Статья

ДЕРЖАТЬ ЩИТ КУЛЬТУРЫ


I

Помню таблички на некоторых зданиях: "Памятник культуры. Охраняется государством". Сейчас впору перефразировать: "Памятник культуры - охраняет государство". Я бы еще добавил "…и нацию".

Действительно, культура сегодня и важнейший бренд, и неисчерпаемый источник дохода, и, конечно, отражение драматизма истории и величия духа российской нации, но, прежде и важнее всего, культура - тот барьер, который стоит на пути всепоглощающего потока унифицированной и безликой интеллектуальной плазмы, готовой обрушиться на нас.

Проблема растворения, расщепления и атомизации в океане гламурненького глобализационного культурного проекта - не есть только российская проблема. Это проблема всякого осознающего себя этнического и национального организма, обладающего даже не гордостью за свое существование, но одним только чувством достоинства. Проблема остра и для французских интеллектуалов, гордящихся своими республиканскими традициями, и для американских консерваторов, верных заветам отцов основателей, и для наших скромных соседей - финнов, стремящихся, причем не безуспешно, сохранить свою культурную индивидуальность.

Поэтому, ставя вопрос так, мы не в коей мере не выказываем национального чванства, не проявляем нетерпимости к технологической, интеллектуальной, информационной интеграции, но только лишь остаемся в русле тех тенденций, которые характерны для наиболее ответственных представителей культурных наций.

Более того, сейчас, когда в цивилизованном мире вполне признан примат прав человека, над государственным и общественным насилием, только культура является той тонкой, но чрезвычайно прочной кольчугой, той панацеей, которая позволит сохранить духовное здоровье нации, а, следовательно, прочность и единство государства. Ибо современное государство - интеллектуальный и волевой продукт деятельности нации.

Итак, осознание своей культуры, умение продолжить ее в современности и нацелить на будущее, есть способ не нападения только, но, прежде всего, защиты, так как верно понятая и актуализированная национальная культура есть истинный щит нации в современном мире.

Мне, разумеется, могут возразить в том духе, что культура, особенно культура нематериальная, есть только некое представление, некий довольно гармоничный набор любезных сердцу народа мифов, да к тому же настолько быстро меняющийся, что уловить его в долгосрочной перспективе невозможно. А вот это, господа хорошие, зависит от индивидуального восприятия. А оно, в свою очередь, производно от воспитания, мироощущения, ценностных ориентиров, этического и эстетического идеала, словом от того, что мы можем смело отнести к духовным аспектам личности, если хотите, к зрелости души.

Одному нравиться конституция, другому севрюжина с хреном, кто-то любит высокие сапоги со стразами от Сваровского и тусовки в кафе "Оги", а другая выставки в Третьяковке и песни Галича, в конце концов, один организм привык к маргарину "Маслице", а другой к вологодскому маслу. Словом, господа гедонисты (лайт), говорите только за себя и, при этом, не забудьте, пожалуйста: то, что вы полупрезрительно называете "мифами", настолько живо в сознании нации, что уже давно приобрело плоть и кровь и влияет, на выбор большинства, конечно, куда больше вашего всеобъемлющего гламурного канареечного верещания.


II

Я живу в Санкт-Петербурге. Помниться, в году в 1974, приехав в очередной раз в Москву, я с упоением гулял по Калининскому проспекту, очарованный конструктивными изысками советских архитекторов. Теперь, несколько пожив и кое-чего поняв, я ощущаю пульс истории на Варварке и Мароссейке, мне милей очарование Неждановой и Хлебникова и, даже, район Автозаводской или Профсоюзной, для меня больше Москва, чем Новый Арбат.

Чего уж тогда говорить о Петербурге. Большевики перенесли столицу в Москву и это - спасло город. Не только его архитектуру, но и сам его державный, партикулярный дух. А ведь Питер не просто город-миллионник, "славный своими революционными и трудовыми традициями" и исполненный неким количеством современных производств. Санкт-Петербург значительнейшая веха в истории страны, на ее пути от Старой Ладоги к Новгороду и Киеву, оттуда к Москве и опять же к Новгороду. Санкт-Петербург едва ли не единственная, до конца осуществленная и материализированная мечта великого реформатора, отца основателя именно современной России - Петра I, не без основания титулованного высшим представительным органом того времени - Правительствующим Синодом - отцом Отечества.

Я утверждаю, что модернизация Петра Великого была более революционной и безоговорочной, нежели все остальные реформации в истории России. Она была страшно, избыточно жестока, но именно это, возможно, стало гарантией ее успеха даже после того, как сам реформатор ушел из жизни.

Действительно, для того, чтобы изменить жизнь и быт нации, необходимо было прежде изменить сознание нации, ее само и мироощущение. Конечно, архитепическое, центральное, например православная вера, самоотверженное служение стране, вплоть до жертвования собственными интересами во имя интересов государства, остались, но даже и они приобрели иную форму. Были почти насильственно внесены такие моральные понятия, как персонализм - индивидуальная ответственность благородного человека и его ощущение собственного достоинства, бытовые новации - любомудрие и трудолюбие правящего сословия и т.п.

Вопреки устоявшемуся мнению, не все делалось силой. Петром I и его ближайшим окружением была включена грандиозная машина постоянного PR, вплоть до осмеяния и отторжения почти всего былого мира. И если большевиков связывала с февралистами пуповина социализма, а тех, в свою очередь, с прежней элитой приверженность либерализму, то петровская эпоха отторгла практически все идеалы Московской Руси. Так создаются империи. Но и они конечны. От них на удивление и зависть потомкам остается лишь культура и величие духа предков.

Санкт-Петербург, в этом смысле, является таким же памятником петровских преобразований, как, например, современное написание букв русского языка, сама современная книжная графика. И вот, представьте себе, если бы нашелся такой государственный или общественный деятель, который предложил бы перейти на латинскую графику, обосновывая это необходимостью модернизации. Такая, дурно понятая модернизация, ничего не дав, по сути, сильно ударила бы по национальному духу.

Мне не хотелось бы слишком углубляться в конкретику, но попытка, вопреки мнению экспертов, вопреки желанию большинства горожан, изменить традиционную архитектурную среду, сломать плоскостную, вероятно вызванную характером местности, застройку, кажется вполне скороспелой и не вполне продуманной. Я имею в виду, прежде всего, планы строительства небоскреба "Газпром сити". И здесь нужно отметить следующее: во-первых, ни один серьезный эксперт и даже ответственный оппозиционный политик не являются принципиальными противниками не только укоренения в нашем регионе этой отечественной компании, но и самого строительства этого и других сверх высотных зданий, но в ином месте города, не в его историческом центре. Можно было бы даже, и здесь мое мнение соответствует мнению питерского архитектурного сообщества, сформировать новый современный деловой центр, достойный северной столицы, оставив исторический Санкт-Петербург культуре и туризму. Это ведь тоже огромный и весьма доходный сектор экономики. Во-вторых, у городской общественности существует небезосновательное опасение, что строительством высотки "Газпром сити" дело не ограничиться. Уже сейчас делаются попытки пересмотреть "Высотный регламент", существующий со времен Николая I. Это значит, что сияние стеклопакетов на зданиях различных отечественных зарубежных фирм затмит блеск позолоты куполов и шпилей. Уже сейчас взламывается Невский в пересечении со Знаменской и здание "Стокманна" будет выше, чем это можно по регламенту. Уничтожены внутренние дворики. В Хельсинки, в районе "Стокманна", т.е. где стоит оригинал, а не копия, дворики не только сохранены, но и превращены в великолепную торговую зону с кофейнями и магазинами. И в дворовом кафе отдыхать приятнее (и дешевле), чем в том, которое выходит фасадом на улицу.

Вообще, со стороны городских властей нет тщательности и бережливости, необходимыми в обращении с такой культурной и архитектурной жемчужиной, которой является центральная часть города. Как если некой хозяйке достался бы ампирный гарнитур карельской березы, требующий, несомненно, реставрации, но драгоценный по замыслу и исполнению, а она потихоньку заменила его на хай-тековскую пластиковую мебель.

Например, история с Апраксиным двором. Плохо его используют современные владельца и арендаторы? Безусловно, плохо. Так используйте его иначе. Сделайте там множество ресторанчиков, кафе, галерей, антикварных лавок, театральных сцен и т.п., но не меняйте на очередную модульную однодневку из стеклопакетов и железобетонных конструкций. Это же центр - исторический центр Санкт-Петербурга. Здесь, даже строя новое, нужно стремиться сохранить общий стиль. За такое берут отдельную цену. Сегодня сомнительной славы и конкретных денег будет меньше, но последующие поколения вспомнят вас иначе.

Так относятся к своему архитектурному культурному наследию наши скандинавские соседи - шведы и финны. Этому и поучиться не грех.

Безусловно, центр города нужно разгрузить от промышленных предприятий, от неказистых и случайных построек, но и в этом случае не следует ломать сложившуюся культурную традицию, не следует бездумно сносить памятники промышленной архитектуры середины и конца XIX века, в то время, как их можно вполне модернизировать и приспособить. Возьмем, к примеру, комплекс зданий "Красного треугольника". Место на берегу Обводного канала, недалеко от центра, дорогое место. До сих пор там производят калоши. Но старинные производственные здания хороши: исполнены в викторанском стиле - красная кирпичная кладка. А в городе не хватает небольших современных по техническому наполнению и сервису гостиниц. Здесь нужны иные вложения и другой эстетический идеал. Сделайте там отельный центр высокого класса, но не ломайте. У власти должен быть вкус и мудрость, а не только жвалы, как у насекомых.

Петербуржцы каждый день видят "памятник" губернаторства Яковлева - "самую дорогую яму в мире". Больше нам таких "памятников" не нужно.


III

Разговор начался с проблем культуры, а вышел на проблемы власти. И это - не случайно. Власть и культура имеют нечто общее: они призваны охранить нацию от собственной глупости и от глупцов и недоброжелателей извне. В этом - они функционально похожи. Действуют, безусловно, по-разному, но цель одна. В том числе и поэтому необходима и культура власти и власть культуры.

Г.Л. Габриелян
СПб, 23.02.2007