Статья

Динамит, кастет, присяга

Малая Мастерская (теперь просто Мастерская улица), 3. В этом доме был арестован руководитель Военного центра и член Исполнительного комитета «Народной воли» отставной флота лейтенант Александр Буцевич.

Он родился в 1849-м во Пскове. Окончил петербургское Морское училище и Морскую академию. Служил в гидрографическом департаменте морского министерства, потом в министерстве путей сообщения. Его задачей было гидрографическое и навигационное описание российских рек и озёр. Для углубления знаний в этой области он прослушал курс в Институте путей сообщения. После этого был назначен старшим помощником начальника изысканий по строительству порта в Николаеве.

В общем был вполне себе успешным чиновником. Даже – блестящим. Высоко эрудированным. Взысканным за свои труды царскими наградами. С прекрасными перспективами на будущее. Но вместо того, чтобы, уповая на бога и царя, двигаться от награды к награде и от чина к чину, в 1880-м он вступил в военную организацию «Народной воли». Через год, после ареста Николая Суханова, стал самым авторитетным из руководителей Военного центра. Ещё через год – членом Исполнительного комитета.

После казни первомартовцев, когда, казалось бы, рухнули планы свержения царизма, Военная организация «Народной воли» обрела новое дыхание. Стараниями Буцевича и Веры Фигнер она стала весьма внушительной силой. По всей России было создано не менее полусотни отделений (только Петербурге их было семь), объединивших более четырёхсот офицеров.

«Двести или около того офицеров, – говорил Буцевич, – достаточная сила для крупного предприятия, может быть, для переворота». Он призвал готовиться к вооружённому восстанию. И он смог сосредоточить довольно крупные силы. В одном только в Кронштадте можно было рассчитывать на два морских экипажа (около восьми тысяч человек), на два броненосца и на гарнизоны девяти фортов. Буцевич предполагал поднять восстание в Кронштадте и двинуться на столицу. Где, как он полагал, его поддержат рабочие и студенты.

Помимо этого, знамя восстания поднимут члены военной ор¬ганизации «Народной воли» на местах. Например, в Николаеве и Одессе, где под влиянием Буцевича офицерами была принята радикальная программа действий: «Мы обязуемся по указанию военного центра явиться с оружием в назначенное место». Был и другой план – арестовать царское семейство во время парада, заключить их в одном из кронштадтских фортов. После этого временным правительством становится Исполнительный комитет «Народной воли».

При обыске на квартире Буцевича кроме 400 экземпляров нелегальных материалов, газет «Народная воля», «Чёрный передел», «Земля и воля», журналов «Вперёд» и «Набат» жандармы обнаружили проект воззвания «К товарищам по оружию», написанный его рукой:

«Несчастная страна встретила молча погребение своих розовых надежд… печать, суд, самоуправление – на всё это легла тяжелая рука деспотизма. России даруется всемилостивейше положение об усиленной охране, гласный суд обращается в «тайные судилища», целый ряд газет прекращает своё существование. Для страны, во всём в целом, поиграли в уменьшение бюджета.

Упрочение основ самодержавия, вызвавшего революционное движение ещё в прошлое царствование, обещает принести свои дальнейшие плоды. Насилием оно утвердилось, насилием держится, насилием и погибнет.

Рост недовольства и озлобления во всех слоях слишком ярок, чтобы на нём останавливаться. Вам хорошо известны конфиденциальные циркуляры по военному ведомству.

Деспотизм считает нас своей опорой, опорой гнёта над 80-миллионным народом.

Самодержец, призывая народ под знамёна для защиты страны, для защиты, иными словами, самого себя, позаботился в формуле присяги «царя» поставить выше «отечества». Религия, таким образом, – дисциплинирующее средство для масс.

Создать из корпуса офицеров касту воинов, услужливо предлагающих свою руку и шпагу для порабощения своего народа, – вот задача, недостойная нас, но преследуемая правительством».

Планам восстания сбыться было не суждено. В 1882-м Буцевич принял активное участие в подготовке покушения на начальника всех агентов петербургского охранного отделения Судейкина. Готовили покушение Михаил Грачевский и Анна Корба, Буцевича привлекли как специалиста в минном деле. Но осуществить покушение не удалось. Судейкин их опередил. Все трое были арестованы 5 июня 1882-го. Вместе с ними в лапы полиции попали ещё полтора десятка человек. За эту операцию Судейкин получил премию 15 тысяч рублей. Но в декабре 1883-го оставшиеся на свободе народовольцы осуществили возмездие. Он был убит, да ещё и при непосредственном участии своего лучшего осведомителя Дегаева.

Но это было позже, а весной 1883-го в Особом присутствии сената прошёл процесс «17-и». Обвинение было уже традиционным – их обвиняли «во вступлении в тайное сообщество, имеющее целью ниспровергнуть существующий в империи государственный и общественный строй». К этому общему основному обвинению добавлялись другие – конкретно по отдельным «преступлениям». Например, Юрию Богдановичу вменяли подготовку подкопа на Малой Садовой для убийства царя 1 марта.

Буцевичу предъявили участие в динамитной мастерской вместе с Михаилом Грачевским и Анной Корбой. Однако о подготовке покушения на Судейкина на суде не было сказано не слова. На этом настоял Грачевский, чтобы облегчить участь других членов организации, задействованных в подготовке бомб. Кроме того Буцевичу предъявили хранение нелегальной литературы и особенно – программы Исполнительного комитета и прокламаций, изданных от имени ИК «по поводу разных преступлений террористического характера и цареубийства 1-го марта 1881 года». Дополнительно было отмечено, что у Буцевича найдены три кастета. Но самым главным обвинением было рукописное воззвание «преступного содержания» к «товарищам по оружию». Эксперт, выступающий на суде, пришёл к заключению, что воззвание писано Буцевичем.

Александр Буцевич держался на суде бодро, иногда даже шутил. Сказал, что предпочёл бы выслушать две обвинительные речи вместо одной, сказанной в его защиту присяжным поверенным Евгением Кедриным (ранее он защищал Софью Перовскую и Александра Михайлова). Уж больно она была трогательна. Александр Прибыдёв, тоже проходивший по процессу «17-и» назвал её «художественной поэмой в защиту чистой и красивой молодой погибающей жизни».

Буцевич заявил, что знаком с Грачевским и Корбой недавно и вёл с ними только теоретические беседы. Что касается воззвания, то он лишь переписал его с другой рукописи. При этом он признал своё участие в «Народной воле», так как «считая экономическую и политическую революцию неизбежной, примкнул к партии, стремящейся к таковому перевороту».

Заодно Буцевичу предъявили обвинение в измене России и «её царственному вождю». На это Буцевич ответил, что «считает себя обязанным в качестве русского офицера защищать интересы России и её представителя государя императора до тех пор, пока интересы России и её государя солидарны между собою, но что когда означенные интересы окажутся несовместимыми, то он, Буцевич, признаёт своим долгом стать на сторону народа».

На 45 тысяч офицеров русской армии и флота на тот момент было по крайней мере четыре сотни, думающих как Александр Буцевич. Сегодня из 450 тысяч российских офицеров не нашлось ни одного. Во всяком случае, не слышно, чтобы такое заявление прозвучало публично.

Суд приговорил Буцевича к смертной казни. Но царь помиловал. Вечной каторгой. Трижды его мать просила о реальном помиловании и трижды получила отказ. Его невеста Варвара Карпова тоже обращалась к царю, обещая поехать за любимым человеком хоть на край света. Но не получила ответа.

17 мая 1885-го Александр Буцевич умер от чахотки в Шлиссельбургской крепости.