- Андрей Сергеевич, начать, наверное, стоит с главного. То есть, с Корпоративистского звена НТС, о создании которой было публично объявлено 16 октября. Что именно – в широком смысле – подразумевается под этим несколько тяжеловесным наименованием? В чем, собственно, заключается генеральная цель?

- Если для начала коротко, то о самом главном. Наше Звено – организация солидаристов. Людей, придерживающихся солидаристского мировоззрения, но не всегда формально принадлежащих к Народно-трудовому союзу, хотя инициаторами выступили активисты НТС из Санкт-Петербурга и Вятки. Организация во-первых, ориентирована на корпоративистскую общественную модель. Во-вторых, функционирует как структура разумного лоббирования интересов корпораций. И в-третьих, делает акцент на активных практических действиях. Не на программном теоретизировании, не на просветительстве, преобладающих ныне в Союзе и «смежных» собраниях, а на конкретной политике. Той, что завязана на решение конкретных вопросов практической жизни.

- Каким же образом разумное лоббирование может быть завязано на конкретные вопросы?

- Речь идет о тех или иных формах обеспечения социальных интересов. Вы, смею полагать, регулярно сталкиваетесь в своей жизни с «дежурными» ситуациями – ущемлением социальных прав, невыплатой зарплат, коммерческой недобросовестностью, чиновным беспределом. Под практической деятельностью мы понимаем ежедневное, оперативное реагирование на такие ситуации. Направленное на выполнение трудовых и коммерческих соглашений, на удержание в рамках приличий реакционных взглядов и позиций, на реальную борьбу с коррупцией на местах…

- Подробнее, если можно, о возможных формах сочленения идеологии и практики. Вписывается ли ваше мировоззрение в существующие модели взаимодействия государства и общества?

- Наверное, следует определиться с самим понятием «государство». Теории государственного устройства различны. Как чисто по форме, так и чисто по содержанию. Для примера – о теоретических антиподах: имеется классическая либеральная теория о государстве как «ночном стороже» и имеется теория Муссолини о государстве, внутри которого всё, а вне – ничего.
В нашем понимании функции нормального государства все-таки ближе к «ночному сторожу». Чем меньше бюрократия вмешивается в дела общества, тем лучше. Но мы не придерживаемся и либеральной концепции. В нашем понимании государство - уполномоченный общества и формируется общественными структурами - корпорациями. Которые делегируют своих представителей для отправления властных функций. Если Муссолини говорил, что всё внутри, а вне ничего, то мы говорим о государстве внутри общества, а не вне его. И тем более - не над ним. В идеале государство – это действительно эффективный менеджер. Не в том специфическом понимании, которое это словосочетание сегодня приобрело.

- А причём здесь корпоративизм?

- Понятие «корпоративизм» сегодня в основном ассоциируется либо с нынешним российским устройством, диктатом государственных компаний, либо с итальянским фашизмом. Но наш корпоративизм это нечто третье, это корпоративизм не государства, но общества. Его практическое проявление наши идеологи уже именуют – с некоторой степенью юморного прикола - «ямайским лейборизмом». То есть исторически сформировавшийся, активно проявляемый и сегодня на Ямайке тип солидарной гражданской активности.

- В чём он заключается?

- В высокой степени коллективной спайки, политических и экономических свобод и ментальном драйве. В активном самопроявлении, самореализации в рамках своей солидарной группы. В целом мировоззрение нашего Звена предполагает солидаризм как образ жизни, который, однако, не может кому-либо навязываться. Он может существовать и распространяться в ряду других укладов жизни за счёт наибольшей конкурентоспособности, наибольшей эффективности. Отсюда и генеральная наша задача – развитие гражданских структур. Государственное устройство – вопрос второй.
В последнем случае мы будем бороться за восстановление демократических свобод 1990-х годов и параллельно – за создание особых, специальных государственных институтов, непосредственно формируемых корпорациями. Мы полагаем, что парламентская система должна включать палату трудовых союзов, основанную на корпоративном делегировании.

- Имеются ли конкретные исторические примеры подобных систем?

- История не имеет таких реализованных примеров, но я бы вспомнил о польском опыте. Это разработанная польской «Солидарностью» в 1981 году идея Общественного совета народного хозяйства как государственного органа, сформированного местными производственными ячейками тамошних «солидаристов». Ему отводилась основная роль в определении социально-экономической политики. К сожалению, этот эксперимент не был реализован, он был сорван переворотом Ярузельского. А после 1989 года польская «Солидарность» была уже другой и не вернулась к нему.

- Откровенно говоря, радует, что перечень зарубежных образцов для Звена всё же не сводится к Ямайке. Очень уж солидарны тамошние солидаристы, очень уж активны активисты, перебор ощущается. Да и Гаити где-то близко… Но вот, вы назвали польскую «Солидарность». Хотя, как Вы сами признаёте, придя к власти, она реализовала вовсе не идею Общественного совета, а обыкновенный либерализм...

- На этом и раскололась.

- Да. И всё-таки – можно ли назвать реально существующую страну, в которой по-настоящему осуществлено нечто сходное с моделями, предлагаемыми Звеном? Кроме Ямайки, пожалуйста.

- Я бы сказал о Свободном Китае. О Китайской Республике, основанной Чан Кайши, Цзян Цзинго и Чэнь Чэном на острове Тайвань. Нам многое близко в идеологии Гоминьдана. Не зря ведь штаб-квартира Всемирной антикоммунистической лиги изначально базировалась именно в Тайбэе.

- Социально-экономические достижения Тайваня грандиозны и общепризнанны. Но вы только что говорили о приверженности демократическим свободам.

- С конца 1980-х годов они в полном объёме предоставлены гражданам Свободного Китая.

- Что вы понимаете под ними?

- А что можно под ними понимать? Стандартный набор политических свобод, содержащихся во Всеобщей декларации прав человека 1948 года. Или в действующей Конституции РФ. Во втором случае, однако, многое за минувшее десятилетие ушло из реала.

- Другой вопрос, Андрей Сергеевич… Менее теоретический. Каким образом интересы известной в Петербурге бизнес-группы, с которой часто связывают ваше Звено, относятся к этим свободам?

- Тем же самым образом, каким относятся интересы прочих бизнес-групп. Я уже упомянул о «конкурентоспособности в ряду других укладов». Самому понятию о нормальном бизнесе это в максимальной степени соответствует. К примеру, мы уже взялись за информационную поддержку наших союзников – скажем, масштабной социальной программе помощи инвалидам… Кроме того, Корпоративистское звено НТС через свои СМИ и прочие доступные ресурсы принимает активное участие в противоборстве опережающего бизнеса с коррумпированной бюрократией.

- Высказывания о чьей-либо коррумпированности в контексте поддержки бизнес-группы требуют пояснения.

- Информация, которой мы располагаем, не позволяет нам ассоциировать бизнес-сообщество с коррумпированной структурой. Более того, позволяет сделать обратный вывод. Полагаю, что стереотип этот сложился благодаря целенаправленным усилиям подлинных коррупционеров.

- Не могли бы, в этой же связи, рассказать о себе? Как лично вы пришли к подобным представлениям?

- Мне представляется, что самое элементарное чувство патриотизма предполагает любовь не только к Родине, но и к свободе. Не любовь к партии, а ненависть к партии - если партия враждебна свободе и Родине. Я не застал коммунистического режима, но многое о нём слышал. Мне хватает. Я считал и считаю коммунизм главным врагом России. Поэтому, выбирая среду политической деятельности, отдал предпочтение именно НТС - как старейшей и наиболее заслуженной антикоммунистической организации в нашей стране. А в НТС принял идеалы солидаризма.

- Можно ли назвать сегодня некоторые партии наследниками КПСС? Если не по идеологии, то по формату…

- Я считаю, что можно и по формату, и по идеологии, и по формальным признакам. Как говорил в своё время Солженицын об испанце Каррильо и итальянце Берлингуэре, если бы они всерьез осуждали сталинский тоталитаризм, то сняли бы со своих партий позорное название «коммунистических». Я считаю, что названия в данном случае говорят сами за себя. Даже в своих программах нынешние партии, включающие это кроваво-красненькое словцо в своё название, тем самым проводят прямое родство либо со сталинизмом, либо с ранним большевизмом. Ещё более кровавым, нежели сталинизм.

- Как в этой связи объяснить ваше пусть и временное, но все-таки партнёрство с определенными красными структурами? Слышал, что вы отчасти взаимодействуете с теми же национал-большевиками…

- Это «партнёрство» никак не назовёшь масштабным. И потом, не считаю, что здесь мы отступаем от своих принципов. НБП прошла очень позитивную эволюцию. Молодые, думающие ребята с хорошими побуждениями не могут долгое время придерживаться большевистской идеологии. Мне кажется, что сегодня они скорее исповедуют идеологию радикального социализма, соединенного с демократией. А ругательное слово на букву «б..» в названии – пожалуй, единственное, что мешает союзу. Но пока они считают, что эта буковка должна оставаться, они могут быть лишь временными партнёрами, никак не союзниками.
Впрочем, повторю, наше партнёрство носит пока чисто эпизодический характер, мы прекрасно обходимся и друг без друга. Куда более продуктивные отношения складываются с общественными объединениями, не придерживающимися «ленинских взглядов». ОГФ, например. Или «Солидарностью» в целом.

- От эпизодического характера – к конкретной борьбе общества за свои элементарные права. Что насчёт Маршей несогласных, их логического продолжения?

- Многие члены Звена относятся к ним негативно. Они считают недопустимым даже такие формы взаимодействия с красными. Поэтому наше участие в общих ныне выступлениях оппозиции против режима – единственное политическое направление, которое оставляется на индивидуальное усмотрение членов Звена. Во всем остальном наши решения принимаются солидарно.

- Сколько сегодня входит человек в Звено, если это не закрытая информация? Планируете ли вы в ближайшее время расширять ряды?

- Расширение деятельности мы планируем перманентно, системы оформления членства в Звене пока нет. Нечто вроде американских партий – принадлежность к республиканцам либо демократам определяется устным заявлением и голосованием на выборах. Однако мы живём не в Америке, придётся формализовать систему, сейчас готовимся к этому. В настоящий момент в деятельности Звена принимают участие около 30 человек в четырех регионах России.

- Немало для начала…

- Может и немало, но, разумеется, недостаточно. Практика подводит нас к модели политического ядра с аффилированными структурами. Товарищи могут не в должной мере владеть теорией корпоративизма, но поступать при этом как убежденные солидаристы и корпоративисты. С этим мы сталкиваемся постоянно. Откровенно говоря, мы не очень увлечены формальной стороной дела. Солидаристское мировоззрение проявляется больше в практической деятельности, чем в теоретических взглядах. Однозначно.

- Позвольте поинтересоваться складывающимися отношениями молодого народно-трудового Звена с «древним» Союзом. Известный представитель Союза нередко отмечает, что основная общественно-политическая задача НТС в настоящее время заключается в чисто просветительской деятельности. Как - в этой же связи - можно расценить заявления некоторых уважаемых членов НТС о том, что Корпоративистское звено к Союзу отношения не имеет?

- К сожалению внутренние отношения в Союзе, скажем прямо, не сложились. Когда в НТС вступал я, когда вступали мои товарищи, мы имели представление о Союзе как организации более активной. И более солидарной, чем это обнаружилось на практике. Однако, не считаю нужным развивать эту тему – просто потому, что она не является существенной. Работа в реале неизбежно перевешивает любые критические заявления, тем более такие, которых не слышит никто, кроме авторов.
Звено является автономной структурой НТС. В него входят и члены, и не члены Союза, придерживающиеся солидаристского мировоззрения, претворяющие его в политической практике и продолжающие традиции исторического НТС. Мы с уважением относимся, скажем так, к большинству наших оппонентов, особенно к уважаемым ветеранам НТС. Существующие разногласия принимаем как факт. Однако не можем принимать даже к сведению бессодержательные и малолегитимные выступления. Их приходится игнорировать. Это несложно, поскольку исходят они, как правило, от наименее активных членов, а бездействие никогда не может оказаться сильнее реального, практического действия. Наконец, значительную роль в упомянутом конфликте сыграло элементарное отсутствие или повреждение чувства юмора у некоторых наших оппонентов: они явно не замечают некоторого комизма принимаемых «решений».
Так или иначе, независимо от высказывавшихся на этот счёт… как бы это сказать-то, как по пейджеру… «соображений», Корпоративистское звено является автономной солидаристской организацией, во всех смыслах продолжающей традиции НТС. Выступает – а главное, действует - именно в этом качестве.

- Всё же скажите ещё раз: о каких действиях речь?

- Мы понимаем политическую деятельность не столько как разовые проекты, сколько как постоянный, непрерывный процесс. Основа этого процесса – создание организованных гражданских ячеек. В нашем случае – солидаристского мировоззрения. Мы работаем по агитации и организации людей в разных регионах, на разных предприятиях Вятки, Санкт-Петербурга, Коми, рассчитываем в обозримые сроки учредиться в Новгороде, завязываем контакты в Москве... Конечно, рано говорить о крупном масштабе. Но вокруг каждой из групп существуют свои проблемы – вроде тех, о которых я уже упоминал. По мере сил мы стараемся помогать в их решении. Это главное.
Повторюсь, всё это ответвления, вырастающие на одном стволе. А ствол этот – создание организаций корпоративно-солидаристского толка. Этот процесс непрерывен, это форма движения, форма жизни.