Статья

НАШИМ В МАЛИ ПОРА УЗНАТЬ СВОИХ

Бывают схватки, в которых всё понятно и не может быть двух мнений. Такой была позапрошлогодняя война в Ливии, такова нынешняя война в Сирии. Бывает наоборот, очень трудно определить правую сторону и сделать выбор — например, в руандийской резне 1994-го. А случается, когда всё очевидно, но выбор труден. Потому что правота правых дорого обходится не только виноватым. Как сейчас в Мали.

Золотая пыль столетий

Прошлое помогает понимать современность. Если не всмотреться в историю Республики Мали, потеряешься в догадках. Западноафриканская страна год не сходит с первых полос. Малийские новости уже за малым не затмевают сирийские. Восстание, война, переворот, интервенция… Туарегские партизаны пустыни, горячие молодые офицеры, «подписавшиеся кровью» исламисты… Война всё более широка и жестока, все бьют всех, котёл раскаляется, лава плещется по всему региону, Европа уже втянулась, помощь Франции в Мали предлагают уже и Америка, и Россия. Откуда всё взялось?

Источников, как водится, три. Восточный традиционализм в западноафриканской вариации, мусульманские монархии над разрозненными племенными сообществами. Европейский колониализм, по линейке вычерчивавший границы, сливая различия и рассекая общности. И конечно, марксизм — коммунизм ведь и в Африке коммунизм.

Семьсот лет назад здесь правил Муса I Кейта. Повелитель исламской империи, предводитель стотысячной армии. Хозяин золотых копий, самый богатый человек в мировой истории (вдвое богаче самого Муамара Каддафи, который тоже отметился в этих местах, а в списке толстосумов всех времён и народов занимает неслабое восьмое место). Мощная экономика, разветвлённые торговые пути, колоритная культура, непробиваемый деспотизм. Останавливаемый лишь там, где дикие племена не желали приобщаться к культуре ценой повиновения императору, его чиновникам, священнослужителям и надсмотрщикам.

Прошло 63 десятилетия, и у власти в Мали — прошедшей к тому времени череду монархий, анархий и французскую колонизацию — вновь оказался Кейта. Теперь его звали Модибо. Идеолог панафриканизма и афросоциализма, соединявший идеи Маркса с Мусой, Хрущёва с Кеннеди, де Голля с Мао Цзэдуном. Правление Мусы, идеология Маркса, риторика Мао, деньги де Голля, улыбки Кеннеди. Партия-рулевой. Политпросвет для масс и тюрьма для оппозиционеров. В которую через восемь лет президентства отправил Кейту его ближайший соратник Муса Траоре.

Малийская весна

Второй президент Мали продержался втрое дольше первого. Всерьёз он ничего не менял. Только разоблачил культ личности Кейты, заменив культом личности Траоре, да переформатировал правящую и единственную партию (подражавшую то КПСС, то КПК) из «суданского» союза в «малийский».

В 1991 году жители Бамако восстали против этой партии на пять месяцев раньше москвичей. Ни пулемёты, ни бронетехника, ни огонь, разожжённый карателями в переполненном столичном универмаге, их не остановили. Траоре отправился туда же, куда сам отправил Кейту. Но ему повезло больше: первый президент Мали в тюрьме умер, второго через десять лет выпустили. Он и теперь считает себя авторитетным малийским политиком.

В «лихие девяностые» Мали правил Альфа Конаре. В политике не новичок — был при Траоре аж министром спорта и искусств. За его спиной бдительно стоял генерал Амаду Туре, командующий паращютно-десантными частями (выпускник Рязанского командного училища ВДВ) — тот, кто непосредственно свергал и арестовывал Траоре. Через десять лет он стал президентом сам. Куда торопиться? Ведь с 1992 года Республика Мали — многопартийная демократия, гарантирующая свободу предпринимательства.

Кто не верит, читайте Конституцию Мали. И спросите Амаду Туре, сильно ли она ему мешала.

За себя — не за того

А ещё лучше — спросите об этом полтора миллиона малийских туарегов. Им можно верить. Они прошли и Мусу Кейту, и Модибо Кейту, и Мусу Траоре. Перестояли империю и партократию. Пересилили коллективом государство. Сохранили свой уклад военной демократии, свою экономику верблюжьего скотоводства и крышевания торговых коммуникаций, своих вождей-«барабанщиков» и авторитетных матрон. Жили, как считали нужным, не спрашивая чиновников Бамако. Единственное, чего им не хватало — своего государства под названием Азавад. Создание которого неизбежно значит конец как минимум для двух государств — Мали и Нигера. А может, и ещё для нескольких. Африка большая.

Известно, как комплексует Европа за колониальные увлечения юного капитализма. Франция в особенности. Даже каннибала-императора Бокассу французы убирали, преодолевая сильное стеснение. Постоянно повторяли, как уважают суверенитет бывших колоний. Включая Мали, конечно. В общем, создавали вакуум. Заполнить который взялся ещё один панафриканист. По имени Муамар Каддафи. Который, напомним, подобно Мусе I, имел достаточно свободных средств.

Каддафи был одержим объединением Африки под своей державной дланью. Иногда этот максимализм здорово его подводил — например, в Республике Чад, где бойцы «африканского Пиночета» Хиссена Хабре гоняли по Сахаре «джамахирийские» войска. В Мали «брату-лидеру» удавалось больше. От его субсидий не отказывались ни Траоре, ни Конаре, ни Туре. А вздумали бы отказаться — наготове были туареги, которых Каддафи умел активировать в нужный момент. Подчинить их себе он, разумеется, не мог, но убедить действовать в обоюдных интересах — вполне. Альянс «джамахирийского» диктатора с полукочевыми коллективами сложился прочный. Настолько, что именно туареги в значительной степени растянули на целых восемь месяцев революционную войну в Ливии 2011 года.

Ливийская революция сломала диктатуру и казнила Каддафи. Туареги оказались на проигравшей стороне. К такому они не привыкли. Проиграли чужую войну — надо победить в своей. Вооружённые силы Национального движения за освобождение Азавада (НДОА) оставили Ливию. Передохнули, перегруппировались. И год назад пошли в наступление на Мали.

Марш Азавада

Прошлую зиму азавадская армия прошла победным маршем. Андерамбукане, Агельхок, Менака, Тессалит и Лере, Кидаль — эти названия малийских городов-оазисов одно за другим становилось известно миру. Правительственные войска Мали пытались сопротивляться, но безнадёжно уступали и в вооружении (советские и китайские образцы, поставленные при Кейте и Траоре, малоэффективны против моделей, полученных в современной Ливии), и в боевом духе (туареги сражались за свою вековую мечту, малийцы… ну, пусть за генерала Туре). Север республики в несколько недель перешёл под контроль повстанцев.

Но в Мали живут отнюдь не только туареги. Над центром и югом страны навис призрак этнического погрома. Армейские офицеры возмутились своим бездарным командованием. В прошлом марте режим Туре был свергнут группой военных во главе с капитаном Амаду Саного. Он попытался отмобилизовать страну на отпор туарегским «раскольникам» во имя национального спасения. Но попытки ограничить гражданские свободы не встретили понимания в народе. Европа же и африканские соседи не пожелали иметь дело с импульсивными младшими чинами. Хотя некоторые наблюдатели сильно жалели, что честные патриоты с двух сторон — малийцы Амаду Саного и туареги Биляля Ашерифа сражаются друг с другом, тогда как международное сообщество защищает бездарные и коррумпированные «законные власти» Бамако.

Уже через две недели хунта Саного передала власть парламенту. Временным президентом Мали стал Дионкунда Траоре — участник восстания против своего однофамильца весной 1991-го. Но туареги особого внимания на всё это не обращали. Не в шутку взяв 1 апреля древний город Тимбукту (одна из столиц Мусы), 6-го они провозгласили независимость Азавада. Генерал Биляль Ашериф, организатор победоносного наступления, был провозглашён президентом. Боевые отряды НДОА — национальной армией. В правительстве учредился даже пост омбудсмена. Республика Азавад позиционировалась как демократическая, её правительство — как светско-национальное. Надо сказать, туареги имели немалые шансы на признание Азавада.

Но тут всё изменилось. Выяснилось, что в НДОА проглядели опасность, куда более грозную, чем малийская армия.

Может быть, пора соединиться?

Почти все туареги мусульмане. Но далеко-далеко не все — исламисты. Однако именно после появления независимого Азавада из тени национал-демократического НДОА резко выдвинулась на первый план организация «Ансар-ад-Дин» («Хранитель веры» — но нередко эти слова расшифровывают как «Подписавшийся кровью»). Её боевые части резко отделились от общетуарегского движения и атаковали НДОА.

Под контроль исламистов перешёл Тимбукту — стратегический пункт и сакральный символ. Омар Хамаха самозванно объявил себя президентом Азавада. Возникло двоевластие, переросшее в вооружённую междоусобицу. При этом «Ансар-ад-Дин» прямо декларирует: Азавад исламистам не нужен. Им нужна вся Мали, а лучше вместе с соседями. Это будет другое государство. Не демократическое, а фундаменталистское, основанное на шариате.

Соседи Мали, организованные в Экономическое сообщество Западной Африки (ЭКОВАС), испугались. Но ввязаться в войну без европейского прикрытия не рискнули. Упрашивать европейцев — в лице Парижа — не пришлось. Ещё один исламистский анклав при урановых разработках — чересчур дорогое удовольствие в наше время. С середины января французы начали бомбардировки позиций «Ансар-ад-Дин», буквально в те же дни вступили в наземные бои с ними. Надо отметить, в военном плане ситуация несколько выправилась. Непосредственная угроза быстрого продвижения исламистов на юг и запад снялась. Исламисты быстро вытеснены из Тимбукту. Некоторые из них уже запросили мира. Но война обещает быть долгой. И может быть переменчивой.

Малийская армия оказывает преимущественно моральную поддержку, да и то не очень эффективную. Государства ЭКОВАС — тем более. Британия, Америка, Канада, Россия в разной форме предложили помощь Бамако и Парижу. Но остановить исламистский накат в Африке возможно только в союзе с повстанческим движением туарегов. Они имеют право на Азавад. А для остального мира лучше сепаратистский Азавад туарегских сообществ, чем единый и монолитный шариатский халифат «Ансар-ад-Дин». Живущий террором, захватами заложников (кровавый сполох в Алжире прояснил всё по самое некуда) и работорговлей.

Идеален был бы, наверное, союз друзей Мали, туарегов и людей типа Саного — сколько можно своим не узнавать своих? Но идеалы не часто свершаются. Пусть вместо единого союза будет несколько параллельных. Но уже ясно: без НДОА с «кровавыми подписками» не разобраться. Соединитесь и дайте отпор — нового никто здесь не придумал.

…И последнее. Как говорится, кто о чём. Туарегам повезло с самими собой. С кем повезёт нам? Давно ведь пора.

Мария ДЕРЗАНОВА, Олег ЯНИЦКИЙ