украине - естественно, что она не может переживать за город так же, как академик Лихачёв. И потом, мне кажется, что сейчас такой момент, когда началась экспансия московского капитала. Акулы русского капитализма родились в бедных семьях: теперь их идеал - Америка, им нужно догнать и перегнать Америку. Но есть Америка, а есть американизм. Американизм - это оголтелый и безнравственный капитализм, свобода, у которой нет обязательств. Помните, в "Идиоте" Достоевского к князю приходят студенты и кричат: права! мы имеем права! Достоевский издевается над ними: ведь важна ответственность, какие без неё могут быть права? В газетах пишут, что Россия не знает, куда идти и какие приоритеты выбрать. Я считаю, что главный смысл - в Боге.
- То есть вы считаете, что кризис веры в России - одна из причин такого варварского отношения к прошлому города?
- Да, безусловно. В Библии сказано, что Бог сотворил человека и поселил его в райском саду - парадизе. Помните, как Пётр назвал Петербург? Парадизом. У нас есть такой подарок - рай. Его нужно охранять и возделывать. Вместо этого мы начинаем эксплуатировать его и портить.
- Ну, хорошо, вот в Советском Союзе на государственном уровне был атеизм. При этом Ленинград при коммунистах не уничтожали с такой яростью, как это делают сейчас.
- Это правда. Но есть историческое объяснение. В Ленинграде никогда не было достаточного количества средств, чтобы начать массовое строительство. Всё строилось в Москве - был знаменитый генеральный план социалистической реконструкции Москвы 35 года, план Кагановича. А Ленинград оставили в покое. К тому же Сталин любил классическую архитектуру. Он переиздавал учебники итальянского возрождения XVI века: по ним занимались советские архитекторы. Такого огульного разрушения не было. Но примеры были. Лихачёв возил меня на машине и показывал, сколько было разрушенных церквей. Вознесенская и Благовещенская церкви, Спас-на-водах. Это в одной только Коломне.
- Стоит ли эти церкви восстанавливать?
- Иногда церковь просто необходимо восстановить. Например, храм Христа Спасителя. Народ любил этот храм - люди оплакивали его разрушение. Так что Лужков хорошо сделал, что этот храм восстановил. Может быть, и не так хорошо, как мог бы сделать, но люди остались довольны - ведь это память Отечественной Войны, память о людях, которые погибли за Россию. А вот на площади Труда в Петербурге была большая пятишатровая церковь - репродукции есть в старых путеводителях. Она стояла прямо у на берегу Крюкова канала [2], и я считаю, что это была неудачная церковь. Я против того, чтобы торчало слишком много высотных элементов рядом с Исаакиевским собором. Эта церковь - некрасивый высотный элемент. Если кому-то она вам нравится и деньги есть - пусть восстанавливает! Но насущной необходимости в этом нет. Я даже не люблю высоких гостиничных зданий на Исаакиевской площади. Они там не нужны. "Астория" - это уже ранний модерн. А модерн я не уважаю и не люблю.
- Если бы вы разрабатывали план по сохранению исторического наследия Петербурга, что бы вы предложили в качестве первостепенных мер?
- Вы наверняка знаете о движении "Живой город". Я считаю, что это прекрасная организация. Они очень преданы делу. У них есть программа. Да и сами по себе рождаются ситуации - и молодёжь реагирует. И есть уже первые успехи. Нужно, чтобы правительство не только разговаривало, но и следовало бы своим собственным законам. Нужно уважать закон. Привлечь адвокатов, убеждать молодых адвокатов, чтобы они помогали "Живому городу" защищать памятники.
- Забрасывать суды в иски? Как поднимается такая кампания в США?
- Какой-нибудь волонтёр подаёт в суд на правительство. Организация "Классическая Америка" [3] может, например, судиться с городом Нью-Йорк. Или с целым штатом! Конечно, используются "классические" средства пропаганды: петиции, подписи, манифестации. Идёт сбор средств. Люди друг друга понимают. Активисты встречаются раз в месяц. Например, на квартире богатого человека. Или в Central Park. Университет может предоставить помещение. Университеты вообще за "экологию культуры". И это последовательная линия. Я очень удивляюсь, что здесь столько боевой молодёжи. Я хорошо представляю себе старую Европу и Америку. Там такой молодёжи нет. В Америке молодёжь скорее заступиться за природу. Например, за реку Гудзон. Есть очень влиятельная организация "Bay keepers", хранители залива. Она борется с фирмами, которые загрязняют эту громадную реку и портят питьевую воду Нью-Йорка. Организация шумит. И губернатор Нью-Йорка готов подписать указ, чтобы компании очищали воду. А тема защиты исторического наследия не так развита: У человека есть неотъемлемые права - права личности. Так вот, мне кажется, что и у объектов есть права. У здания есть тоже права. И эти права тоже нужно уважать и защищать.
- Есть ли в Америке примеры красивых небоскрёбов?
- Я считаю, что здания не должны быть выше деревьев.
- А церкви?
- Колокольни - конечно. И шпиль какого-нибудь государственного здания - безусловно. Но обыкновенное здание не должно быть выше деревьев. На небоскрёбы у меня одна точка зрения - лучше было бы без них! Зимой их трудно отапливать, летом - трудно охлаждать. Потом, бетон, из которого их строят - непрочный материал. За пятьдесят лет он может разложиться. И кто из наших потомков захочет этот мусор подбирать? Камень и кирпич стоят прочно. А из него небоскрёбов не строят.
- Как в американском искусстве возникла идея небоскрёба? Были ли у небоскрёба предшественники?
- Первые небоскрёбы появились на острове Манхэттен в Нью-Йорке. Это маленький остров. Все хотели туда поместиться, потому что это замечательный порт и хорошая гавань. Открытое море - с одной стороны, с другой стороны - громадные реки. И это было очень удобно. Верфи, паруса, затем трубы кочегарок, где жгли уголь. Люди хотели там жить - началось стремление вверх. В другом месте было очень трудно строить высокие здания - чего-то не хватало, нужно было подвозить. А здесь - порт. Я думаю, всё началось с труб. Расширь чуть-чуть трубу - получится небоскрёб. А трубы должны подниматься, чтобы дым не портил лёгкие рабочих и людей на улице. Это практично. Но трубы сами по себе очень уродливы. Трубы были символам промышленного города XIX века, как сейчас небоскрёбы.
- Архитекторы, которые строят небоскрёбы - тот же Норманн Фостер - это люди с хорошим образованием и, наверное, не лишённые художественного вкуса. И сам Фостер прекрасно понимает, что значит для Петербурга небоскрёб. Почему нельзя было решить проект иначе? Хорошо, строим высотное здание в центре, но неужели и здесь нужно подчеркнуть чужеродность такой архитектуры? Почему проект должен быть нарочито современным?
- Деньги! И история с Вавилонской башней. Спрашивается, а почему большинство людей следят за модой? Читает модные журналы? Была такая известная американская писательница Айн Рэнд. Она написала книгу "The Fountainhead" [4]. Эта книга об архитекторе, который посвящает себя идее самого высокого небоскрёба. Тут и гордость, и увлечение кубизмом: мы всех хотим эпатировать! мы всех хотим удивить! Он доказывает свою мощь! Через небоскрёб он самоутверждается. А то, что это уродство и безобразие, ему всё равно. Но так как я лично не знаком с такими архитекторами, то не могу объяснить, почему им кажется, что их проекты такие замечательные.
- Хорошо, отвлечёмся от небоскрёбов... вот строиться обыкновенное здание - где пример красивого современного здания? Или это стилизация, или это уродство. В Петербурге я знаю два или три красивых современных дома. Получается, что в принципе современный архитектор не может построить ничего хорошего. Кто дома-то будет теперь строить?
- Во многих странах архитекторы перестали учиться рисовать. Они не могут больше рисовать анатомию. Возьмите гипсовую руку. Возьмите карандаш и бумагу - и попробуйте сделать копию. И посмотрите, как у вас получается. Если у вас есть творческая данность, вы разберётесь - и будете творить прекрасное. Архитекторы должны были бы строить копии. Теперь архитекторы стали инженерами... Вы задаёте странные вопросы: не очень важно, почему им нравится уродство. Нам важно, чтобы уродства не было. Ведь они никогда ни с кем не спорят! Они не стараются доказать мне, что то, что они делают - это прекрасно. Они просто живут - при чём живут вольготно и получают много денег.
- Но ведь в том-то и вопрос: если у вас много денег, почему вы строите себе небоскрёб? А не дом Зингера?
- Падение цивилизации и, в частности, религии, когда нет чувства божественного, привело к тому, что люди потеряли вкус и ориентацию в художественном пространстве. Нужно вернуть божественный элемент в человеческую жизнь. Я верю, что он есть у всех людей. Если господь сотворил человека, то он сотворил его с разными талантами. Так что хорошие архитекторы есть, но их не видно. Почему? Это большая загадка.
- Вы учились в Оксфорде. Расскажите, какова ситуация с сохранением памятников в Великобритании. Например, в Лондоне.
- Лондон никогда не был таким историческим городом, как Петербург. В каком-то смысле он всегда был промышленным городом. Об этом писал знаменитый архитектор и историк архитектуры Джон Самерсон. Город создавало английское купечество. У аристократии были свои дворцы, но в сравнении с купечеством - очень скромные. И Лондон, будучи индустриальным городом, развивался не так живописно. И когда возник вопрос - что там защищать? - то это был очень трудный вопрос, потому что одно здание - прекрасное, а около него - ужасная фабрика: Такого величественного градостроительства, как ансамбли Росси в Петербурге, - в Лондоне очень мало.
- Англичане известны своей приверженностью традиции - старину нужно сохранять! - почему после войны в самом центре Лондона стали появлялись небоскрёбы? Почему лицо города изменилось?
- Англия перестала быть империей, так что многие жители бывших колоний переехали в Лондон. Это был огромный поток людей - не только англичан, но и индусов, чёрных и жителей Ямайки: На самом деле, я не знаю. Всё это очень странно, почему тогда не было большей изобретательности? Как будто было положено строить всё в самом некрасивом виде.
- Что делать со старыми зданиями? Мы остановим эту сумасшедшую застройку: но здания находятся в аварийном состоянии, там коммунальные квартиры.
- Прекрасное нерентабельно, хотя в Америке специалисты доказывают, что вы берёте старый деревянный дом, всё, что сгнило, - выбрасываете, а потом создаёте вполне современнее элегантные лестницы и квартиры. Это будет и красиво, и достойно. Есть профессионалы во всех странах, которые могут решить эту проблему. Дизайнеры интерьеров более "счастливы" - даже сегодня появляются хорошие интерьеры.
- Почему Вы занялись вопросами реставрации памятником, сохранением ландшафтов?
- Я воспитывался в артистической семье - мои предки художники. Мой дед был портретистом и ландшафтным архитектором. Другой дед - адмирал Небольсин - был замечательный акварелист. Я вырос среди их холстов. К тому же я воспитывался на любви к природе. Классика - колонны и колоннады - это имитация деревьев.
- И человека, ведь ионическая колонна - женская, дорическая - мужская...
- Если в здании сохранены человеческие пропорции, то ему легко дышать. У меня есть друг - врач окулист. Он доказывает, что современное здание портит зрение: глаза должны корректировать пропорции. В отличие от природы: когда глаз видит дерево, он отдыхает. Колонна похожа на красивую женщину. А капитель колонны похожа на голову человека. Были вакханки, которые на голове носили плющ или розы, - потом это перешло на формальную композицию портиков и колонн.
- Вы принимали участие в спасении Храма-на-Крови...
- Мне этот храм не нравится. Он непропорционален, грубоват и слишком красочный. Это китч. Я не большой поклонник такой архитектуры, но нахожу, что она является неотъемлемой частью русской истории. Форма купола, например, идёт от византийской традиции. В 77 году я приехал в Ленинград и пошёл к главному архитектору города. Я ему сказал, что ходят слухи, будто храм в опасности, и спросил, что он собирается делать? Он почему-то показал мне апсиду храма и сказал: знаете, это не очень красиво и опрятно, и я не вижу, зачем это нужно сохранять, здесь мало архитектурной ценности. Я с ним спорил. И выразил ему свою озабоченность. И всё. А разговоры о новом строительстве в центре - всё это немножко банально. Ну что спорить, что это некрасиво? Это некрасиво. Что спорить, что город разрушается? Он разрушается. Что спорить, что кто-то делает вид, что это хорошо, когда это не хорошо?
- Аргументация властей такая: нельзя превращать Петербург в город-музей, иначе мы будем жить под толстым слоем нафталина.
- А в чём музей мёртвый, я спрошу? Пойдите в Эрмитаж, что там неживого? Масса людей, люди ходят, учатся, работают, живут. Плохо, когда в музее ничего не происходит. Это так. И памятник в музее живёт другой жизнью, чем под солнышком. Но в Петербурге этого нет. Люди живут и умирают. И каток можно устроить в другом месте - на Неве. Если, конечно, будут морозы...